Сказочник

Подруга у Леры оказывается сообразительной. На поиск и передачу нужной информации у неё уходит пара минут.

Я загружаю ее в обработку и уже примерно через пятнадцать минут листаю десяток засвеченных паспортов Приходько Николая Валерьевича, который: «он же, Гога, он же, Георг, Денис, Макар и так далее… А также его супруги — Приходько Дарьи Павловны. Более известной, как основательница секты «Путь к истине». Адреса съемных квартир, номера телефонов, счетов… Интернет-поисковик и социальные сети знают о людях все.

Набираю номер следака.

— Погоны новые хочешь? — Спрашиваю в лоб.

— Где купить, сам знаю, — ухмыляется. — По какому вопросу?

— Почту скинь свою, у меня подарок, — говорю ему.

— Эй, мужик, — немног начинает быковато. — А больше ничего тебе не завернуть?

Так, с этим все ясно. Морщась, сбрасываю вызов. Быстро нахожу контакты начальника подразделения и скидываю ему на номер несколько фотографий паспортов клиента для затравки, и… уже через пять минут со мной разговаривает деловой, адекватный человек, который мысленно меняет свои скромные лейтенантские погоны на ступеньку выше. Да оно и к лучшему, больше полномочий-выше скорость исполнения.

Выключаю компьютеры, надеваю куртку и выбегаю на улицу. Между мотоциклом и тачкой делаю выбор в пользу второй. На всякий случай. Мало ли каким составом обратно.

К больнице подъезжаю, как и обещал, через час. Лера вместе с подругой стоят на входе в приемное. Я замечаю их спины издалека. Сердце ускоряется. Я скучал, моя девочка.

Подхожу и останавливаюсь на расстоянии пары шагов.

— Привет, — говорю, чуть повышая голос.

Оборачиваются.

— Здравствуйте! — вспыхивает Надя.

Лера поджимает губы и впивается в меня блестящими глазами.

— Я пойду водички куплю, с булочкой… — уловив ситуацию, моментально смывается ее подружка.

Лера со вздохом провожает ее взглядом и обхватывает себя за плечи.

— Зачем ты приехал? — спрашивает с вызовом.

— Тебя поддержать, — отвечаю, игнорируя ее выпад. — Ничего не изменилось. Я люблю тебя. И даже если ты против, когда тебе тяжело, я хочу быть рядом.

— Ты! — сокращает расстояние и бьет кулаками мне в грудь. — Да ты… — всхлипывает и ложится ко мне на грудь щекой. — Я не могу, Игнат. Никак не получается…

— Ничего… — сжимаю ее плечи и вдыхаю запах волос с макушки. — Я помогу. Все будет хорошо. Ты мне веришь?

Кивает. Я выдыхаю. Остальное — разгребу.

— Как мама?

— Просто нервный срыв, — вытирает Лера рукавами слёзы со щёк. — И не хочет меня видеть. Эгоистка! — восклицает в эмоциях. — Неужели не понятно, что я переживаю! А она только со следователем поговорила. Меня в палату даже не пустили…

— Ей стыдно, — успокаиваю Леру легкими поглаживаниями по голове, — это нормально. Дай ей сутки. Если не отпустит, найдём психолога. Ничего смертельного не произошло. Деньги завтра вернём.

— Игнат… так ведь нельзя… — стонет Лера. — В долг…

— Помолчи… — рычу ей в ответ. — Господи, это такая все ерунда. Всего-то бабки. Гребаные бабки. Особенно, когда они есть!

Силой прижимаю Леру к себе крепче. Вдавливаюсь пальцами в расслабляющие точки на шее и голове. Массирую, пока не чувствую, что начинает дышать ровнее.

— В массажном зале, — Лера уже не спрашивает, просто констатирует. — Тоже был ты… Я помню твои руки.

— Я, — шепчу, взрываюсь эмоциями от ее признания. — Моя маленькая…

Целую в макушку. И пусть я пользуюсь сейчас ее слабостью, у меня на это есть моральное право и основание. У мужика вообще есть право на любой с первого взгляда беспредел по отношению к своей женщине, если в конечном итоге он приведёт к положительному результату для неё и для отношений в целом.

— Кхм… — тихо прокашливаются сбоку. Надя. — Лер, твоей маме успокоительное вкололи. До завтра спать будет. Потом сделают кардиограмму и мрт, потому что она, оказывается, умудрилась шишку набить, когда упала в обморок.

— О, Господи… — вздыхает Лера.

— Нет смысла здесь торчать, — заключает Надя.

— Спасибо, — с чувством отвечает Лера.

— Я разведу вас по домам, — говорю уверенно.

— За мной сейчас приедут, — отрицательно качает головой ее подружка. — А вы, — она настороженно вглядывается мне в глаза. — Не бросайте Леру одну сегодня. Ей без вас плохо было.

— Надя… — одёргивает ее Лера.

— Обещаю, — улыбаюсь уголками губ и киваю.

Борзенькая, конечно, у тебя подружка, детка. Но зато оставлять тебя с ней не страшно.

Лера, обмякнув в моих руках, больше не пытается спорить. Я усаживаю ее в машину и немного ломаю в себе мерзкое чувство, что она едет со мной из-за усталости и уязвимого проложения. Проагонизировав на эту тему, просто стараюсь максимально кайфануть от того, что любимая женщина снова рядом.

Ночной город позволяет разогнаться, и я вжимаю педаль в пол, давая почувствовать Лере немного контролируемого адреналина.

— Хватит! — примерно на двухстах двадцати она не выдерживает и вскрикивает. — Я не собираюсь умирать с тобой в один день!

Посмеиваясь, сбрасываю скорость.

— И не надо, — нахожу ее руку и забираю в плен, переплетая пальцы. — Дети расстроятся.

— Какие дети? — оборачивается на меня, распахивая глаза.

— Ну Ванька, — говорю как можно непринуждённее, — и те, которых ты мне родишь…

— О, Господи, — нервно подкатывает она глаза. — Нет. Нет. Я не беременна и не собираюсь…

Целую ее пальцы по очереди, не отводя взгляда от дороги.

— Игнат, ну, пожалуйста, — почти плачет она. — Почему ты ведёшь себя так со мной? Прешь, будто танк, и совсем не слышишь… — осекается, оглядываясь в окно, — ты пропустил поворот к моему дому!

— Ничего я не пропускал, — пожимаю плечами, — до дома ещё пять километров.

— Но мне завтра утром нужно быть у мамы в больнице, — пытается протестовать Лера. — Потом в институт. Маме нужно что-то покушать привезти…

— Завтра утром мы заедем на квартиру, — перебивая, обещаю ей. — Еду закажем в ресторане.

— Тебя все равно не возможно переспорить, — взмахивает она руками и отворачивается у окну. — Но хочу, чтобы ты знал, — вспыхивая, оборачивается. — Ничего не будет!

— Я ничего пока и не предлагал, — хитро ухмыляюсь. — Ты первая об этом подумала… Ведь подумала? — специально смещаю ее в нашу сексуальную реальность. — Как бы ты хотела?