Сказки народов Восточной Европы и Кавказа

— Что же ты не сказала мне об этом раньше! — воскликнула добрая старуха.

Она сейчас же побежала к дворцу и стала выслеживать царевича.

Когда он остался один, старуха подошла к нему и рассказала о том, что Санта Сааджа, его возлюбленная, вернулась, что она жива и здорова.

Обрадованный царевич сейчас же пошел к отцу и открыл ему все: как попал он к аджнышу, как Санта Сааджа спасла его от верной гибели.

— Я так тосковал по этой девушке, — сказал он, — что ошибся в счете на три дня. Она не появилась, и я от отчаяния и досады согласился жениться на другой. Лягушка, которую сожгли по наущению моей жены, рыбка, которую она съела, дерево, которое приказала срубить, — все это была моя прежняя возлюбленная Санта Сааджа!

— Ах, вот как! — вскричал царь. — Ну так пусть злая невестка убирается из нашего дома! Знать ее больше не желаю!

И жену царевича прогнали.

После этого царь устроил свадьбу сына с Сантой Сааджа.

Претерпев столько испытаний, узнав столько горя, они зажили дружно и счастливо.

ОХ И ЗОЛОТАЯ ТАБАКЕРКА. Белорусская сказка

Пересказ А. Якимовича, перевод Г. Петников.

ил себе сирота Янка, сын лесника. Отец и мать у него умерли, а родных никого не было. Так и жил он один в лесу, в отцовой хатке. А чтоб было веселей, держал пестрого котика.

Привык к нему котик. Бывало, куда хозяин идет, туда и он.

Пошел раз Янка собирать хворост. Ну, понятно, и котик за ним. Набрал Янка вязанку хвороста, несет домой, а котик тащит за ним сухую веточку.

Уморился Янка, присел на пенек отдохнуть, подумал, как тяжко жить ему на свете, и громко застонал:

— Ох, ох!..

И только он так сказал — выскочил из-под пня маленький старичок с длинной бородой.

— Ты зачем меня звал, хлопец?

Посмотрел Янка в испуге на него и говорит:

— Нет, дедушка, я не звал тебя.

— Как не звал? — заспорил старичок. — Я ж не глухой! Ты два раза назвал мое имя: Ох, Ох… Теперь ты должен мне сказать, что ты от меня потребуешь.

Подумал Янка и говорит:

— Ничего мне не надо. Вот только голодный я очень. Коли есть у тебя кусок хлеба, то дай.

Ох нырнул назад под пень и тащит оттуда кусок хлеба и миску щей.

— На, — говорит, — поешь.

Наелся сирота, котика накормил и низко поклонился старичку:

— Спасибо, дедушка, за обед: давно я такой вкусной еды не едал.

Взвалил он на плечи свой хворост и пошел веселее домой.

Прошел день, второй, опять голод одолевает. Вспомнил Янка про старичка. «Пойду, — думает, — может, он накормит меня еще раз».

Пришел к тому самому месту, сел на пенек и вздохнул:

— Ох!

Выскочил старичок.

— Что скажешь, хлопец?

Поклонился ему Янка:

— Я голодный, дедушка. Может, дал бы ты мне кусок хлеба?

Вынес ему старичок тотчас кусок хлеба и миску щей.

Так с той поры и пошло: захочется Янке есть — он и идет к старичку.

Раз вынес ему старичок вместо обеда золотую табакерку.

— Вот что, хлопец, — говорит, — не беспокой меня больше: я уже стар и обед мне носить тяжело. Возьми эту табакерку. Если тебе что понадобится, ты открой ее, и мой слуга мигом явится перед тобой. Он не хуже меня выполнит все, что ты прикажешь.

Взял Янка золотую табакерку, поблагодарил от всего сердца старичка и пошел, приплясывая, домой. Открыл он дома золотую табакерку — выскочил из нее маленький человечек, но не такой, как дедушка Ох, а молодой да прыткий.

— Что прикажешь? — спрашивает Янку тоненьким голоском человечек.

— Дай мне, братец, чего-нибудь поесть.

И вмиг поставил человечек на стол миску щей, положил большой ломоть ржаного хлеба, а сам скок в золотую табакерку и закрылся.

Пожил так Янка некоторое время, и захотелось ему по свету походить, людей повидать, себя показать, а то ни разу он нигде, кроме своего леса, не бывал.

Взял он золотую табакерку, кликнул котика и тронулся в путь.

Много обошел он деревень, городов, много чудес повидал и пришел наконец к синему морю. Видит — лежит на морском берегу серебристая рыбка. Видно, волной ее выбросило во время прибоя. Трепыхается рыбка, бьется о камни, а никак назад в море попасть не может.

Пожалел Янка бедную рыбку. Взял он ее потихоньку и бросил в море.

Плеснула рыбка хвостиком, глотнула воды, очнулась, а потом высунула из воды головку и говорит голосом человечьим:

— Спасибо тебе, добрый молодец, что спас ты меня от смерти. Может, и я когда-нибудь тебе помогу.

Усмехнулся Янка:

— Зачем мне, рыбка, твоя помощь: у меня в кармане не такой помощник есть.

Но рыбка уже не слышала его.

Пошел он дальше. Вдруг выбегает из норки серая мышка.

Котик цап ее за спину и хотел съесть.

Жаль стало Янке мышку. Был он такой, что всех жалел: помнил, как прежде трудно ему жилось. Взял он мышку, погладил и посадил в карман, а потом вынул из торбы хлебную корочку и бросил ей туда.

— Ешь, — говорит, — ты, поди, проголодалась.

Мышка и успокоилась, стала корочку грызть.

Идет он, идет по берегу моря, а тут и вечер наступил — надо искать ночлег. Видит — высится на горе большой дворец. «Нет, — думает Янка, — туда меня не пустят». Пошел он дальше. Глядь — стоит у моря маленькая рыбачья хижинка. Зашел Янка в рыбачью хижинку и попросился переночевать.

— Хорошо, — говорит хозяин, — ночуй. Мне веселей будет.

Разговорился Янка с хозяином.

— Что это за дворец был по дороге? — спрашивает он у хозяина.

— Это дворец королевский, — говорит хозяин. — Там живет сам король. Да вот недавно случилась у него беда: прилетел полночью морской змей, схватил его дочь и унес на свой заколдованный остров, куда ни дойти, ни доплыть. Король теперь прямо волосы на голове рвет. Объявил по всему королевству: кто, дескать, вернет ему дочь, за того и выдаст ее замуж и все королевство после смерти своей отпишет. Много наезжало сюда разных княжичей да королевичей, но никто до острова того добраться не смог: морской змей такую волну подымает, что ничего не поделаешь…