Сказочные хроники
Шрифт:
«С одной стороны Фло — твоя наставница, с другой, вы в достаточно тесных личных отношениях. Какой аспект этого вопроса ты хотел бы обсудить?»
«Второй, конечно».
«Тогда непонятно, о чем здесь спрашивать, — откликнулся собеседник таким тоном, словно пожимал плечами, — По-моему, хозяйка отчетливо дает понять, что любит тебя, и вроде бы даже открытым текстом об этом говорила».
«То есть ты считаешь, что человек и Аморф могут любить друг друга?»
Смех-шелест возобновился с новой силой.
«Ты-то, судя по всему, втрескался по самые уши. Только влюбленные
«А Фло?» — спросил я осторожно, не реагируя на издевки.
«Любовь — ее самое любимое занятие, — заверил Сад, не переставая смеяться. — Неужели тебе еще неясно?»
«Издеваешься?»
«Серьезен как никогда».
Мне почему-то не верилось.
«Как ты не поймешь? — сказал я, раздраженно. — Я-то вижу в ней человека, а она во мне кого?»
«Я тоже, откровенно говоря, не знаю, что она в тебе нашла, — продолжал веселиться Сад. — У тебя нет ни одного листочка, даже веточки. Я уж не говорю, что ты совсем не умеешь цвести!»
Хохот сотрясал теперь даже деревья. Я придержал стол, чтобы фигуры на нем не опрокинулись, и мстительно сообщил:
«О'кей, о'кей, можешь и дальше смеяться, вот только тебе мат, голубчик».
Сразу стало тихо.
«Позволь-позволь, — Сад заволновался. — Как же это. Я не вижу!»
«Конечно же, мата еще нет, — поправился я. — Но положение безнадежное, это и ребенку видно».
«Ребенку, может, и видно, но не мне нет… на каком ходу мат?»
«Да не знаю, пока, — терпеливо сказал я. — Но это, по-моему, и не важно».
«Как это не важно! Я просчитываю по двадцать ходов вперед для каждой фигуры».
«Господи! Зачем? Конечно, очевидно, до мата ходов больше. Но… впрочем, давай доиграем, если не веришь».
Некоторое время мы молча передвигали фигуры, и вдруг Сад потерянно сказал:
«Теперь и я вижу. Ты прав, продолжать дальше бессмысленно. Ты у хозяйки этим приемам научился? Она меня так же обыгрывает».
«Не расстраивайся, дружище, — успокаивал я. — Играешь ты действительно сильно. До вчерашнего дня ты б меня точно обставил».
Потянувшись, я хотел было встать, но тонкие прохладные ладони, прикрыв глаза, прижали меня к спинке кресла. Вихрем налетели горячие эмоции, в душе поднялась буря чувств и волна очарования.
— Господи, Фло! Ты моей смерти хочешь? — воскликнул я, чувствуя, как основательно «едет крыша».
— В этот раз нет, — засмеялась фея, обвивая меня за шею. Она скользнула губами по моей щеке, зашла спереди и устроилась на коленях.
— Скажи, пожалуйста? — спросил я, балдея. — Что тебя во мне привлекает?
— Когда я прикасаюсь к тебе вот так, ты излучаешь уйму энергии. Мне даже находиться с тобой рядом очень приятно. Я уж молчу о других еще более энергичных способах взаимодействия.
— Я что, ходячая батарейка для тебя? — спросил я, чувствуя озноб, распространяющийся по телу.
— Ты чего так побледнел? — удивилась собеседница. — Уж не считаешь ли ты себя жертвой вампира?.. Ну, хорошо, похоже, что считаешь. Но ведь я тебе уже все объясняла и показывала.
«Ему вчера на Турнире голову повредили», — хихикнул Сад.
— Тогда попробуй
мне просто поверить, — предложила Фло. — Наши отношения совершенно естественны для нас двоих, и чем меньше ты в них копаешься, тем лучше у тебя получается меня дополнять. А самое главное, — глаза девушки засияли нежностью, — я люблю тебя, и ты не можешь это не чувствовать.Я чувствовал. Боже, как я это чувствовал. Холод моментально был вытеснен горячими эмоциями инопланетянки, и она мягко прижималась ко мне, наполняя блаженством каждую мою клеточку. Мысли словно увязли в сладком сиропе и с трудом ворочались в голове. Казалось, что если это не прекратится, я опять унесусь в нирвану и потеряю непрерывность бытия.
Но, видимо, удовлетворившись результатами лечебной терапии, Фло пересела в кресло напротив, оставив меня в состоянии близком к нокауту, и стала изучать расположение фигур на доске.
— Да ты, я вижу, невежливо с моим помощником обошелся? — сказала она, с наигранной строгостью.
Я с трудом улыбнулся в ответ. Спокойствие ко мне медленно возвращалась.
— Решила доиграть?
Вместо ответа она сделала ход, кажущийся со стороны совершенно бессмысленным, но я почувствовал, как исказилось «древо» событий.
Пожав плечами, я взялся закончить игру. Однако уже через пять ходов мне показалось, что что-то не так, через десять неизбежный мат сопернику испарился, а через сорок я увидел мат грозящий мне самому.
— Ведьма, — пробормотал я, как громом пораженный.
— Фея, сладкий мой, фея! — поправила Фло, хитро улыбаясь.
«Позвольте, позвольте, — вмешался Сад. — Объяснят мне, наконец, как это получается, или нет?! Я просчитываю по двадцать ходов для каждой фигуры, понимаете, для каждой!»
— Ах, ты еще и не доволен, что я за тебя выиграла? — возмутилась Фло. — Ну, тогда защищайся.
Через полчаса Сад был в унынии, граничащем с умопомешательством. Я сидел в своем кресле и злорадно хихикал, а Фло с тревогой присматривалась к своему растительному слуге.
«Дорогушенька, — каялась она перед Садом. — То, что я сейчас проделала — это магия, законы интеллектуального боя».
— За это раньше сжигали на костре, — вставил я, едкое замечание, но девушка его проигнорировала.
«Ты не обижайся, но чтобы понять, у тебя не хватает пока энергии. Точно так же, как и у этого бездельника. Хотя он уже и не столь безнадежен, как раньше».
Я продолжал посмеиваться, и девушка обратила, наконец, на меня строгий взгляд.
— Ну что, весельчак, — сказала она вслух. — Никак не угомонишься? Сейчас я тебе помогу!
Кресло подо мной вдруг исчезло, и я шлепнулся на землю.
— Ах, так! Ах, вот ты как?! — грозным голосом воскликнул я, вскакивая на ноги.
Фло, засмеялась и бросилась к морю. У самой кромки я догнал ее, подхватил на руки и закружил. Набежавшая волна окатила нас брызгами и повалила на песок. Девушка воспользовалась удобным моментом и снова от меня ускользнула, а потом, забежав в море, стала брызгаться водой. В общем, дальше этот день мало чем отличался от уже прожитых, в плане праздного время провождения.