Скитание некроманта

Не заметив заминки или не придав ей значение, Керн подошел ближе и сам вложил клинок в руку ученика.

– Не бойся, Килиан, - легонько направляя его руку к горлу жертвы, прошептал некромант.
– Эта жертва необходима... Ей не будет больно.

Острие слегка коснулось шеи, заставив девушку побледнеть. Рубиновым ожерельем на белоснежной коже, выступила кровь! Воздух вокруг магов неожиданно уплотнился и превратилось в густой кисель... Стало трудно дышать. Потом зашипела кровь, покрывающая пол и стены. Крошечные голубые молнии наполнили пространство.

– А-а-а-а-а!
– неожиданно закричал Килиан, отталкивая учителя от себя и бросая клинок в сторону.
– Нет! Никогда! Прочь от меня! Я не хочу быть некромантом!

– Стой! Не прерывай ритуал!
– словно безумный заорал некромант, бросаясь за летящим клинком.
– Ты убьешь нас всех!

Его слова потонули в мощном взрыве, буквально разметавшем как кегли человеческие фигурки. Проломивший своим телом стену, Килиан сразу же вскочил и понесся как угорелый прочь от этого места.

– Не уйдешь, не уйдешь, - хрипел Керн, выплевывая густую кровь.
– От меня еще никто не уходил. Всех подниму на ноги! Все в каиновом городе будут искать тебя, чтобы сжечь на костре! Стража, гвардия, маги... Ха-ха-ха-ха!

Свою угрозу Керн воплотил в жизнь уже к полудню...

Неприметный гонец в сером балахоне, крепко держа холщовую сумку, устремился в верхний город. Его целью был высокий особняк, раскинувшийся на четверть квартала.

– Господин Илириус Зенон никого не принимает, - даже не глядя на постучавшего в ворота, внушительно произнес привратник.
– Все вопросы к секретарю королевской академии.

Бросив это, он попытался закрыть ворота.

– Нарушены правила Великого равновесия!
– негромко проговорил посланник, придержав створку.
– Килиан Барторий.

– Что?!
– удивленно переспросил привратник, переходя на шепот.
– Нарушены правила Великого равновесия?! Этого не может быть! Некромантов же не осталось!

Несколько мгновений он переводил взгляд с посланника на протянутое им письмо и не шевелился.

– Лучезарный Митра!
– пораженно проговорил он, хватая письмо.
– Надо срочно сообщить первому магистру!

Глава шестая

Из услышанного на рыночной площади...

Худолицый глашатай покраснел так, словно его при всех собравшихся уличили в чем-то особо противоестественном. Сначала щеки, потом лоб и даже подбородок приобрели ярко красный цвет. Руки, державшие пергамент слегка дрожали.

– Все собрались, - толкнул его в грудь посланник в расшитой золотом ливрее.
– Начинай!

– Жители и жительницы Китона, благородные и простые, - наконец-то собрался с мыслями глашатай и вновь развернул пергамент.
– Слушайте и передайте тем, кто не услышал! Послание Верховного конклита!

Рыночная площадь, за мгновение до этих слов исходившая зудом любопытства, громко охнула и вся превратилась в одно большое ухо. Ни разу за последние полтораста столетия Верховный конклит не обращался к простым жителям...

– Жители Китонского королевства, за противоестественное занятие магией некроса разыскивается магистр первого круга огненной стихии Килиан Барторий! Любому, кто сообщит сведения о его местонахождении или приведет оного мага на суд Верховного конклита, королевское казначейство выплатит пятьдесят полновесных золотых монет.

По толпе прокатился еще один вздох, в котором можно было угадать целый сонм эмоций - от ужаса перед некромантами и их деяниями и до восторга перед столь огромной суммой.

– Ой, что же теперь будет с нами?
– взвизгнула, вскинув руками, торговка рыбой.
– Куды же теперь податься?

– Молчи, дура, - буркнул на нее сосед.

– Куды, куды?! Стой на месте и торгуй своей рыбой! Никто не даст магу долго гулять на воле...

– Ведут! Ведут!
– стал быстро растекаться крик по узким улочкам города.

Горожане, позабыв про свои заботы, напряженно всматривались в темную громадину столичной тюрьмы, угрюмой скалой возвышавшейся над кварталом.

– Где же они? Куда же запропастились?
– приплясывал от нетерпения румяный булочник.
– Может гвардейцы мимо ратуши пошли... Так, там дальше получится.

– Да, нет!
– прервал его размышления стоявший рядом кузнец.
– Тута пойдут! Здесь до дворца один шаг...

– А я слышал почтенные, - вмешался в их беседу маленький как гном старичок, до этого настороженно зыркавший по сторонам.
– Его (при этом он многозначительно поднял палец к верху) могут освободить. Да!

Булочник, выпучив от удивления глаза, зафыркал, как рассерженный барсук.

– Не может быть!
– отдышавшись, возразил он.
– Наша гвардия никогда не допустит этого!

– Гвардия!
– презрительно сплюнул на брусчатку, кузнец.
– Гвардия уже давно не та. Они только и горазды, чтобы подолы бабам задирать. Вот я помню во времена Кусконского вторжения.

– Да вон же они!
– заорал кто-то прямо под ухом.
– Ведут!

Из-за угла здания показалась четверка гвардейцев. Закованные с ног до головы в сталь белоснежных доспехов, они казались существами иного мира. Массивные алебарды, по слухам, выкованные из небесного металла, были опущены вниз, словно вот-вот раздастся яростный вопль и атакующая толпа ринется вперед. Следом за ними мерно вышагивали маги, своими плащами сметавшие дорожную пыль. На лицах, традиционно излучавших высокомерие и презрение ко всем окружающим, на этот раз поселился страх. Длинные тонкие пальцы судорожно сжимали боевые посохи, кристаллами направленные на пленника, а губы непрерывно повторяли защитные магические формулы. В самом хвосте вдобавок двигался конный отряд гвардии, с обнаженными мечами.

При приближении процессии люди в толпе замолкали. Казалось, ужас не только поселился в душах солдат и магов, но и охватил всех собравшихся горожан. Дородные мамаши, боявшиеся сглаза, прятали за широкими юбками своих младенцев, а детям постарше закрывали глаза. Почтенные бюргеры, толпившиеся у самой края дороги, старательно отводили глаза и шептали слова молитвы. Лишь молодежь - девицы и парни - поднимались на цыпочки и высматривали того, кого вели на казнь.

Главный виновник этого переполоха шел с высоко поднятой головой, словно он не всеми презираемый преступник, а предводитель всего шествия. Бесформенный черный балахон, расшитый магическими формулами принуждения и повиновения, хорошо скрывал его фигуру. Правда, позднее, кое-кто из юных горожанок шепотом будет рассказывать о горящих небесным пламенем глазах, иссиня черных волосах, небрежными прядями ниспадавших на плечи...

Двигавшийся в полном молчании отряд остановился около высоких ворот, ведущих на дворцовую площадь. Трое гвардейцев, вышагивавших первыми, нерешительно топтались на месте, пока высокий сержант осторожно приоткрывал створку ворот.

– Господин капитан!
– вдруг крикнул он.
– Вы должны это видеть...

Один из конных рысью пролетел расстояние, отделявшее его от сержанта.

– Что за остановка?
– прорычал капитан, снимая шлем с роскошным плюмажем.

Спрыгнув с коня, он раздраженно оттолкнул сержанта от ворот и открыл их настежь.