Сказки уличного фонаря

Пятилетний Алёша быстрей прожевал жвачку на дедовы торжественные слова и выплюнул её. Она, опоясав дугу, стукнулась о камни и подкатилась к мавзолею.

— В одну… жвачку, плятский потрух! — ругнулся дед. — Ну-ка подними сейчас же! Ты что мусоришь на таком святом месте!

Алёша пролез под оградой, зацепив джинсиками и порвав их, с недовольным видом оглянулся на деда, побежал и поднял серый комочек.

Тут же услышал свисток. Милиционер, подошедший к деду, отдал честь и сказал:

— Старший сержант Ленькин. Чего балуем? — и мальчику кивнул, — Давай вылезай!

Мальчик медленно подошёл к ограде и встал на той стороне.

Дед глянул из-под густых седых бровей на сержанта и сказал сердито:

— Кто хулиганит? Он жвачку поднял, чистоту навёл. А вам должно быть стыдно подвергать критике фронтовика, товарищ… сержант. Участника парада сорок первого года, а? Вас тогда, да и вашего папы и в планах не было… Алёша, ну-ка перелезь сюда.

Мальчик присел и вылез через ограждение.

— Молодец! — погладил его по голове дед. — Его не ругать, а поощрить надо! — уже улыбался милиционеру.

— Извините, — милиционер чуть растерялся, опустив глаза, резко отдал честь и пошёл прочь.

— Уйдём — выкинешь, — шепнул дед внуку.

— А куда мне её? — шепнул внук.

— Ладно, давай мне, — ответил дед, взял у Алёши жвачку и положил себе в карман пиджака. — Жвачки, ферачки… Вас бы вон, в блокадный Ленинград! — по голове гладил мальчика. — Ладно, вот было… было… Тогда в сорок первом я был здесь на параде.

— На военном? — торжественно спросил Алёша.

— На военном, угу. Я дирижировал оркестром… Замерз, нахрен! Мороз был страшенный! И Сталин великий на мавзолее стоит, а мороз ему нипочем… Ага. Я ведь никому не рассказывал, что мне пригрезилось тогда. Только бабушке твоей.

— Что? — заинтересовался мальчик.

— Как будто там, на огромных портретах Маркс, Энгельс и Ленин ведут беседу.

— Кто? — не знал мальчик имён.

— Вожди наши.

— Как у индейцев?

— Лучше, — ответил дед. — Вот Маркс забасил грозно с немецким акцентом. — Блокировать надо Петербург со всеми его заливами, этот град гигант без рук и глаз оставить!

А Энгельс ему ответил:

— Яволь, отобрать у царя Питэра город на Неве.

И тут Ленин картавый вступил с ними в разговор:

— А Пётр сам у шведов отобрал. Русские солдаты отвоевали.

Энгельс сразу нахмурился, разозлился:

— Русские солдаты самые неуклюжие в мире, они не годятся ни для пехоты, ни для кавалерии, пьянь сплошная, быдло! Ему прикажи воду носить или товарища сечь — всё равно.

— Да, вот так и было, Алёш, — сказал от себя дед. — Я смотрю, слушаю, словно кино смотрю, гм… Ну и Ленин говорит, картавя:

— Это, да, батенька, темнота, да пьянь. Но у русских в крови воевать. Минин вон с Пожарским смотрят бронзовыми глазами на поляков, Наполеона выгнали, интервентов, как говно, гнали в гражданскую…

А Энгельс засмеялся ему:

— Владимир Ильич, ну что ты, в самом деле, как ребёнок. Разве ты не знаешь, как побеждают русские — числом — раз, командиры в спину стреляют — два, зима с морозами — три, а потом, платят зольдатам. Вон Минин ваш платил втридорога, потому и ополчение собрал. А в гражданскую ты сколько платили красноармейцам? А! Больше, чем белые… Вот-вот… Патриотизм для дураков.

Тут Маркс забасил, поддержав друга волосатого:

— Славянские народы суть варвары, не способные к прогрессу. Капище, урочище, чудище, городище, селище, логовище… Тьфу! — плюнул. — И как ты, Володенька, социализм решил здесь построить, ведь бесполезно же?

Ленин затряс бородкой, пролепетал:

— А я вовремя спохватился! Да НЭП повел, а Коба захотел в своё царствование за десять лет рывок сделать, который столетиями идёт.

Маркс зло:

— Где ты его нашёл, бандита православного? Если бы не он, сейчас бы Лёва Троцкий был с нами здесь.

— Где, где, на Кавказе, — ответил Ленин.

— А ты прикинь, — сказал Маркс. — Что его будут с нами рисовать. Вот умора-то. Три еврея и грузин изменили мир.

— Почему евреи? — задумался Ленин.

— Почему грузин? — спросил Энгельс.

И Ленин сказал волосатикам:

— Вот я всё смеялся над попами. Они учат, что евреев господь проклял за распятие их бога. А почему же евреи самый умный и самый богатый народ, хотя без своего государства. А? Нестыковочка получается.

Ну, Маркс ему пробасил:

— Учиться надо было лучше! Бог не евреев избрал, а одного праведника из них.

И Ленин закричал:

— Ага, ищи праведника! Избрал! Вон Лёвушка проститутка! Себе на уме!

— А Красную Армию Троцкий организовал, — напомнил Маркс. — Всяку скотину нужно гнать кнутом, тогда и побежит.

— Еврей организатор, — спокойно сказал Энгельс. — Вот я и говорю, что организаторы в России евреи, а русских погонять нужно. Да посильней. Правильно, Володенька, у тебя во ВЦИКе почти все евреи были.

— А Коба разогнал, гад, всю гвардию мою, — ответил Ленин. — И сейчас на косточках моих многострадальных стоит.

Они все трое посмотрели на мавзолей, и Энгельс усмехнулся:

— Лежишь там, в граните без мозгов и кишок, купают иногда. Ха!

И Ленин улыбнулся:

— Ага, и все пялиться ходят, как на доисторическую мумию.

— Радуйся, — буркнул Маркс Ленину. — Мы вон сгнили уже… Да. Авось дойдёт наука и клонируют тебя живого из мумии.

— Всё уж лучше какого-нибудь Бакунина, — сказал Энгельс.

— Бакунина? — услышал знакомое Маркс. — Меня Минька Бакунин на дуэль вызывал, чудик.

— Чего же не пошел? — спросил Ленин его.

И Маркс ответил:

— Что я, дурак с варваром драться!

— Ладно, не такой он и варвар, — сказал Ленин. — А драться умеет. Ох! Великороссы эти умеют драться!

Маркс:

— Вот то-то и оно. Говорил Бисмарк — не воюйте с русскими. Они на любой ход выкинут глупость… Ну, что делать, Гитлер, враг евреев не послушал… Но я всё-таки за то, чтобы войну проиграли русские. Иначе капут нашей великой Германии.