Сколько горя нужно для счастья?

— Мару будь добра укажи ему дорогу к Леопольду, пусть помогает там, вдруг его порода охотничья.

— Вроде обычная дворняжка же… Отозвалась Мару.

Глава 33

Свобода — это делать то, что ты хочешь, не заботясь о чужом мнении. В прошлом мире хоть почти и не существовало рабства, но планету населяли несвободные люди. Им законом запрещено воровать, убивать, хамить, брать без спроса чужую женщину, запечь в духовке соседского мальчонку.

Только во второй жизни я чувствую себя свободным, ведь настоящая свобода — это концентрированная власть. Я повелеваю собой! Моя больная фантазия не ограничиваются ничем — ни моралью, ни совестью, ни законом.

Один из рычагов моей власти — деньги. Мне не нужны печатные машинки, я создаю золото из воды и могу осыпать драгоценностями тех, кто мне мил и обрекать на голодную смерть всякого, кто противится моей воле.

Кстати, мой предшественник создавал из воды вино и спаивал ближних своих… Как вы считаете, создавать золото круче?

Будь проклят тот, кто придумал деньги. Ничто так не оскатинивает человека, как товарно-денежные отношения. На что только люди не способны ради них… Большая часть добровольно продается в рабство и трудятся как проклятые, забывая в процессе, зачем им вообще это надо.

Человек по замыслу своему обожает унижаться перед начальством, обманывать стариков на пенсии, воровать и садиться в тюрьмы, самые недостойные продают своё тело…

— Но ведь женщины могут продавать тело, чтобы заработать денег на операцию для члена семьи. Похоже Мару вспомнила какой-то фильм и в ней взыграла девичья солидарность.

— Отвечу так моя дорогая, нету на свете столько больных детей, сколько существует проституток. Думаю, примерное соотношение один к миллиону. На мою реплику она закатила глаза…

Мой второй рычаг — это продовольствие. Я материализую такие удобрения, что почва буквально за недельку выплевывает годовой урожай. Так же стоит отметить, что я загубил отравой частные посевы и большие огороды в деревнях, я не потерплю конкуренции, у людей не должно остаться выбора, либо они идут работать ко мне в найм, либо умирают с голоду.

— Господин, как нам поступить с излишками зерна? Спросил зашедший Ярослав.

— Сжечь! Можно было, конечно, подкормить нуждающихся, но зачем? Пусть люди зарабатывают себе на хлебушек, разминая хребет. Несмотря на то, что голода нет, я часто прибегаю к спасительному каннибализму, он спасает моё хорошее настроение.

Так же по мере вырубки леса мы обнаружили старинные шахты и уже приступили к их расконсервации, один только Герасим будет пахать как экскаватор, так что проблема с рудой теоретически решена.

Ну и, пожалуй, то, на чем зиждется любая власть — насилие. Мои руки не могут дотянуться до шеи каждого гражданина, потому мне нужны удлинители, те кто будет вонзать ножик в живот, душить в подвалах, уничтожать тех, кто сопротивляется или даже допускает мысль о сопротивлении…

За каждые сутки моего правления, должны быть казнены три сотни людей. Меригуан отлично проявляет себя.

До меня доходят слухи, что за мелкие правонарушения он ломает пальцы и руки. За более тяжкие преступления он отправляет на эшафот, где после обработки Кондратия преступник оказывается у меня на обеденном столе.

Стражников становится очень много, но это означает что рабочих мест вдоволь. Одна половина населения будет работать, а другая надзирать.

* * *

Меригуан.

Чтобы быть справедливым, нужно иметь доброе сердце. Очень жаль, что такой вид сердец чаще подвержен инфарктам.

Не честно что люди рождаются разными. Кто-то от природы маленький и худосочный, кто-то глупый и хуже запоминает информацию… Не справедливо что те, кому повезло чуть больше, притесняют и издеваются над слабыми.

Я вышел ростом и силой, с детства защищал слабых детей и частенько получал по голове за храбрость, но ничего поделать с собой не мог. Еще тогда я понимал, что если бы отступил хоть на шаг, то перестал бы быть собой, потерял то, чем горжусь.

Справедливость — это моя жизнь, цель, которая стоит выше моих интересов, она значимее меня самого.

По зову сердца я пошел в стражники, вот тогда мой мир рухнул… Я узнал, что они занимались легальными вымогательствами, могли отнимать урожай, требовали денег за проход по улице, запугивали отца семейства, чтобы тот на вечерок одолжил свою самую красивую дочку бригаде подвыпивших рыцарей.

Несправедливость душила меня и стоило поделиться искренним мнением, как коллеги отвернулись от меня и вскоре я угодил в рабство. Руки опустились, я отказался от еды и воды пока ехал в телеге.

Не хотелось жить в мире, где нет порядочности…

Тогда-то Господь услышал мои молитвы и толи сам спустился с небес в обличии красивого юноши, толи послал того, к кому взывало моё сердце.

Он был и остается бесподобным. Ему под силу корректировать врожденные недостатки, он способен наделить знаниями глупых людей, всякий кто оказывался рядом признавал его величие. Им движут только благие намерения, он спас и выкормил нас.

Однажды он сказал фразу, что изменила мой разум. — Меригуан ты очень добрый, настолько что кажешься юродивым. Хорошо, что в мире есть такие как ты, значит не все в нем подвержено гниению. Запомни друг мой, мораль — это идеал поведения.

Идеал поведения… Мне захотелось достичь того идеала. Я буду стоять на страже морали, а мораль устанавливает мой господин. Я его клинок, щит, пособник великой воли! Я буду нужным и оправдаю возложенную ответственность главнокомандующего!

Когда я на службе я одеваю доспехи, а поскольку я всегда на службе я сплю в них, принимаю пищу в полном обмундировании, водные процедуры удобны, и искупался и постирался. Господин жаловал каждому по большому дому, но я еще ни разу не был в нём, ведь работы еще очень много и до идеала далеко.

— Командир, в штаб поступило донесение о правонарушении. До сих пор не привыкну что меня называют командиром…

— Каков характер преступления?

— Домашнее насилие. Обычная, я бы даже сказал рядовая тысячелетняя практика, которую нужно искоренять. Господин говорил, что отныне каждый ребенок в королевстве его сын и дочь и никто не смеет причинять им вред.