Скелет в шкафу художника

— А зачем с ножом ходишь? — спросил дядя Миша, которому Байгер передал нож. — Ты пользоваться-то им умеешь?

— Колбасу нарезать смогу, — похвасталась я и снова повернулась к Денису. — Денис, подумай, ты хочешь, чтобы твои знакомые услышали мою историю?

— У меня от них секретов нет. Дядя Миша — мой родной дядя со стороны матери. Он воспитал меня, и все, что касается меня, — касается его.

— Спасибо, Деня. — Дядя Миша сел на диван и жестом велел мне сесть рядом с ним. Я повиновалась. От дяди Миши пахло дорогим одеколоном, его рубашка была идеально отглажена. — Ну, девушка, говори!

Я рассказала все. Сначала мужчины перебивали мой рассказ вопросами, но потом перестали придираться и молча слушали. Когда я закончила излагать последовательность событий, дядя Миша и Денис переглянулись. Дядя Миша спросил:

— Так чего же ты хочешь теперь? У тебя вроде как все в шоколаде!

— Не так чтоб очень. — Пора было приступать к самой серьезной части разговора — выуживанию информации. Именно сейчас я должна понять: правда ли то, что Денис не причастен к покушениям? — Вот вы спросили, зачем я хожу с ножом? Но я не только ношу нож с собой, я еще и под подушку его ночью прячу! Меня пытались убить. Четыре раза. Меня травили таблетками и газом, потом пытались скинуть с шестого этажа, потом — чуть не сожгли в студии мужа, потом — опять подсыпали таблеток. Как тут без ножа ходить? А еще ко мне в квартиру залез вор, и у него был пистолет, но мне удалось его отобрать и подстрелить вора, а еще доктор…

— Она что, совсем не в себе? — тихо спросил один из парней на втором плане у второго.

— Похоже, — ответил тот.

— И всегда одно и то же! — воскликнула я, услышав их короткий диалог. — Мне никто не верит! За мной идет охота, и я хочу узнать: может, это из-за денег за Гогена? Денис, ты знаешь об этой истории?

Байгер передернул плечами, будто бы воспоминание, пришедшее ему на ум, было омерзительным для него. Тем не менее он ответил:

— Папаша мой, после бутылки-другой, бормотал что-то про картину и КГБ, но я думал, что это бред алкоголика.

— Денис, — раздался мощный бас дяди Миши. — Денис приехал ко мне еще мальчиком. Его мать, моя двоюродная сестра, умерла, а отец совсем спился. Дед прислал ко мне огольца, чтобы того папаша по пьяни не прибил.

Денис снова передернулся. Ему был неприятен этот разговор при посторонних. Кто бы мог подумать, что такого крепкого парня из мира криминала могут задевать такие вещи.

— А я, — бесцеремонно продолжал дядя Миша, — считаю Дениса своим счастливым талисманом! Как его приютил, так дела в гору поперли. И детей у нас с женой не было, а как пацаненка пятилетнего взяли, так вскоре своих двое родилось. Нет, Денька мне счастье принес! Так, девушка, это все, что вы хотели знать?

— Да, но… — я сначала смутилась, но потом все же сказала, как хотела: — Тяжело жить и ждать смерти в любой момент. Денис, прошу тебя, скажи правду! Поклянись памятью деда, здоровьем дяди, скажи: ты не пытался меня убить?

Байгер внимательно посмотрел на меня и серьезно, очень серьезно сказал:

— Я клянусь здоровьем своего дяди и памятью деда Семена, что никогда не пытался убить тебя сам и не нанимал для этого других. Я, вообще, из тюрьмы три месяца назад вышел!

— Я верю тебе, Денис.

Мне не стало легче после его клятвы. Я только ощутила, как ткнулась в очередной тупик своего лабиринта. Осталось только выступить в роли Деда Мороза.

Глава 39

— Еще одно дело, — начала я представление. — Я считаю, что должна отдать тебе все деньги, которые мой отец получил за картину. Сейчас это проблематично. Вся сумма находится в швейцарском банке, и взять ее оттуда я одна не могу. Только вместе с мужем. А у него тоже проблемы…

— Ну и семейка! — снова раздался комментарий со второго плана.

— Пусть они помолчат! — разозлилась я. — Ладно, там около миллиона долларов, и я отдам их. Мне чужое не нужно.

— Она совсем ненормальная.

— Точно.

Я уже хотела забрать свой нож у дяди Миши и отрезать кое-кому языки, но тут сам дядя Миша раскатисто захохотал, начисто выбив меня из колеи. От звука его смеха задрожали стекла в стеклопакетах и мелодично затренькали подвески люстры из богемского хрусталя. Денис тоже засмеялся. У него получалось не так громко, но тоже очень весело. Со второго плана донеслось бульканье и ржание.

— И что, — отдуваясь спросил дядя Миша. — Ты… Ха-ха!.. Ты отдашь лимон баксов США Деньке, потому что тебе… Ха-ха-ха!.. Не надо чужого?!

Он снова развеселился. Я смотрела на всю эту свадьбу, мрачно насупившись и теребя манжет куртки. Вот дураки! Ну что смешного?

— Сумма смешная? Или просто не привыкли к нормальным человеческим отношениям? — поинтересовалась я, когда все немного отсмеялись.

— Слушай, — спросил Денис, блестя влажными от смеха глазами. — А как тебя зовут?

— Фея Дзинь-Дзинь, — вставил один из парней.

Снова началось веселье. На этот раз мужики подзаразили и меня. Может, и вправду смешно? Возьмите у меня миллион долларов, а то я спать спокойно не могу, совесть замучила! Где это видано! Чем больше сумма на кону, тем меньше проблем с совестью. Как это великие мира сего говорили? Убивший одного — убийца, а убивший миллионы — великий полководец!? Что-то в этом духе.

— Варя, — представилась я в следующий перерыв между раскатами хохота, — Варя Багрова.

— Теперь мой любимый юморист — Варя Багрова!

Я оставила без внимания реплику остроумца из дальнего угла и снова попыталась настоять на своем:

— Это украденные деньги, они принадлежат Денису, и я хочу отдать их ему!

— Слушай, Варя, — сам Денис взялся просвещать меня. — Пойми, мы живем по закону: кто успел, тот и съел! Мой дед все равно бы потерял эти деньги. Если бы он не отдал картинку твоему деду, он бы отдал ее честному бюрократу и получил бы за нее шиш да еще немножко. Он же в Советском Союзе жил! А если бы он спрятал ее, и картину нашел бы мой папаша, то опять бы до меня она не дошла! Он бы пропил ее, отдал за бутылку кому попало или просто выбросил, как хлам. И даже если бы она попала ко мне, то все равно я бы не понял, сколько она стоит и что с ней делать! Точно так же вынес бы к мусорным бакам. Я вообще ни в каких картинах ничего не понимаю! Мазня, она и есть — мазня. Вот только один есть художник, который мне нравится!

— Какой это? — Мне не было интересно, просто не хотелось быть невежливой.

«Дервиш Тимур», — ответил Байгер с чувством. — Я его «Зимний лес» купил. За душу трогает, особенно эта рука в пруду. Да, дядь Миш?

— Ага!

Я переводила взгляд с одного поклонника «Дервиша» на другого. Их лица одухотворенно сияли. Хотя чему тут удивляться? На таких эстетов и рассчитано.

— Так вот, — спустился с небес на землю Денис. — В знак… В знак чего, дядя Миша?

— Искупления, — подсказал тот.