Сколько горя нужно для счастья?
Шрифт:
В желании помочь, она положила руку ему на лоб и интуитивно попыталась направить свою красную энергию внутрь. Словно воспламенение газа, произошла вспышка, невидимая для человеческого глаза. Тьма начала гореть, дыхание юноши выровнялось, и его брови перестали хмуриться. — Я буду охранять твой сон… Произнесла она, после чего почувствовала что-то немыслимое. Ее глаза закатились вверх, и остались видны только белки…
— Что это такое… Невероятно… Поразительно… Волшебно… Мару произнесла очень много новых слов в ту ночь.
* * *
Какое
— Мужчины мои, ваши тела достаточно окрепли, хватит теории, отныне только практика!
Мы остановились, начертили на земле круг и сели, как на татами.
— Первый вопрос к вам — что нужно делать с врагом?
— Одолеть? Гулливер спросил и только затем поднял руку.
Я ответил. — Нет, конечно, врагов нужно убить, разрубить на маленькие кусочки, как ваших похитителей.
— И так, следующий вопрос — Кто-нибудь из вас убивал?
Кондратий поднял руку и сказал. — Да, однажды я собирал вилами траву в кучу, мой друг спрятался там, и я проткнул ему голову.
— Замечательно, Кондратий, твой друг умер не зря.
— Запомните, убийство — это искусство. Убить может любой: товарищ по пьянке, завистливый друг или любящий внук, чтобы квартирка в центре от бабули быстрее освободилась. Убивать можно официально, если ты хирург с купленным дипломом или член моего отряда.
— А почему нам можно официально? Спросил Эдуард.
— Потому что я разрешаю, поверь, моё слово весомее божьего. От такого ответа он поморщился.
— Главное, держите в голове, что убийство, это как принять ванну, только приятно. Если внутренне ты не убийца, то будет тяжело.
Я стараюсь корректировать их психику помешательством… мне не помешает отряд моральных уродов. Вот только одного никак пробить не могу…
— А что можно сделать потом, чтобы перестать быть убийцей? — Спросил Меригуан. Самый добрый и славный мужчина в группе. Он настолько добр, что хоронит кости зверей после ужина и оплакивает животных, пока никто не видит.
Ответ простой — Убей миллионы, тогда ты уже не убийца, а бог!
— Повторите главную мудрость.
— Сколько раз ты его увидишь, столько раз и убей! Крикнули они хором.
— Молодцы. А теперь выходите, вы двое. Я выставил на поединок Герасима, самого могучего бойца из отряда, и с Викентием, единственным в отряде, кто меня бесит. С первого же дня он пытался мне угодить. Я еще не успел промыть мозги помешательством, как он стал просыпаться раньше меня и чистить мою обувь, во время пробежек пялился на мои ноги, часто уходил в лес и предлагал мне собранные ягоды… один раз даже проследил за мной и, когда я купался в речке, предложил потереть спину. Тогда я долго бил его палкой, но кажется, дурь осталась.
— Я посвящаю свою победу нашему командиру, нет, нашему господину! Как он меня нервирует… стыдоба то какая… Хорошо, что у Герасима вместо кулаков две кувалды. Он вбил его тело в землю, словно гвоздь. Причем буквально. После трепки Викентий стоял на прямых ногах и сказал. — Не упаду ради господина! Герасим бил его по голове кулаком, и с каждым ударом Викентий все глубже углублялся в землю, он потерял сознание только тогда, когда его ноги утонули в песке до коленей.
— Отлично, принесите гвоздодер, отдерите его, и следующие!
На сцене Меригуан и Гулливер. Юноша бросил взгляд на сестер и сказал. — Я хоть и не высокий, но рука дотянется до твоего лица, здоровяк. Меригуан был огромен, чуть меньше Герасима.
Он не знал, как ответить, и просто встал в стойку. Гулливер нырнул в его ноги и, опрокинув его, стал бить по лицу… Победил мелкий гаденыш. Меригуан, как мужчина, который плачет даже, когда убивает комара на лице, проявил себя очень плохо. Даже санопенденсации придется долго вытравливать его доброту.
— Да, да! Я сильнее всех! Могу даже кулаком пробить дерево! Не люблю хвастливых…
— Отлично, Гулливер, продемонстрируй. После моих слов его лицо изменилось так, словно он ест десятый лимон подряд.
Посмотрев мне в глаза, он понял, что я не шучу и не стал спорить, ведь он помнит, что рискует потерять конечность.
— Бей, пока не пробьешь ствол. Девушки с нетерпением смотрят на него. Он улыбнулся, типа все нормально, и ударил. После первого касания сжал зубы, на втором чуть вскрикнул, а на третьем ударил сильнее, будто дерево его смертный враг. Дерево дрожит, листья осыпаются, красное пятно на стволе разрастается, но это продолжалось недолго… В конце концов он сел на корточки и, рыдая, сжимал руку.
— Я больше не могу… Как итог, он сломал три пальца.
— Помни, Гулливер, хвались только тем, что можешь доказать на деле.
Глава 13
Мужская дружба обалденная вещь. Вы можете на досуге разбить друг другу лицо, поломать пару костей, сыпать проклятиями на всю семью, одолжить много денег и забыть отдать, увести девушку или жену, чтобы попользовать её раз восемь и бросить. Главное при этом, что завтра вы всё равно проснетесь лучшими друзьями.
Вот и тут, неважно как сильно они будут бить друг друга, это не повлияет на сплоченность коллектива.
— Вопрос к вам мои дорогие — что самое главное на дуэли? Каждое моё слово они обдумывают так, словно от этого зависит их жизнь. Ну не знаю как жизнь, но конечности точно.
— Честь? Робко спросил Леопольд.
— Господи, Леопольд, кто тебя этому учил? Главное на дуэли, — чтоб тебя не убили! Да уж, если так подумать, я гений мысли…
Следующим на поединок вышел Леопольд. Он бывший охотник и я частенько посылал его в лес, когда мне было лень добывать мясо самому. В стрельбе он хорош, каждая его стрела как баллистическая ракета. Он может пальнуть вверх не глядя, и стрела, обязательно приземлившись застрянет у кого-нибудь в черепе.
Интересно как он проявит себя на кулаках…
Его оппонентом был Дормидонт. Высокий сильный и особенный, хотя правильнее будет сказать — с особенностями. Он не понимает крылатых фраз, выражений, намеков. Каждое слово воспринимает буквально и прёт как танк. — Эй Дормидонт, надери ему зад! Я болею за тебя! Мальчик Гулливер был с ним дружен, но зря он поддержал его именно такими словами…