Скорбный день. Часть 1

Виталик безучастно наблюдал за ее стараниями и даже не поморщился, когда она крепче, чем необходимо, затянула узел. Чувствовал ли он боль?

 - Вроде ничего, - Ева осмотрела результат своих трудов.

 - Ага, - согласился Виталик.

– Почему ты ни с кем не общаешься? – спросила она. Всадники отъехали на приличное расстояние, можно было не опасаться, что кто-то подслушает их разговор.

 - Чего ради?

– Не знаю. Например, чтобы не было скучно. Для людей важно поддерживать отношения с себе подобными.

 - А я не человек.

 - Лишь наполовину, - возразила Ева.

 - Я всадник по имени Голод. Самая сладкая пища для меня - человеческие души, - как ни в чем не бывало сказал Виталик. – Для меня дружить с людьми все равно, что мышке дружить с сыром.

– Но мы ведь не входим в число твоих гастрономических пристрастий? – Ева натянула поводья, велев Тенебре отдалиться от Голода.

 Виталик посмотрел на нее, точно прикидывал в уме съедобна она или нет.

 - Ты – нет, - наконец, ответил он.

Ева побоялась выяснять, как обстоят дела с другими всадниками. Вместо этого она размышляла как бы поскорее свернуть разговор, чтобы Виталик не догадался о ее страхе. На выручку пришел Макс, крикнув:

 - Ева, где ты? Мы, кажется, приехали.

Она ударила Тенебру по бокам, придав ей скорости, и быстро нагнала Макса, Вику и Алекса, стоящих у края пологого спуска. На равнине перед ними высилось куполообразное здание похожее на цирковой шатер. С той лишь разницей, что купол был не тканным, а золотым. Все, начиная от стен до мельчайших деталей декора, было из драгоценного металла.

– Вот это да! – протянул Макс. – Да здесь можно обогатиться на целую вечность вперед.

 - Я думала, грешники живут скромнее, - заметила Ева. Благополучие душ, чьи злодеяния были столь высоки, что на них возложили тяжкое бремя стеречь печати, вызывало сомнения в адской справедливости.

– С чего ты взяла, что золото принесло им счастье? – поинтересовался Алекс.

Вместо привычных львов вход охраняли золотые статуи тучных мужчин. Они сидели, сложив руки на коленях. На голове обоих было по венцу, сразу видно - царские особы, хранители второй печати.

Никто не препятствовал въезду всадников в шатер и не вышел встречать. Они спешились и двинулись на шум - из-за занавеса прямо по курсу доносились смех и музыка. Так они попали в зал без конца и края, потолок которого напоминал свод католического собора. Бриллианты и сапфиры, изумруды и рубины - от обилия драгоценных камней разбегались глаза. Золота было так много, что, казалось, они угодили на солнце. Длинные столы с яствами, разряженные в пух и прах гости, громкие разговоры и резкие жесты наполняли зал. В воздухе витали ароматы духов, сигар и вина. Мимо, играя на самодельных дудках и выкидывая коленца, пронеслись скоморохи. Бубенцы на их шапках звенели, как хрустальные колокольчики. Вокруг царила атмосфера праздника. Души или, быть может, демоны предавались разгулу. Пили и ели, плясали, играли в карты, устраивали представления. Зал вобрал в себя всевозможные развлечения, начиная от невинных танцев и заканчивая оргиями.

Всадники двинулись вдоль заваленных едой столов. От запаха жареного мяса у Евы закружилась голова. Краем глаза она заметила, что Виталик отстал. Позабыв обо всем на свете, он уселся за стол и жадно уплетал одно блюдо за другим. Ева хотела его окликнуть, но ее отвлек факир. Она чудом увернулась от струи огня, которую он выдохнул ей в лицо. Сбитая с толку шумом и суматохой, она забыла о Виталике.

Между тем, Алекс прокладывал всадникам путь. Макс и Вика держались поблизости. Ева тоже старалась не отставать от них, опасаясь потеряться в толпе. Они прошли мимо жонглера, подбрасывающего вверх мячи. Мимо заглатывателя шпаг, возле которого Вика притормозила, но Алекс подхватил ее под руку и увлек дальше. Комедианты в маскарадных костюмах, обнаженные танцовщицы, клоуны с разрисованными лицами, целующиеся мальчики, балерины в пышных пачках - образы мелькали так быстро, что вскоре слились в пестрый калейдоскоп, и Ева перестала различать отдельные картинки.

На пересечение зала ушло не менее получаса. Наконец, впереди показался помост с двумя тронами и длинным столом с угощениями сплошь из золота. Запеченный поросенок – из золота, торт с розочками – из золота, щука – из золота, на что бы ни падал взгляд, все было из золота. Мужчины на тронах напоминали статуи перед входом в шатер. Они с завистью взирали на веселье в зале. Еве пришло в голову, что зал – огромная сцена, на которой разворачивается спектакль, а в роли зрителей эти двое - Бер и Бирши или точнее их души, наказанные за разгульный образ жизни.

Всадники остановились перед помостом. Тенебра нервно всхрапнула. Ее, как и других лошадей, нервировал шум и яркие краски.

 Алекс взглядом велел Еве говорить. Все-таки Тьма живет в ней, а значит слушать цари Садома и Гоморры будут именно ее.

Ева присела в реверансе, не зная, как еще поприветствовать царских особ, и толстяки повернули к ней головы.

– Кто это? – спросил тот, что слева, у того, что справа.

– Я почем знаю? – почесал в затылке правый.

– Надо бы выяснить, - предложил левый.

– Еще как надо, - согласился правый.

– Так что ж не спросишь? – поинтересовался левый.

– Так у кого? – развел руками правый.

 Они переговаривались между собой, игнорируя Еву. Она кашлянула, привлекая внимание болтунов, и представилась по всей форме:

 - Меня зовут Ева. Я всадница по имени Тьма.

 - Всадница по имени Тьма! – ахнул левый.

 - Кто бы мог подумать, - покачал головой правый.

 - Зачем она к нам пожаловала? – левый посмотрел на соседа.

 - Никак ограбить нас хочет, - сощурился правый.

 - Да что у нас взять? – удивился левый.

 - А золото? – напомнил правый.

 - Ах, золото, - ударил себя по лбу левый. – За ней надо проследить.

 - Еще как надо, - закивал правый.

 - Простите, - было не так-то просто вклиниться в диалог царей, но Ева рискнула, - мне ваше золото ни к чему.

 - Как это ей золото ни к чему? – возмутился левый.

 – Всем к чему, а ей нет, - поддержал его правый.

 - Да кто откажется от богатства? – недоумевал левый.

 - Только сумасшедший, - вторил ему правый.

Ева глубоко вздохнула, сдерживая раздражение. Эти двое выведут из себя даже святого.

 - Похоже, это будет непросто, - сказал Алекс.

Ева посмотрела на парня:

 - Как до них достучаться?

 Цари по-прежнему обсуждали что-то между собой, но она не слушала.

 - Вы заметили, что они прикованы к тронам?
– вмешалась Вика. – Они не могут встать.

 Золотые кресла служили царям кандалами. Они были обречены вечно сидеть здесь, взирая на веселящуюся толпу. Лишенные даже таких простых удовольствий, как еда и питье. Долгие столетия они провели в обществе друг друга, а потому разучились общаться с кем-либо еще.