Сказки о сотворении мира

— Тогда пойдите к старому графу. Если вы можете внушить человеку волю к победе, внушите старику желание спуститься в склеп. Пусть посидит минуту у саркофага.

— К графу? Еще чего не хватало!

— И я не пойду, — согласился «индеец». — Я Пьемонтов боюсь.

— Подкиньте ему транслятор. Нет, только зарядите «машинку», я сама отнесу. Маленький незаметный цилиндр, который никто не видит, решит все проблемы.

— Сначала нырни за ним в унитаз!

— Послушайте, ребята, не надо бояться. Граф очень любит свою Анабель. Он будет вам благодарен до гроба!

— Пьемонты такие мерзавцы… — заметил Гид с чернильницей. — Уж скорей бы отдали Богу души свои нечестивые. Нам в той обители делать нечего. У нас другая забота.

— А как мне достать свое тело из склепа? Интересно вы рассуждаете! Тогда найдите мне ведьму, а лучше святого, который может говорить с привидением. Помогите найти посредника, пока мои кости не обглодали черви.

— Зачем искать посредника у людей? — удивился Гид с чернильницей. — Его гораздо легче найти среди призраков. Этот народ сговорчив, его в любом замке полно.

— Вот именно, — согласился «индеец». — Везде хватает.

— Среди призраков?

— Если ты не можешь найти человека-медиума, найди призрака, которого видит твой граф. Уж это совсем не редкость.

— Совсем, — подтвердил «индеец». — Их прямо-таки везде…

— Взять хоть привидение звездочета… Является к графу каждую ночь. Бедняга лишился сна от такого соседства. Договорись. Все-таки звездочет тебе дед.

— Ага, — кивал головой «индеец», — старый граф-звездочет, что повесился в западной башне… До сих пор еще шляется.

Порывом ураганного ветра графиня вернулась в замок и обшарила старые башни с запертыми в них пауками; библиотеку, чуланы и чердаки, примыкающие к ней… Облазала все закутки и, наконец, нашла, что искала. Тщедушный старец с петлей на шее сидел в каморке под крышей у печной трубы, и что-то царапал на карте неба. Повешенный лишь слегка ослабил петлю, чтобы не давила кадык, но черный след был видел издалека. Старик не взглянул на внучку. Он кряхтел, делая пометки на карте, и морщился, когда не попадал трясущеюся рукою в нужную точку. Звездочет был занят, и всякому пришедшему давал понять своей костлявой спиной, что в собеседниках не нуждается.

— Дедушка, — графиня встала перед ним на колени. — Пойдите, скажите отцу, что я жива, пусть пришлет людей открыть склеп. Пойдите сейчас!

— Прочь от бумаги! — рассердился старик. — Замараешь мою работу!

— Дедушка, у меня мало времени. Пока меня еще можно достать из склепа живой, поди… скажи, что я умираю мучительной смертью!

— Значит такова твоя доля, — сказал дед, обмакивая перо в чернила.

— Ах ты, дерьма кусок! — графиня поднялась с колен, взяла старика за обрывок веревки, выдернула из-за стола и потащила к графской опочивальне.

Чернильница опрокинулась на грязное белье звездочета. Дед крякнул, вцепился руками в петлю, зашипел, зафыркал, но было поздно. Голые пятки старика уже развевались в воздухе. Графиня ослабила удавку только перед кроватью отца, подняла старика за шиворот с пола и усадила на край перины.

— Если не сделаешь, что приказано, я клянусь Девой Марией… Именем короля, королевы и папы римского! Памятью покойной бабки клянусь, что вышвырну в печь твою астрономическую мазню! А следом за мазней полетишь и ты. Понял, жучара навозная? Немедленно разбуди сына и обрадуй, что Анабель жива!

— Определенно, Человек держит нас, Ангелов, за дураков.

— Бог с тобою, Валех! Человек всегда считал Ангела венцом совершенства. Кто, кроме Ангела, приходит к нему сообщить, что медицина бессильна, а милость Господа имеет предел?

— Человек видит в Ангеле врага, но не друга.

— Человек видит в вас отражение божества, ибо кто кроме Ангела способен ответить на все человеческие вопросы, не сказав ни слова по существу.

— Человек отвернулся от Ангела, потому что затаил на него обиду.

— Ничего подобного! Человек только тем и занят, что ищет Ангелов вокруг себя и не верит глазам своим, когда не находит. Из всех галлюцинаций, присущих человечеству, образ Ангела наиболее частый, я тебя уверяю.

— Нет, — возразил Валех. — Человек от Ангела не в восторге!

— Что мне сделать для тебя, Ангел, чтобы ты изменил свое мнение о нас, недостойных. Скажи мне, чем обидела тебя Мирослава, и я отвечу за ее поступок.

— Она знает нечто, чего не дано узнать мне, и ни за что не хочет со мной поделиться.

— Я с тобой поделюсь, спроси.

— Тогда ответь, Человек, почему твоей душе нигде нет покоя? Почему она не отличает ада от рая? Отчего она мечется по Вселенной, не помня себя вчерашнюю, и ищет завтрашний день в надежде себя потерять?

— Потому что у нее сзади маленький хвостик, мой Ангел. Хвостик, который постоянно вращается. Он никак не сочленен с мозгом. Хвостик чувствует только холод и страх, оттого постоянно дергается и человеческая душа летит по Вселенной, не соображая, куда и зачем.

— Так я и думал, — ответил Валех. — Так я и знал. Что для вас ни делай, как ни опекай, никакой благодарности в ответ не получишь. Все человечество считает Ангелов отъявленными злодеями. И ты туда же.

Рыцарь поставил у изголовья графини поднос с телефоном и удалился. Собек налил пива.

— Выпьешь?

— Еще спрашиваешь! — графиня оторвала голову от подушки. В голове шумело. На подносе у телефона лежала записная книжка, которую графиня трижды кидала в огонь и дважды топила. Книжка обгорела и немного расклеилась, но все еще годилась в дело. — Зачем это? — графиня с трудом подняла тяжелую кружку.

— Эрнест считает, что ты должна звонить во Флориду.

— Он не нашел учителя математики? С кем он занимался сегодня?

— Со мной, — ответил Собек.

— То есть, вы играли в рулетку на деньги.

— За кого ты нас принимаешь? Только на водку.

— Хорошие мальчики, — сделала вывод графиня.

— Позвони… — присоединился к просьбе Собек, — парню, что приезжал к тебе из Америки. Эрнест сказал, вам пора помириться.

— Не его щенячье дело.

— Парень страдает.