Сколько горя нужно для счастья?
Шрифт:
Действовал он наработано. Удар в живот, кулак в нем утонул на пару сантиметров. После быстро поднял меня на ноги, прислонил к стене и начал тереть мою голову о стену, словно это ластик на тетрадном листе. Шероховатый камень сдирал кожу с лица на ура.
Я кричал, но работа над ошибками не прекратилась, пока на стене не появились кровавые разводы. В эти секунды мне захотелось покинуть самого себя.
— Запомни, вопросы всегда задаю я, и они всегда одинаковые — Почему так медленно? — Долго еще? — Можешь быстрее? Эта сволочь мне еще и лекции читает…
— Ломать тебя не
Я прикоснулся к щеке — там щеки просто нет. Припекает… и раны горят от соленых слез. Они смотрели на меня выжидающе, в их глазах был таймер, еще пара секунд и ластик задействуют вновь.
За что себе нравлюсь — так это за гибкий характер! Утер слезы рукавом, занеся при этом пару смертельных инфекций и схватив кирку со всего размаху шибанул прямо по наглому, ухмыляющемуся камню. Насмехался он надо мной кровавым следом, так удачно похожим на улыбку.
Черт!.. Стоило бы вдарить промеж бровей этим мерзавцам, но от страха у меня колени трясутся как у алкаша с похмелья. Народ тут чертовы психи! Убить человека для них все равно что высморкаться.
Черт! Я противен сам себе… мужество покидает меня… оно навсегда останется в этой шахте. Единственный плюс — это слезы… их соленость будет хорошим антисептиком на ободранной роже.
Мне надоело искать плюсы… я плакал уже от того, что устал притворяться сильным. Как же тяжело признаваться самому себе в уязвимости…
— ВНИМАНИЕ! ВЫ ПОЗНАЛИ СЛАБОСТЬ! ИСТИНА ГЛАСИТ — СЛАБОСТЬ НЕ ПОРОК. Что!
— В НАГРАДУ ВАМ ДАРОВАНА СПОСОБНОСТЬ К РЕГЕНЕРАЦИИ. За!
— НЕОБХОДИМАЯ ИНФОРМАЦИИ В ПРОЦЕССЕ УСВОЕНИЯ. Дьявол!
Я хотел уже возмутиться — что за ерунда играет в моей башке? Но не успел. Мозг начал подражать сердцу и издавать мозгобиение. Голова пульсирует, и я претерпеваю странные ощущения. Это словно вспоминать зазубренные школьные стихи, ситуация в точности как у семнадцатилетней девушки, пытающейся вспомнить с кем она спала на прошлой неделе.
Не знаю откуда, как, и через какое отверстие, но я получил информацию и стал уверен, что организм отныне регенерирует быстрее чем у обычного человека. Никогда в жизни, ни в чём я не был уверен так сильно, как сейчас. С такими странностями я быстро позабыл об инциденте и стал колотить стены.
Деревянные вагонетки по деревянным рельсам тащили полудохлые кобылы, суставы которых скрипели похлеще Вивальди. Они в еще более бедственном положении чем мы, заходят в шахту первый и последний раз, больше для них не существует солнечного света.
Внутри сицилийского быка условия комфортнее чем здесь. Пыль лезет в глаза, руки сводит судорогой при очередном ударе, а горло дерет словно ты проглотил пару килограмм песка и потому, очень быстро кашлять начинаешь с кровью.
Единственное утешение, что я страдаю не в одиночку. Со мной рука об руку трудятся люди гораздо близкие ко смерти чем я. Если у меня все на низком старте, то их разделяет пара метров, до финишной черты чтоб загнуться.
Когда
послышался сигнал к окончанию работы, я испытал состояние похожее на оргазм. На обратном пути я еле волочил ноги, мы воссоединились с женщинами, утратившими утреннюю свежесть, и пошли в клетку.* * *
На входе шикарно бы смотрелась табличка — оставь надежду всяк сюда входящий.
Мне указали место в отхожем углу с ведерком, и мой зад без пререканий приземлился рядом с такими же оборванцами. Интересный контингент… Там, где умерла надежда возникает пустота. Ни единой эмоции на лице, думаю если их позовут на казнь, они даже плечами не пожмут.
Вскоре пара добровольцев приволокли огромный таз и натаскали теплую воду. Кабан дал отмашку и люд приступил к водным процедурам. Все в точности как с едой. Первый искупался мой мучитель, следом его подружки, груди которых он успел помять еще по приходу, далее левая и правая рука, и дальше строго по иерархической цепочке. Когда настал мой черед, вода уже превратилась в мазут и загустела как масло.
Во время ужина я вновь ничего не ел, да и организм не позволил бы.
Мне страшно… за сутки глаза посерели на пару оттенков, если продолжить так жить, то вскоре моё мертвое тело из шахты вынесет лошадка. Тотальная безысходность, вера в груди затихает. Зарождается понимание, что моя жизнь уже не моя.
Бессильность, угнетенность, отчуждение… и даже возможность запустить пальцы в рыжую шерстку Мару, у меня отняли…
Ну здравствуй, о дивный новый мир…
Глава 2
Бессонница — это издевательство ночи над человеком.
Первая ночевка в новом мире была отвратительной, в голове копошились дурные мысли, словно там расплодились сороконожки. Этот мир слишком не известный, а незнание очень часто убивает, и я нахожусь в особой зоне риска, ведь никто не знает столько, сколько не знаю я. Надежды что я вновь проснусь на родной планете не осталось, поскольку для этого нужно уснуть, а я не могу!
Мне мешают противные чавкающие звуки женщин, что в три рта и туловища ублажают того, чей кулак недавно разбил моё лицо. Стоило одной отпахать ночную смену, как ей тут же с позволения командира занялся правая рука, пока левый облизывался, ожидая очередь. Думаю тут будет кстати спросить — кто последний? — Аааааа, просили не занимать, ну ладно…
Вокруг спят приблизительно тридцать вонючих тел и похоже, что большая часть привыкла к шумным соседям, кто-то, как и я не мог уснуть, кто-то уработался настолько что спит без задних ног и возможно не проснется утром. Мое внимание привлек старик что ворочался левее, пора заводить знакомства.
— Эй убогий! Хотел позвать его я, но вовремя осекся, у меня в резюме когда-то стоял пункт коммуникабельный, правда только после трудоустройства я узнал, что кабель никуда тянуть не надо…
— Эй старик, как жизнь? Не хочешь поболтать? На мои слова он лениво повернул голову, и я увидел лицо человека, не знавшего хорошей жизни, раньше подобное я встречал только в зеркале. Он произнес — Чего тебе надо парень… произнес он и почесал жесткую, покрытую грибком ногу.