Скитский патерик

Авва Павел и Тимофей, занимаясь в Скиту мастерством, терпели беспокойство от братии. Однажды Тимофей говорит своему брату: «Чего мы хотим от нашего искусства? Целый день нам нет покоя». Авва Павел сказал ему в ответ: «Довольно с нас и ночного безмолвия, если только ум наш будет бодрствовать».

Братия аввы Пимена сказали ему: «Пойдем отсюда. Здешние монастыри беспокоят нас, и мы губим души свои. Вот и дети своим плачем не дают нам безмолвствовать». Авва Пимен отвечал им: «Из-за гласов Ангельских хотите вы уйти отсюда!».

Авва Аммон говорил: «Четырнадцать лет провел я в Скиту и молился Богу днем и ночью о том, чтобы Он даровал мне силу победить гнев». (Пример постоянства в преодолении гнева.)

Авва Исидор рассказывал о себе: «Пошел я однажды на торжище продавать небольшие корзины. Приметив, что меня начинает одолевать гнев, я оставил корзины и убежал».

Авва Иоанн Колов сказывал: «Однажды шел я со своим плетением по скитской дороге и встретился с погонщиком верблюдов. Он своими словами довел меня до гнева, и я убежал, оставив свои корзины».

Во время собрания в Скиту отцы хотели испытать авву Моисея. С презрением к нему они говорили между собою: «Для чего этот эфиоп ходит в наше собрание?». Моисей, услышав это, молчал. Когда братия разошлись, отцы спросили его: «Ужели ты нимало не смутился, авва?». Он отвечал им: смятохся и не глаголах (Пс. 76, 5).

Авва Кассиан рассказывал: «Авва Иоанн, игумен великой Киновии, пришел к авве Паисию, который сорок лет провел в самой уединенной пустыне. Имея к нему великую любовь и по любви свободу говорить с ним, Иоанн спросил его: “Какой подвиг совершил ты во столько времени в таком уединении, не тревожимый никем?”. Авва Паисий отвечал: “С тех пор как я уединился, солнце никогда не видало меня за трапезой”.– “А меня не видало во гневе”,– сказал авва Иоанн».

Авва Исидор говорил: «Вот уже сорок лет, как я, хотя ощущаю греховные помыслы, но никогда не предавался ни пожеланиям, ни гневу».

Брат спросил авву Пимена: «Что мне делать? Меня искушает дух блуда и гнева». Старец отвечал: «Давид говорил о себе: “Льва я поражал и медведя умерщвлял (см.: 1 Цар. 17, 35)”,– а это может означать: я истребил гнев и блудный помысл сокрушал трудами».

Рассказывали об авве Агафоне следующее: «Пришли к нему некоторые, услышав о великой его рассудительности. Желая испытать, не рассердится ли он, спрашивают его: “Ты Агафон? Мы слышали о тебе, что ты блудник и гордец?”. Он отвечал: “Да, это правда”. Они опять спрашивают его: “Ты, Агафон, пустослов и клеветник?”. Он отвечал: “Я”. И еще говорят: “Ты, Агафон, еретик”. Он отвечал: “Нет, я не еретик”. Затем спросили его: “Скажи нам, почему ты на первые вопросы соглашался, а последнего не вынес?”. Он отвечал им: “Первые пороки я признаю за собой: ибо это признание полезно душе моей, а быть еретиком – значит быть в отлучении от Бога; но быть отлученным от Бога я не хочу”. Услышав сие, они удивились рассудительности его и отошли, получив назидание».

Однажды ученик аввы Силуана Захария, без согласия аввы, вышел из келии и, взяв с собой братию, разломал ограду сада и расширил его. Старец, узнавши об этом, взял свою милоть, вышел из келии и говорит: «Братия, помолитесь обо мне!». Братия, увидев его, пали к ногам его и говорили: «Скажи нам, отец, что с тобою сделалось?». Старец отвечал им: «Я не пойду в келию свою и не скину с себя милоти, пока не переставите ограды на прежнее место». Братия снова разломали ограду и поставили ее на прежнем месте. Тогда старец возвратился в келию свою.

Не злословь брата своего

Всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону; а кто скажет «безумный», подлежит геенне огненной. Мф. 5, 22

Ни лично, ни заочно не злословь ближнего, не обзывай его словами, сколько ни есть нескромными, непристойными или бесчинными.

Только из святой любви или паче из ревности к славе Божией можешь называть иных бессмысленными, как назвал святой апостол Павел галатов за то, что они дали себя обольстить пагубным учением иудеев.

Помни: злословящий ближнего, если только не заглушил в себе совести, в смущениях ее и сам чувствует живо заслуженную им будущую кару Божию.

Один брат спросил авву Иеракса: «Скажи мне слово, как спастись?». Старец отвечал ему: «Сиди в своей келии; если голоден – ешь, если жаждешь – пей; никого не злословь и спасешься».

Авва Иперехий говорил: «Лучше есть мясо и пить вино, нежели злословием снедать плоть брата своего».

Он же говорил: «Змий изгнал Еву из рая клеветой; посему злословящий ближнего подобен змию. Он губит душу того, кто слушает его; не спасает и своей».

Авва Метефий говорил: «Прежде, когда мы собирались друг к другу и рассуждали о пользе души своей, укрепляя друг друга, мы в стройных хорах восходили на небеса. А ныне, когда собираемся и злословим друг друга, нисходим в ад».

Авва Иперехий говорил: «Кто не удерживает языка своего во время гнева, тот не удержит и своих страстей».

Один брат спросил авву Исидора: «Почему демоны так сильно боятся тебя?».– «Потому,– отвечал старец,– что я стараюсь не допускать гнева до гортани моей».

Спросили авву Исаию: «Что есть злословие?». Он отвечал: «Неведение славы Божией и ненависть к ближнему».

Сперва, лично ли или заочно, примирись с оскорбленным тобой братом своим и потом приступай к Богу с чем-либо Ему благоугодным; примирись скорее, дабы смерть не постигла тебя непримирившимся

Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта. Мф. 5, 23–26

Помни, что иначе ты найдешь в Боге не Отца милосердного, а только Судию строгого, и когда умрешь (а смерть может неожиданно постигнуть тебя), будет уделом твоим вечная смерть. Судия Бог предаст тебя Своим Ангелам для ввержения тебя в темницу духовную, где ты лишишься света и блаженства.

Авва Ор говорил: «Если ты злословишь брата своего и совесть твоя мучит тебя, то пойди, поклонись ему и скажи: “Я злословил тебя”,– и уверь брата, что не будешь более оскорблять его. Злословие есть смерть души».

Авва Витимий спросил авву Пимена: «Если кто будет иметь на меня вражду, и я попрошу у него прощения, а он не простит меня – что мне тогда делать?».– «Возьми с собой двух братьев,– отвечал старец,– и проси у него прощения. Если опять не простит, возьми других пять; если и при сих не простит, возьми священника. А если и тогда не простит, молись спокойно Богу, да Сам Он вразумит его, а ты не заботься».

Авва Агафон говорил: «Я никогда не ложился спать, имея что-либо против другого, и сколько мог не допускал также, чтобы кто-либо отходил ко сну, имея что-нибудь против меня».