Скиталец. От монстра к человеку 2

Рывок как раз восстановился. Нахожу глазами врага и на полной скорости устремляюсь к нему. А этот гад, уже изучив мои приёмы, предугадал атаку и направил мне навстречу шеренгу сфер, в которую я непременно влечу.

Но не ты один здесь умеешь думать наперёд, и мой скит-найтмер уже переведён в режим Пирона! Дуга летит впереди меня и разгоняет снаряды, я же подлетаю к Гастару и, переключив режим, наношу третий удар.

Повелитель судьбы с криком кувыркается в воздухе и отлетает назад. А я тем временем залечиваю культю на левом плече, из которой обильно хлещет кровь. Казалось бы, запуск гильотины был выверен идеально, но из-за вездесущей судьбы одна сфера всё-таки проскочила и, влетев в меня на полной скорости, начисто оторвала руку вместе с бронёй.

Впрочем, Гастару тоже несладко. Раны кровоточат, бог тяжело дышит, руки трясутся, левитация начинает сбоить, дёргая его из стороны в сторону. Даже шаров вокруг стало меньше. Интересно, это он взаправду лишается сил или блефует? А вот возьмём и проверим!

Выжимая из гравиядра последние резервы, устремляюсь навстречу, уклоняюсь от сфер, стараясь отлетать подальше, а то мало ли судьба опять сюрприз учинит, и наношу удар. Израненный бог окончательно теряет концентрацию и падает на землю. Я приземляюсь в десяти шагах от него. Вот и нога пригодилась.

— Ты не из Войдаса… Но и не картарианец… — произнёс Гастар, заметно пошатываясь и обагряя снег под собой алой, как у людей, кровью. — Что ты такое?

— Самый частый и самый банальный вопрос из всех, что мне доводилось слышать, — сказал я, делая шаг ему навстречу. — И ответ на него предельно прост. Я — монстр.

— Какой странный ответ.

— Разве? Ну да неважно.

Последний рывок, прыжок, замах, и скит-найтмер обрушивается на шею предсказателя. С такого расстояния уже никакая судьба не спасёт. Или спасёт? Ведь контроль энергии вдруг ни с того ни с сего нарушается, и чёрное лезвие в последний момент гаснет, оставляя в моей руке бесполезную рукоять.

Но я не был бы собой, если бы не сумел моментально среагировать! Кувырок в воздухе, и латный сапог влетает гиганту в челюсть. Не смертельно, конечно, но достаточно, чтобы предсказатель отшатнулся и повалился на спину.

А связь-то не возвращается, забористая штука эта ваша судьба. Тяжко бы мне пришлось, полагайся я на одни лишь артефакты. Но из оставшейся правой руки уже вырастает чёрный клинок крагсов. Ох, давно же я тебя не использовал.

Гастар принимает сидячее положение, а я уже подскакиваю к нему и выбрасываю руку в колющем выпаде. И резко убираю её назад, позволяя чёрной сфере пролететь перед самым своим носом. Судьба, чертовка, чуть без второй руки не оставила. Ну да, точно же: убить его можно только скит-найтмером, остальное оружие бесполезно.

Бог отскакивает. Я приземляюсь и вновь бросаюсь в атаку. И чувствую летящие в меня шары. Ничего, их стало меньше, и они замедлились, а на земле у меня манёвренность побольше бу…

С хрустом правая нога подламывается, и я заваливаюсь на землю. На оставшейся левой успеваю развернуться и отбить наиболее опасный снаряд чёрным клинком, от удара отколовшимся и отлетевшим в сторону. Ещё один шар шоркает по боку, отрывая часть брони и разрывая кожу, но ничего смертельного.

Допустил ошибку и не залечил ногу до конца? Судьба, ты и такое умеешь?!

Гастар тем временем, расплывшись в самодовольной улыбке, готовит четыре оставшихся шара для новой атаки. Чего лыбишься, гад? Не забыл, что сила твоей судьбы не абсолютна? Ведь контроль энергии наконец вернулся, скит-найтмер активирован и переведён в режим Пирона.

Сферы устремляются ко мне. На единственной рабочей ноге отскакиваю в сторону и посылаю во врага гильотину. В шею опять не попадает, но бог лишается одного глаза. Хватается рукой за рану, рычит от боли. А я тем временем залатываю многострадальную ногу, переключаюсь в режим Кирсурла и бросаюсь в атаку. Топот стальных сапог оповещает Гастара о моём неумолимом приближении.

— Невозможно! Я — повелитель судьбы! Я не могу проиграть!

— А я — разрушитель судеб!

Это было последним, что услышал Гастар перед тем, как его голова слетела с плеч.

Эпилог

И ещё до того, как она упала в снег, я понял, что всё происходящее — неправильно. Что я не должен был победить, да и самого этого боя быть не должно. Что Алмур не должен был открывать врата, а Наор — передавать ему координаты. Что армия Дерохана не должна была захватывать Малвеск, ровно как и Киргонию.

А всё потому, что никакого «дероханского чудовища», никакого «Скраера» у них не было, а без него победа над государством, имеющим доступ к плоти Наора и призыву несчётного числа монстров из Войдаса, не стала бы возможной. Скиталец не приходил в этот мир, да и в Войдасе его никогда не было.

Он — ошибка. И Керос Мавиан, ставший для него носителем — тоже ошибка. Ошибочная переменная, которой с самого начала не должно было существовать.

Но совершённые ошибки не так-то просто исправить. Нельзя повернуть время вспять, нельзя воскресить погибших, нельзя восстановить разрушенных городов, нельзя одним волшебным заклинанием вернуть всё дероханское войско на родину и восстановить захваченным сверхдержавам контроль над артографами. Сделанного не воротишь, и этот мир ещё долго будет пожинать последствия произошедших событий.

А вот главное нарушение, ключевое событие, первопричину происходящего непременно следует исправить. Допустить досадную случайность — это одно. Но позволить кому-то властвовать судьбой — уже непозволительно. Некто не в меру могущественный вмешался в законы мироздания и пожелал, чтобы Войдас вышел из забвения. И теперь, когда обман раскрыт, пора всему вернуться на круги своя. Пора воинственному миру снова превратиться в неразумных чудовищ, живущих простейшими инстинктами. Незачем охотиться на крылатую расу, уже полгода как переставшую быть крылатой. Незачем соваться в чужой мир, когда и своя среда обитания вполне пригодна для жизни.

Все эти знания сами собой пронеслись в моей голове. Интересно, с чего бы? Потому что именно я нанёс Гастару последний удар, да и первый тоже? Или потому, что именно я являюсь ключевым звеном этой цепочки событий. Но не то чтобы это было важно.

Тело слабеет, ноги его не держат, и я падаю в снег. В глазах мутнеет, но пока ещё могу различить бегущих ко мне людей.

— Керос, ты победил! — Кажется, это голос Нерела. То есть, Алмура.

— Неплохая работа, Скраер! — А это Хален.

— Бригаду медиков сюда, срочно! — Даже вслушиваться не надо, чтобы узнать высшего элитара в тёмно-зелёной силовой броне.

— Да отвали ты со своей бригадой, — проворчал я, с трудом орудуя заплетающимся языком.

Тело-то пока в порядке, но вот его связь с душой стремительно тает. Я исчезну сразу, а вот у Кероса останется ещё немного времени. Если Наор ничего не напутал.

— И вообще, чего понабежали всем стадом? Я вас не звал, мне нужен лишь один человек.

И этот самый человек плюхнулся на колени прямо передо мной, уставившись в упор выжидающим и нетерпеливым взглядом. Вот дура, в снег-то садиться зачем? С человеческим телом так и простудиться недолго. Ну да неважно.