Сколько горя нужно для счастья? Книга 2

На ностальгию прошибает. Кажется, словно только вчера я нашел их в засранной повозке, поставил на ноги, потом эти ноги сломал и снова срастил и так по кругу… С тех пор я натворил много страшных дел, жаль только, но оценить насколько они ужасны я не могу, чувство стыда атрофировалось в конец.

Значимость человека определяется не только тем, что он достиг, но еще и тем, что он дерзает достичь.

Наглость, самоуверенность дорогого стоят.

Чувство значимости можно и нужно раздувать как воздушный шар. Прошлые истинные люди до появления Златы знали, что такое воротить планетой и умели развлекаться как в последний раз.

Сукины дети умели жить…

Я тоже научусь развлекаться так, чтобы планета содрогалась и обливалась кровью. Разрушенные города и вымершие деревни составляют отличный пейзаж. Энергия смерти витает в воздухе, и я заботливо поглощаю её.

Сидя в замке я не представлял масштабов войны, по ощущениям тут умерли миллионов двадцать и это я еще даже к краешку империи не подобрался.

В этом мире человек и зверочеловек всего лишь составная часть, а я как истинный человек — равнозначен целому миру. Я важнее всех обитателей планеты, всех любящих, когда-либо существовавших, испытавших тысячи наслаждений и разочарований людей. Я значимее любого охотника, созидателя, каменщика, проститутки, изобретателя, путешественника, преподавателя, святого и грешника, ребенка, матери и отца.

Этой планете светит не только солнце, но еще и я! Я самый полезный! Секунда моей жизни важнее чем века человеческой истории. Я последний аргумент «за» у всех млекопитающих. Во мне столько оправданного самолюбия, что я ни на одной витрине и прилавке не помещусь.

Когда люди говорят о пользе демократии и что каждый голос важен, я отвечу — чепуха! Только моё мнение имеет вес и ценность. Я дороже всех нобелевских премий и потому единственное, что должны чувствовать все, кто пострадает из-за меня напрямую или из-за результата моих решений, должны чувствовать лишь благодарность.

* * *

Теперь можно начать наступление…

По словам редких очевидцев, таких как Гулливер, купол стал ярче, тверже и шире. Солдаты уже пробовали бомбить его, но результата ноль, только зря расходуем снаряды. Как говорится, хочешь сделать хорошо — сделай сам!

Я взлетел к небу и заорал так громко, что звуковые волны обогнули планету десяток раз. Если бы я закричал вблизи солдат, то на всю жизнь оглушил бы сотни тысяч.

— Слушай меня сука бестолковая! Выходи на честный бой! Вы опущенцы, забились в угол и поджали хвост! Сейчас я продемонстрирую вам истинную мощь истинного человека!

Сжимаю ладони как Пейн в битве с девятихвостым, когда тот поднимал скалу и сбросил её прямо на бомбу хвостатого. Рыча высвобождаю немыслимое количество сил. Окрестный ландшафт взмывает в высь.

Холмы и поля отрываются от земли как старый линолеум. Грязь, камни, небольшие скалы, деревья, трава, песок, земля — всё спрессовывается в огромный шар и поднимается все выше к облакам. Уже через двадцать минут шарообразный ком заслонил солнце и завис аккурат над столицей империи.

Сейчас я вам устрою последний день Помпеи суки…

Грохот как от ядерного взрыва, словно произошло извержение сотен вулканов. Темень, мрак, пыль и пепел заслонили небо и солнечный свет на многие километры. Купол треснул как яичная скорлупа.

— А теперь в бой! Первыми побегут умирать не люди, а братья наши меньшие — гоблины.

Помешательством я подчинил порядка полутора миллиона зеленых сволочей в окрестных лесах по пути и вот сейчас отправил эту бестолковую ораву в бой.

За гоблинами последуют танки и пехота. Армия людей, потерявшая человеческий облик и принципы, истребит всё живое на пути как саранча.

* * *

— Как же вы меня бесите! Сквозь пыльную завесу показался Тимофей, которому необязательно иметь крылья за спиной чтобы летать. Правда вот, взгляд у него странный какой-то, глаза бешенные и оскорбленные.

Он что не ожидал нападения? У нас вроде бы негласные договоренности, что мы ненавидим друг друга и обязательно стараемся убить, когда подвернется удачный случай.

— С тобой всё в порядке? Совсем рехнулся что ли? Полному помешательству под силу считывать эмоции истинного человека и у него в голове в текущую секунду бардак и хаос. Откуда столько злости? Попроще нужно быть…

* * *

Тимофей.

Презираю! Уничтожу! Сгною! Положу конец!

Как же я вас ненавижу! Что ты, что Константин, ублюдки одного сорта…

Он посмел обесчестить любовь всей моей жизни, ту любовь, что больше и важнее меня самого. Её постигла судьба моей прошлой, земной любви… Она дороже всего материального и нематериального в мире, каждое её слово — ласковее божьего…

Я принял простое человеческое решение. Я убью их. Осуществить задуманное очень просто, достаточно отказаться от гордости, принципов, убеждений. Стать еще большим ублюдком чем он.

Я просто убью их…

Глава 30

Тимофей.

Война очень часто заканчивается переговорами. Ненависть — необязательный атрибут сражений. Интересами могут выступать — территории, идеология, бог, ресурсы и честь. Война обязательно закончится, когда затеявшие её люди добьются желаемого.

Но что делать, если твой враг возжелал стереть тебя и твой народ с лица земли?

Путь только один.

Стань еще хуже. Прими правила игры в войне на истребление.

Пожертвуй всем святым и не святым ради цели! Если цель богоугодная, то можно оправдать любые принесенные жертвы и затраты. Исполни всякую глупость, любое злодеяние чтобы уничтожить истинное зло, перед которым твоё зло сущий пустяк.

Тебя гарантированно простят.

Ты никогда не перевернешь ход вещей, если не пожертвуешь всем.

* * *

Я поглощаю магию из воздуха, почвы, облаков и живых существ… Ближайшие люди, гоблины и зверолюди падают замертво… Только что за пару секунд я умертвил половину популяции зверолюдей в империи.

Теперь во мне столько сил… Я словно на мгновенье стал самой природой.

Взмах рукой по дуге и горизонт окрашивается пламенем.

Думаю, в аду холоднее…

* * *