Сколько горя нужно для счастья?
Шрифт:
У людей всё однообразно. Одинаковые дни сливаются в единый серый поток, очень похожий на тот, что возникает после нажатия кнопки на сливном бачке. Ты утрачиваешь способность замечать в жизни что-то хорошее, если в желудке нет пары литров спиртного. Забываешь, каков мир снаружи — за пределами квартиры, обои в которой отползли от стен десятки лет назад. Тоска выжимает сердце как тряпку. Супружеские ночи давно перестали радовать животным, первобытным сексом. В темное время суток возникают суицидальные мысли, с которыми ты борешься под затяжной храп супруги, разжиревшей до размеров авианесущего крейсера.
И сам ты довел себя до состояния, при котором дети, ступая через твое пьяное тело на пороге,
Просыпаясь после бурного четырехчасового сна, раскачиваясь на грани сознания, я выметал перхоть из волос и рассматривал унылого человека в зеркале среди мутных разводов. Я — волевой человек, почти удавалось найти силы для чистки зубов. Загибаясь под тяжестью кандалов, медленно отправлялся на работу, где требовался скучный мартышечий труд. После смерти мне открылась истина: многое не зависит от места жительства, ад — это состояние души. Я жил и не терял юмора, поскольку подсознательно стремился всплыть на поверхность в океане страданий, как говно. Жаль, что в итоге погиб в канализации. Возникает вопрос: получится ли реализовать второй шанс?
* * *
Регенерация истинного человека и бережный уход зверолюдки подняли меня на ноги уже через день. Я всё бьюсь над значением фразы истинный человек, эти слова вгрызлись в мозг, но репетитор в голове не спешит разжёвывать каждый пункт.
Интересный народ эти зверолюди, она облачила меня в одежду покойного мужа, поставила в центре избы и начала ходить кругами рассматривая и обнюхивая меня как кошка. После чего расчесала и как родная мать, наслюнявив палец вычистила грязь с лица. — Ну вот теперь как новенький. Прелестно…
— Ну раз уж теперь ты утверждаешь, что готов работать за семерых, придется выполнить пару поручений. Господи, по её лицу не поймешь, улыбка это или злорадство.
— Постой женщина! Я слова не успел сказать! За каких еще семерых! Не знаю как у ней получилось, но пока я протестовал, успел схватиться за швабру…
Спустя пару дней я начал сомневаться, что не попал в рабство. Она со своим животиной была не самой резвой и мне приходилось убираться по дому, греть и таскать воду, лазать на деревья за фруктами. Когда я колол дрова, она сказала — Если будешь рубить доски сам, то они согреют тебя дважды! Злиться хочется от эксплуатации, но в то же время успокаиваешься и понимаешь, что мало кто сейчас работает по специальности.
Я начал привыкать к ней, она производит впечатление мудрой женщины, что в силу возраста не растеряла девичьего хулиганства. Обычно женщины её положения бедствуют и считают, что остальной мир им обязан, но она трудиться столько, сколько позволяют возможности беременного тела.
Страшно милое и бесящее создание.
Регенерация истинного человека как судебные приставы, не в том плане, что она выбрасывает обнищавших старух прямо на улицу в минус сорок, нет, она выдавливает поселившихся насекомых из тела, причем так усердно, что кожа трескается. Я наблюдал за увлекательным процессом в ванной, как вдруг сзади послышались шаги. Какая бесцеремонность! Не успел опомниться, как по моей спине заелозила мочалка.
— Эй женщина, какого черта ты делаешь? Я сам могу себя обслужить, я уже не маленький!
— Хмм, вроде маленький же. Непонятно, она о возрасте вообще?
Я сдался, от нее невозможно избавиться
пока он не закончит процедуру. Обстановка ужасно неловкая, по крайней мере для меня, мне не привычно показывать людям то место, где спина теряет благородное название. Ей же всё фиолетово, даже мелодию напевает в процессе, словно родного сына купает.Сюрпризы на этом не закончились.
Той самой ночью в середине сна я ощутил, как она прижалась ко сзади и начала поглаживать волосы, успокаивающе щебеча — Тише, тише, все будет хорошо, я рядом. Что вдруг на нее нашло?
— Ты чего, с ума сошла?
— Эмм, не пойми неправильно, просто ты плакал во сне и стонал, аж сердце защемило, и вот я здесь. Я потрогал лицо, и вправду слезы…
На первый взгляд ситуация кажется несколько романтичной, но нет. Во-первых, ее живот упирается в спину, — ощущения странные, а во-вторых, я чувствовал нечто похожее, когда умирал в колодце. Те же ласковые теплые эмоции, которые люди получают от питомцев, точно — Мару! Всё как с моей кошкой…
— Часто ты запрыгиваешь в койку к молодым парням? Беременная тетка, так неприлично… Начал я причитать.
Она ущипнула меня за щеку и холодно оговорилась. — Молодой человек я вам в матери гожусь. Мило и забавно, особенно с тем учетом, что она так и не слезла обратно. Никогда в жизни я не спал так уютно.
Ночью она посадила внутри меня семечко, да такое, что регенерацией не выдавишь. Не со зла, но она делает только хуже. Мой образ жизни и мышления — старый цепной пёс. Собаку нельзя гладить и ласкать, она может привыкнуть. Если я узнаю, что такое хорошее отношение, клыки вернутся к состоянию молочных зубов, иммунитет упадет, я ослабну и потеряю способность жить и выживать в скотских условиях.
Через пару суток я начал демонстрировать странное поведение. Я стал замечать в глазах лисицы выражение, словно я что-то значу для нее. В благодарность за это, я соорудил качели, благо деревьев тут тьма.
— И что это такое? Спросила она.
Оказывается, на этой планете такое в новинку. — Подойди сюда и начинай качать меня. Мне было весело… сколько раз видел никогда сам не катался… времени из-за работы не хватало даже на шнуровку обуви.
Прошло, наверное, минут двадцать, и она пожаловалась — Я устала, может быть моя очередь? Вот блин, призадумался…
Она была в восторге, раскачивал её пока руки не отсохли. Поскольку беременным полезно ходить, она тащила нас в лес, собирать грибы, травы, цветы. Про каждый кустик у нее была малоинтересная история, я незаинтересовано поддакивал. Интересное замечание, её пустая болтовня не вызывает раздражения, а больше успокаивает.
* * *
Дальше началась идиллия.
У нас зародились традиции. Вместе гуляем по лесу, качели занимаем по очереди, еду готовим вместе. Она взяла в моду приходить и тереть мою спину на постоянной основе, я каждый раз протестовал, но изо дня в день всё слабее, и вскоре дошло до того, что сам заранее ставил ее в известность, когда иду мыться.
Я привык к внешности зверолюдки, теперь она не просто терпима для зрения, она стала красивой, а то, что радует глаз, неизбежно доставляет удовольствие. Я наслаждаюсь её обществом, думаю, вскоре внешность обычного человека, станет менее приятна чем лисица.
Мы стали спать вместе, ну в смысле Спать, а просто спать. Она ложилась позади, обвивала тело руками и ногами, для надежности связывала конечности волосами, и я, как гусеница, вылуплялся только на следующее утро. Наконец-то до меня дошло выражение «на том свете выспимся», высыпаться стал как раз после смерти в её объятиях.