Сколько горя нужно для счастья?
Шрифт:
— Мы решили не выбрасывать то, что они потеряли, мы конечно не в праве что-то просить, но вы способны на чудеса.
— Командир, рад вашему выздоровлению. Гулливер оживился как песель, что целый день ждал хозяина в пустой квартире.
— Я тоже рад что ты жив, даже руку захотелось тебе пожать, но увы придется отложить. Мне начинает казаться, что шутки над людьми с неполным комплектом конечностей самые смешные.
— У меня что снова будут руки?
— Конечно будут,
— Он ослабел совсем недавно… После той битвы большая часть была подвижна, но с каждым днем силы оставляли их, раны загноились и отказывались заживать. Я даже знаю почему, потому что моя кровь отныне для них иммунитет, без неё они пропадут быстрее чем вич инфицированный без терапии.
— Подшаманим. Ну что боец готов к лечению? Господин ребенка не обидит.
— Конечно! Не терпится встать на ноги и приступить к тренировкам!
— С Ливией?
— Кхм, кхм. Он закашлялся в ответ.
— Ну смотри, слабину не давай, на тебя же девушка смотрит.
Я раздел его и увидел молодое тело, усыпанное язвами… Нуу как говорится, если человек называет себя хирургом это еще не значит, что он разбирается в хирургии лучше любого другого мужчины.
ВНИМАНИЕ ЧУЖЕРОДНАЯ СУЩНОСТЬ ПЫТАЕТСЯ ВЗЯТЬ КОНТРОЛЬ!
ПОПЫТКА ПРОВАЛЕНА!
РАЗУМ ПОВРЕДЕН!
В глазах на секунду потемнело, в голове словно кто-то переключил тумблер на совсем другое настроение. Я сейчас как супруг, пришедший домой после тяжелой смены, которому жена с порога начала выедать мозг. Я разозлился одномоментно, хочется рвать и метать, бить, крушить, срывать злобу за свои неудачи на тех, кто вообще не причем!
Я решил совместить два этих чувства: вылечить моих людей и причинить боль.
Я взял ножик с пола и с ходу вонзил его в бочину Гулливеру. Парень завизжал как свинья, а я прокручиваю лезвие и выдавливаю бело-желтый гной, как только кровь очистилась я взял иглу толщиной с толстую коктейльную трубочку и начал зашивать раны.
Гулливер прочувствовал каждый узелочек… особенно когда я пришивал его омертвевшие кисти к здоровым рукам. Он не знал, что ему бояться больше, боли или улыбки, с которой его кумир пытает его.
Ливия стоит с пепельным лицом и не знает, что делать… её любимого истязает тот, чье слово непоколебимо.
— А они точно будут шевелиться… Спросил он зареванным голосом.
— Конечно будут. Я дал ему попить пару капель чистой крови. Вообще я мог бы высморкаться за руки и приклеить их так, ведь все жидкости истинного человека священны, они лучше всяких БАДов.
Может быть именно от истинных людей и пошел слух про то, что, если пописать на рану она заживет.
— Ну вот, уже завтра будешь как новенький. Я пожал его мертвую холодную ладонь.
— Ливия маленькая недотёпа, позови Эдуарда.
Она, заикаясь выбежала из повозки.— Зачем ты позвал меня?
— Будем ногу твою лечить.
— Как!? Она же уже срослась.
— А вот так! Я одним ударом ломаю ногу. Чуть переборщил и перелом получился открытым. Кость острым концом порвала кожу и вылезла чуть ниже коленки. Он упал и стал орать. Да что вы все орете то… Голова и так болит…
Никакого сострадания от подчиненных не дождешься.
— Что ты делаешь изверг!? Уйди от меня!
Я как мог соединил ему кости, привязал к ноге деревяшку и на прощанье прыснул пару капель крови прямо в глаза. Надеюсь, хуже не сделал…
— Всё можешь идти на поправку.
— Сволочь! Прокричал он уползая прочь.
— Теперь ты Меригуан. В бою ты проявил себя отважным, безбашенным бойцом. Тебе можно и полную диагностику провести.
Я вытащил ему почку, выковырял из неё пару камешков и трансплантировал обратно. Правда один раз я уронил её на грязный пол, но правило трех секунд никто не отменял… Думаю приживется.
Что я только не вытворял с остальными. От боли они просыпались и мычали, особенно сильно мычали, когда я брал ржавые щипцы и выдергивал кровоточащие зубы, ну или те, что казались мне недостаточно белыми. Особо сильные гематомы на коже я просто вырезал по кругу, а потом стягивал лоскуты кожи и сшивал их, думаю из меня бы получился замечательный пластический хирург.
После каждого человека у меня обязательно оставались лишние детали… Я по рассеянности забыл, где они были изначально и решил, что раз организм живет и без них то господь бог просто перестраховался, добавив лишнего ливера в тело человека.
— Ну как господин, жить будут? Спросила Емельяна на выходе.
— Скажу так, я всегда знал, что для работы врачом медицинское образование необязательно. Прям как в поликлиниках в моем прошлом мире. — К тому же приказа умирать не было.
Меня вновь окликнули. На этот раз незнакомый юноша.
— Господин, у меня есть для вас важная информация. Меня подозвал один из еще ничем не отличившихся бойцов.
— А кто ты напомни.
— Как кто!? Я же один из братьев, мы были с вами с самого начала.
— А где твой брат?
— Вы им только что занимались. Кажется, припоминаю… Ярослав что-то такое говорил… Вроде их зовут Серафим и Севастьян.
— И что ты хочешь мне поведать Севастьян?
— Я Серафим.
Он рассказал мне чуть больше о себе. В прошлой жизни он с братом жили в городе и работали на тайную преступную организацию, настолько тайную, что о ней знал каждый. Разумеется, подобные кружки по интересам существуют только с позволения короля.