Скиталец

— Они не тронут меня, — прошипела сзади Лара. — И о чем, черт возьми, вы с Военачальником говорили?

Ронин повернулся к ней лицом, осматривая пустую улицу и внушительную эклектичную стену. Хотя никого не было видно, по всему Шайенну были железноголовые, и все они добросовестно подчинялись своему лидеру.

— Сюда. Не стоит говорить об этом здесь.

— Я не сдвинусь больше ни на шаг, — она скрестила руки на груди. — Скажи мне. Зачем ты разговаривал с этим… с этой тварью?

Она ясно дала понять о своей ненависти к ботам, когда Ронин впервые встретил ее, но сейчас все было как-то по-другому. Хотя она и не повышала голоса, яд сочился из каждого слова.

Здесь, посреди главной дороги, ведущей в сердце района Ботов. Здесь, где в любой момент могли пройти железноголовые.

Ронин подошел к ней вплотную, наклонив голову, чтобы встретиться с ней взглядом. Каждое путешествие в Пыль подвергало его опасности, но у него не было желания подвергать себя дезактивации здесь и сейчас.

— Здесь не то место, чтобы говорить о таких вещах, Лара Брукс.

— Ну, я с тобой не пойду. К черту еду. Я не буду участвовать ни в каких планах, связанных с этой тварью, — она повернулась и пошла обратно к воротам.

— Я не собираюсь следовать за тобой обратно. Когда они увидят тебя одну…

— Я бы предпочла пулю в спину.

— Мы оба знаем, что это будет не пуля.

Лара замерла. Она опустила голову, вода стекала с ее накидки и выбившихся прядей волос. Ее свободная рука, сжатая в кулак, дрожала. Раны, нанесенные ей, были еще свежими.

Он сократил расстояние между ними. Она не отодвинулась.

— Я расскажу тебе то, что ты хочешь знать, как только мы окажемся в безопасности в моей резиденции, — сказал он, смягчая голос.

Она повернула голову, склонив к нему ухо.

— Могу тебя заверить, что Военачальник к этому непричастен. И я не хочу, чтобы он был замешан в этом больше, чем ты.

Ее плечи поднялись от глубокого вдоха. Мгновение спустя она медленно, прерывисто вздохнула и разжала руку. Красные пятна на ее пальцах и ладони исчезли.

— Пойдем, — сказал Ронин.

Глава Седьмая

Никогда, никогда не доверяй им, сказала Табита Ларе после той ужасной ночи. Если бы только они обе последовали совету.

И вот Лара сделала именно то, чего, как она знала, делать не следовало.

Ронин ждал позади нее, и она находила его терпение невыносимым. Было бы намного легче ненавидеть его, если бы он просто толкнул ее. Если бы он показал свое истинное лицо и раскрыл монстра под своей фальшивой кожей.

Могла ли она доверять ему в том, что он сдержит свое слово? Его перепалка с железноголовыми отличалась от того, что она видела между другими ботами. Он казался… уклончивым, почти агрессивным. И он утверждал, что Военачальник непричастен. Зачем быть честным о встрече с правителем Шайенна только для того, чтобы солгать об их беседе?

Поведение Ронина не было типичным для ботов, с которыми она имела дело. Оно было слишком человечным, и это беспокоило.

Наконец, она повернулась и запрокинула голову, глядя ему в лицо. Он наблюдал за ней немигающим взглядом. Уголки его губ были опущены; было ли это беспокойством на его лице?

— Ну? — спросила она. Между его бровями образовалась крошечная складка. — Мы идем? Я устала быть мокрой.

Взгляд Ронина задержался на ней. Через некоторое время он повернулся и пошел прочь от ворот.

Лара последовала за ним, опустив голову и глядя себе под ноги, чтобы дождь не попадал в лицо. Она промокла до нитки, мокрая одежда натирала кожу. Ее ботинки были полны воды и хлюпали при каждом шаге. И, в довершение всего, с приближением заката температура быстро падала.

Она открыла свой рюкзак и запихнула туда еду. Затем она скрестила руки на груди, засунула ладони под мышки и прильнула ко всему теплу, которое смогла собрать.

Когда она подняла глаза, чтобы убедиться, что Ронин все еще впереди, что-то на краю поля зрения привлекло ее внимание. Она повернула голову, дыхание покинуло ее легкие. Лара никогда не видела столько зелени. За дорогой земля была покрыта сочной травой, которую, в свою очередь, окружали высокие живые деревья. Их листья колыхались на ветру, переливаясь, когда они поворачивались с одной стороны на другую.

Она подошла к краю поля и присела на корточки. Протянув руку, она провела ладонью по траве. Она защекотала ее кожу. Она надавила, проверяя ее податливость, пораженная тем, насколько зелень была мягкой.

— Я думаю, именно так раньше выглядела большая часть мира, — сказал Ронин с улицы.

— Почему все, выглядит так только здесь?

— Потому что боты… поддерживают это. Многие из нас существуют только для того, чтобы чинить то, что сломано. Чтобы оно снова стало целым.

Она сорвала несколько травинок и поднесла их к носу, вдыхая.

— Пахнет такой свежестью, — ее руки покраснели и почти онемели, но какое это имело значение перед лицом такого чуда?

— Пойдем. Нам нужно укрыть тебя от дождя.

Несмотря ни на что, Ларе не хотелось двигаться дальше. Она окинула взглядом кажущуюся бесконечной зелень. Как бы это выглядело днем, при ярком солнце? Если бы она ушла, было бы это все еще здесь, когда она вернулась?

— Ты можешь увидеть это из моего дома.

— Но не почувствовать запах, — она встала и повернулась лицом к Ронину.

— Когда это будет подстрижено, сможешь.

Она не была до конца уверена, что он имел в виду, но не стала утруждать себя расспросами. Тепло. Это должно было быть ее целью.

Они продолжили идти по улице, зеленый пейзаж оставался слева от них, когда дорожка повернула направо. Впереди показались огни, более яркие и чистые, чем оранжево-желтые. Это было знакомое свечение — она видела его каждую ночь из своей маленькой лачуги по другую сторону стены.

Ронин повел ее за очередной поворот дороги, и внезапно перед ними развернулся широкий и длинный участок, обрамленный зданиями с обеих сторон. Не сколоченные из кусочков, покосившиеся маленькие лачуги, в которых жили люди; это были настоящие здания, построенные из кирпича, дерева и бетона, с неповрежденными стеклянными окнами и дверями, фактически прикрепленными к петлям.