Скелеты из шкафа русской истории

А уж что думают о своей загадочности и исключительности китайцы и японцы! У-у-у! Эта тема для многих томов исследований историков, социологов, антропологов, психологов и сексологов.

Китайцы убеждены, что они даже «думают» совершенно иначе, чем европейцы.

Душа у них устроена по другим лекалам, и не окрестным варварам ее пытаться постигнуть. И вообще происхождение у китайцев особенное. Это все остальные народы происходят от питекантропов из Африки.

А китайцы происходят от синантропов, раскопанных в 1920–30-е годы под Пекином.

Поэтому уже примерно 600 тысяч лет китайцы существуют отдельно от остального мира.

Японский плакат времен войны.

«Дух Ямато» вскоре потребовал от военных летчиков стать живыми бомбами.

Как же понять иноземцу такую сверхсложную душу, после такого сверхдревнего происхождения?! Иноземцы, эти «заморские черти», может быть, даже и вообще не вполне люди.

У японцев немало рассказывается об особом «духе жителей японских островов», их «духе Ямато». В наше время говорят о таких вещах сдержанно, осторожно — никто не хочет быть обвиненным в расизме. Японский писатель Ясунари Кавабата при получении Нобелевской премии говорил: «Самые устройства наших душ различны». И обосновывал тем, что японцы строят свою жизнь на эстетике, на постижении красивого. Они чувствуют не так, как остальные народы.

Где-то читал, что был случай, когда американцев не пустили в один из залов открытого публичного музея в Токио. Никаких секретов там, разумеется, не было. Вопрос в другом: а зачем бледнолицым туда вообще ходить? Там хранятся такие тонкие образцы японского искусства, которые все равно непонятны для иностранцев.

А уж в довоенную эпоху, до поражения Японии в 1945 году, о «духе Ямато» говорилось примерно так же, как в Германии о «характере нордическом». Что же такое этот самый «дух Ямато»? — Штука совершенно для наших мозгов непостижимая.

Пилоты японских ВВС.

Камикадзе, фото на память. «Мы летим, друзья, в дальние края, станем камикадзами и ты, и я».

По поводу «духа Ямато» японский же писатель говорит: «Сказали: „Дух Ямато есть дух Ямато!“ И значительно прокашлялись. Может быть, дух Ямато круглый? Может быть, дух Ямато квадратный? А! Понимаю: дух Ямато — это что-то вроде тэнгу!» Остается добавить, что тэнгу — это дух японских горных лесов.

Он не имеет определенной формы, но чаще всего появляется в виде летучего краснолицего человечка с длинным носом. Видимо, если исходить из японской логики, то «загадочная русская душа» и «дух России» — это тоже что-то вроде лешего или кикиморы.

Продолжим наше географическое путешествие.

Атака камикадзе.

Что касается Африки, там сенегальский негр Сенгор на хорошем французском языке обосновал еще более интересную идею — теорию негритюда. Оказывается, «негр думает ногами» — во время танца. Пляшет под там-там и думает. Естественно, мысли негра, созревшие в ногах, непостижимы и таинственны, неподвластны порой даже ему самому, а тем более недоступны всем иностранцам. Вот так… В общем, по здравому размышлению, обильное существование народов, которые тоже считают себя совершенно загадочными, а свой исторический путь непостижимым, как-то ставит под сомнение эту нашу возлюбленную «русскую исключительность». Действительно, если претендентов на загадочность считай столько же, сколько народов, тогда исключительность — в чем? И загадочность — в чем, если все народы земли как один таинственные и непостижимые? При этом одно их все-таки объединяет: толком объяснить свою загадочность никто не может. Так что русские и в этом, увы, — не исключение.

Говоря о невероятной загадочности России, чаще всего называют несколько ее самых «особых» особенностей.

Якобы только в России это есть, а нигде больше в мире этого нет. Что же у нас столь потрясающего отыскалось? Итак, во-первых, это общинность и соборность. Ну, что такое «общинность», более-менее нормальный человек понять без толкового словаря Даля еще может, а вот «соборность»? Честно говоря, перерыв кучу источников и даже написав на эту тему специальную главку, я, каюсь, сам толком не понял, что же это такое.

Сразу признаюсь привередливому читателю: уверенный стиль изложения в главе о «соборности» — лишь попытка скрыть собственное весьма вялое разумение этого вопроса.

Что поделаешь… самокритично замечу: МГИМО finished? — Ask!

Существует старый ироничный «МГИМОвский» анекдот об уровне советского образования в этом суперэлитном вузе.

Группа советских туристов в сопровождении гида и представителя госбезопасности осматривают исторический Лондон. Пока все глазеют на Биг Бен, самый шустрый бросается за угол — в магазин и бешено дергает ручку закрытой двери. На дверях табличка. Турист читает по слогам: КЛОЗЕТ… Потом дергает за рукав случайного прохожего: — ЭЙ, ТУДЭЙ-ХОЛИДЕЙ? Прохожий на таком же английском, явно выпускник МГИМО, только работающий здесь в посольстве: ХУ Ю? Турист удивленно: ХУ Я? Прохожий, узнавая «своего»: А-А-А! МГИМО ФИНИШ!

Турист, гордо надувшись: АСК!

Мы сами о себе

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать —

В Россию можно только верить.

Ф. Тютчев

Умом се Pycиja не поjми,

Аршин за друге њу не мери

На своj се начин она доjми

Само у вери у њу, вери.

Тютчев. В переводе на сербский

Розумом Pociї не зрозумiти,

Аршином загальним не вимiряти:

У їй особлива стать —

У Pociю можна тiльки вiрити.

Тютчев. В переводе на украинский

Человек, проживающий в местности с переменчивым климатом, получается, имеет гораздо больше стимулов к действию, стимулов к развитию. Это ведь не Африка, где все время тепло и бананы в рот падают. Не Адриатика. Не Египет. Здесь одной набедренной повязкой не обойдешься. И эти стимулы к развитию могут касаться не только необходимости больше работать, но и дают определенный стимул к духовному развитию.

Может быть, наши морозы, стужи, метели — это как закалка, это как из бани в снег? Может, это — величайшее благо, данное нашей северной цивилизации и ставшее одним из условий ее доминирования в мире? Не зря же Пушкин писал:

Здоровью моему полезен русский холод.

Наверное, холод полезен не только для физического здоровья, но и для душевного. Давайте посмотрим, в каких условиях и «географических декорациях» складывался быт наших предков.

Границы Российского государства простираются от Арктики, где все покрыто вечной мерзлотой, до степной зоны с теплым и засушливым климатом. Между Арктикой и степью располагаются тундра с ее холодными вечными ветрами, за тундрой — обширная зона лесов, а к востоку от степей — полоса пустынь с холодными зимами и очень жаркими летними периодами. Большая часть пространства сурова для проживания и в современных, технологически развитых условиях, не говоря о тех временах, когда о газификации и электричестве еще никто и не помышлял.

Однако в течение нескольких веков Россия превратилась в могучее, развитое централизованное государство и освоила именно эти суровые земли.

«…Ядро русской государственности к концу XV столетия имело около двух миллионов населения и около 50 000 кв. км территории. Оно было расположено в самом глухом углу тогдашнего мира, было изолировано от всех культурных центров, но открыто всем нашествиям с севера (шведы), с запада (поляки), с востока и юга (татары и турки). Эти нашествия систематически, в среднем приблизительно раз в 50 лет, сжигали на своем пути все, в том числе и столицу. Оно не имело никаких сырьевых ресурсов, кроме леса и мехов (тогда нефть и газ не ценились — их не умели добывать и использовать), даже и хлеба своего не хватало. Оно владело истоками рек, которые никуда не вели, не имело доступа ни к одному морю — если не считать Белого, и по всем геополитическим предпосылкам не имело никаких шансов сохранить свое государственное бытие. В течение приблизительно 400 лет это „ядро“ расширило свою территорию приблизительно в 400 раз — от 50 тыс. до 20 млн. кв. километров».