Скорость Тьмы (Добавлена новая сюжетная линия)

– Он именно так вам и сказал? – уточнил отец Альфред.

– Я передаю его слова абсолютно дословно, - подтвердил полковник. – Знаете, он говорил так, словно… словно человек, узревший некую важнейшую для себя истину. Я раньше никогда не видел такого фанатичного блеска в глазах…

– Вашего лейтенанта наверняка будут искать, - Фридрих задумчиво глядел на висящее на стене деревянное распятие. – Полагаю, его многие видели на аэродроме…

– Я это продумал, - фон Штауффенберг слегка усмехнулся. – Он уже на пути в Цюрих с деньгами и новыми документами, да и внешне его будет теперь очень нелегко узнать…

На последние слова полковника внимание обратил, пожалуй, один только Ридель.

– Господи, да он просто не мог выжить, - внезапно истерично закричал Гизевиус. – Как, объясните мне, КАК фюрер мог остаться в живых, если самолёт разорвало на куски прямо в воздухе?!!

– Обломки, как и фрагменты тел, по-прежнему собирают, - сообщил фон Штауффенберг.
– Куски самолёта расшвыряло по огромной территории. Две речки, болото, холмистая местность, поиски всех улик могут затянуться на целый месяц.

– Боже мой, что же это выходит… - всё не унимался Гизевиус, - получается, нам нет смысла с ним бороться. Его нельзя убить, он бессмертен, неуязвим, теперь не стоит даже и пытаться. В конечном счете, нас уничтожат, а он, по-прежнему, будет жить, оскверняя своим сатанинским смрадом смертельно раненую Германию…

– Ханс, прекратите истерику! – резко оборвал коллегу Мольтке. – Мы все находимся в одинаковом положении, но истошно орёте сейчас только вы один…

– Гитлера можно убить, я в этом твёрдо уверен, - полковник решительно оглядел присутствующих. – Никакой он не бессмертный, а такой же человек как и мы с вами. И я готов лично сделать это…

Ответом ему было напряжённое молчание.

Чуть позже, когда все стали потихоньку расходиться, Фридрих всё-таки задержал фон Штауффенберга и, отведя в сторону, тихо спросил:

– Кажется, вы обмолвились, что лейтенант Шлабрендорф изменился внешне так что его теперь трудно узнать. Что вы тогда имели в виду?

– А вы весьма наблюдательны, Ридель, - полковник не спеша надел фуражку, затем с трудом натянул зубами кожаную перчатку на здоровую левую руку и нехотя добавил. – Отныне он старик…

***

Оборотень издох в прыжке, не успев достать намеченную жертву. Брызги крови обильно оросили паркетный пол. Мохнатая туша откатилась в дальний угол и там навеки замерла в нелепой скрюченной позе. Из предсмертно оскаливавшейся пасти вытекала багровая пена.

– Быстро на пол! – крикнул Карел, опрокидывая журнальный столик.

Бэккер с Гретой подчинились.

Майор лишь мельком глянул на валяющийся в углу комнаты труп вервольфа. Момент обратного превращения он пропустил. Вместо волка там уже лежал мёртвый обнажённый мужчина с прострелянной головой. Вокруг трупа белел свежий иней, порождённый схлопнувшейся червоточиной.

Оставалось ещё пять пуль.

Похоже, нападавшие не рассчитывали встретить ожесточённое сопротивление. Второго волка Карел застрелил прямо в дверном проёме, не позволив оборотню заскочить в помещение. Затем в бой вступили обычные эсэсовцы. Автоматные очереди прошили журнальный столик насквозь, вспарывая правое плечо боевого старика. Но боли не было, так как нервная система элитного «донора» была заблокирована заранее.

«А этот пожилой профессор, однако, весьма хорош, - с удовлетворением отметил Валдек, принимая у подползшего Бэккера серебряные патроны. – Отличные реакции, многим молодым фору даст».

Тело действительно слушалось великолепно и было как следует натренированно. Всё-таки элитных оперативных «доноров» в большинстве своём готовили как раз для интенсивного боя. А обманчиво безобидная внешность была здесь только на руку.

– Дирк, прикройте девушку.

Бэккер быстро кивнул.

– Как только побегу, сразу за мной и не отставать, понятно?

Стрельба внезапно прекратилась. Шпионов решили взять живьём. Оставляя за собой длинный дымный хвост, в комнату влетела газовая граната. Майор резко вскочил на ноги и, выстрелив наугад в дверной проем, отбросил ногой вертящуюся на полу волчком железку.

– Не дышать…

Эсэсовцы в коридоре не ожидали, что жертвы начнут прорываться. Сразу трём фашистам это фатальное заблуждение стоило жизней. Упавший на пол Валдек застрелил их из положения лёжа пачкая пол кровоточащим плечом. Пули точно ложились в цель. Три выстрела, три упавших тела. А как только Карел завладел трофейным автоматом, ставки в игре на выживание резко поднялись.

– Вот ваш револьвер, Дирк, перезарядите! Я отвлеку их, а вы с Гретой уходите.

– Но…

– Внизу наверняка всё перекрыто, так что пробивайтесь на крышу, там через несколько минут мы и встретимся… если будем ещё живы…

– Но у нас внизу припаркована машина…

– Забудьте о ней, вперёд…

Беглецы разделились. Майор подобрал с пола ещё один «шмайсер» повесив его на левое плечо, затем заметил рядом с мертвым нацистом газовую гранату. Карел мгновенно вырвал чеку, швыряя тёмно-зелёный цилиндр на лестницу, по которой уже поднимались солдаты. Конечно, это их не остановит, но дымовая завеса не помешает. Дав очередь прямо в центр удушливого дыма, майор побежал следом за скрывшимися в глубине гостиницы агентами, которых ему теперь предстояло выручать.

Добравшись до конца длинного коридора, Карел заметил небольшое окно. Присев на одно колено прямо на зелёной ковровой дорожке Валдек начертил смоченным в собственной крови пальцем замысловатый символ: три кельтских скрещённых лунных серпа и дингир обозначающий имя могущественного шумерского божества. Затем майор произнёс короткую фразу на забытом древнем языке и разбил прикладом окно.

Холодный ветер несколько остудил его пыл. Но он всё рассчитал верно, потому что слева от окна располагалась пожарная лестница. Достаточно стандартная планировка для подобного типа зданий. Забравшись на узкий подоконник и оставляя на нём кровавые отпечатки, Карел ловко перебрался на ржавую лестницу и тут же начал восхождение вверх. Из разбитого окна по нему уже стреляли.

Майор усмехнулся.

В этот самый момент один из преследователей опрометчиво наступил на центр нарисованного на ковровой дорожке кровавого знака. Здание содрогнулось. Посыпалась штукатурка. Лопнув полетел вниз кусок оторвавшегося водостока. На верхних этажах со звоном вылетели стёкла. Но Карел был уже на крыше.

Понятно, что он не видел того, что происходило в коридоре рядом с выбитым окном, но отчётливо мог себе это представить. Как только немецкий солдат переступил «Печать Тиамат», здание ожило. Полы верхних этажей, став хрупкими, начали с грохотом проваливаться, стены в коридорах лопались покрываясь огромными трещинами, все помещения стала заполнять неистово ревущая морская вода. Освобождённые древней печатью силы собирали свой кровавый урожай. Майору сейчас было глубоко плевать, кто ещё угодил в смертельную магическую ловушку, времени для благополучного бегства оставалось всё меньше и меньше. Истошные крики эсэсовцев были слышны даже здесь на крыше.