Скорость Тьмы (Добавлена новая сюжетная линия)

– Сам придумал?

– Ты о чём? – наморщил лоб молодой нейроразведчик.

– Ну с использованием для захвата объекта «Ока Гора»?

– Не а, - с сожалением признался Кречет. – Из центра распоряжение пришло так, мол, и так разрешаем задействовать особое спецоборудование, в случае «засвета» устройство немедленно уничтожить…

– А как этот Дитер Хорст выглядит?

– На держи!
– Кречет вытащил из кармана чёрно-белую фотокарточку. – Это вот твоё лицо на ближайшие несколько месяцев…

– Что-то на рейхсминистра Рудольфа Гесса уж больно похож, - удивился майор, принимая фото. – Вы что специально такой типаж внешности подбирали?

Нейроразведчик в ответ лишь небрежно пожал плечами:

– А тебе не всё ли равно, майор? Что ты такой вредный стал? То тебе не так, это тебе не этак…

– От хорошей жизни осерчал… - Карел внимательно вглядывался в фото своего будущего донора.
– А как там обстоят дела на фронтах? За последние сутки ничего не изменилось?

– Изменилось, - мрачно подтвердил Кречет, - ещё как изменилось. Про недавнее покушение на бесноватого слыхал?

– Слыхал.

– Ну так вот, вчера немецкие войска по всем фронтам перешли в решительное контрнаступление. Не знаю связано ли это с недавним покушением, но факт на лицо. В бой введены невесть откуда взявшиеся отряды СС «Тотенхерц». На Россию они снова, конечно же, уже не попрут, кишка тонка. Но англичан с янки от границ Рейха слегка отбросят. Геббельс сегодня весь день трубит о пущенном в ход новом сокрушительном «оружии возмездия».

С этими словами разведчик подошёл к кухонному шкафу и включил стоящую на нём радиоточку. Из динамика тут же донеслись лающие звуки бодрой тевтонской речи.

– Слышишь, как надрывается?

Майор кивнул.

– То-то, и знаешь, что я тебе ещё скажу… - Кречет брезгливо выключил радио и зловещим шёпотом добавил.
– Этих эсэсовцев, по слухам, невозможно убить. Ты можешь себе такое представить?

– Могу, - спокойно ответил Карел. – Я с ними уже сталкивался и эта новая проблема будет посерьёзней оборотней-вервольфов.

– Вервольфы элитный спецназ СС, - знающе заметил нейроразведчик. – А эти новые твари, судя по всему, что-то типа расходной штурмовой пехоты. Надо выяснить как именно можно их убить. Иначе быть большой беде…

***

Когда все, наконец, ушли и Валдек был предоставлен самому себе, он решил немного отдохнуть. До вечера оставалось ещё много времени, а пожилой «донор» всё-таки требовал серьёзной передышки. Обработав прострелянное плечо дезинфектором из найденной на конспиративной квартире аптечки, Карел сделал себе укол антибиотика и плотно перевязал рану стерильным бинтом. Затем прилёг на небольшую кушетку и смежил потяжелевшие веки, но сон как назло не шёл.

Наконец утратив всякую надежду спокойно заснуть, майор решительно встал с кушетки и, взяв со стола оставленный на всякий случай Кречетом «Экстренный оперативный набор», открыл жестяную коробку. Вытащил стеклянный шприц, выбрал нужный препарат. Нет, это было не снотворное. Только сумасшедший мог сейчас вколоть себе нечто подобное, когда каждую минуту тебя могут схватить. Карел ввёл себе слабенький расслабляющий препарат «Улыбка Ваджрадхары» из тех, что часто применяли в Шестнадцатом Отделе для стимулирования медитации.

Укол подействовал почти сразу же, погрузив нейроразведчика в лёгкую полудрёму. Он снова оказался в непонятном месте полном горячего золотого песка. Солнце устало клонилось к изнывающей от зноя земле. Прячущиеся весь день под горячими камнями змеи и скорпионы готовились отправиться на свою привычную вечернюю охоту. Казалось в этом мире ничего не менялось, а само время замерло, будто навеки замурованное в куске прозрачного янтаря. Мир, где время всегда стоит на месте. Мир вечного янтарного заката, где нельзя умереть и нельзя заново родиться. Мир бесконечного созерцания, где твои мысли текут так же медленно как слои сухого песка сдвигающиеся под порывами знойного самума.

Карел посмотрел на небо. В прошлый раз там кружила огромная птица - предвестница скорой беды, сейчас же синий купол был девственно чист. Майору казалось что он замурован внутри гигантских песочных часов. Весь без остатка песок пересыпался в нижнюю колбу и время умерло ровно до того самого момента пока незримая гигантская рука Бога снова не перевернёт часы вверх дном. Но невидимый Бог не спешил оживлять время, либо попросту забыл о нём. Что ему какие-то песочные часы, когда у него в запасе целая вечность?

Карел попробовал осмотреть себя. Одежда не изменилась, та же что и у дремлющего «донора», вот только тело было другое, родное. Рука ощупавшая лицо не обнаружила ни очков, ни густой профессорской бороды.

По щиколотки увязая в песке, майор попытался взобраться на ближайший холм. Вечерний ветер обвивал лёгкой прохладой, а песок под ногами был всё ещё тёплым, щедро нагретым за день жарким солнцем, повисшим сейчас в лёгкой нерешительности у самого горизонта.

С песчаного холма открывался довольно живописный вид. Барханы напоминали жёлтое безмолвное море, заснувшее крепким тысячелетним сном, море похоронившее в себе гигантского дракона и десятки древних цивилизаций. Ветер усилился, сделавшись прохладней. Его робкие прикосновения к разгорячённой коже имели какой-то потаённый смысл. Ветер словно звал куда-то вперёд настойчиво, но не грубо подталкивая в спину.

Майор подчинился, быстро перебежав на следующий песчаный холм который казался больше предыдущего. Застыв на его верхушке Карел с удивлением заметил длинноволосого человека сидевшего к нему спиной на крупном сером камне прямо посреди пустыни. Человек был одет в белую тунику галабею, а на его голове была повязана развевающаяся на ветру куфия перехваченная двумя тонкими серебристыми обручами.

Валдек хотел окликнуть удивительного незнакомца но, как и в прошлом своём сне, не смог выдавить из себя даже одного короткого слова. Казалось горло крепко сжала чья-то беспощадная твёрдая рука. Но вот странный человек обернулся. Какое удивительное лицо и… какое до боли знакомое. Он ведь видел его много раз… Но где именно? Этот полный глубокой мудрости, бесконечной скорби и вечного всепрощения взгляд. Эта безумная тяжесть принятого решения отдать свою жизнь за других. Это разрывающееся на части от любви к Отцу и повершим ему простым людям сердце. Сомнения и страх и непоколебимая решимость исполнить предначертанное.

Незнакомец улыбнулся и в этот самый момент майор, наконец, понял где именно он его видел и тут же проснулся. Но образ с позолоченной православной иконы ещё долго стоял у него перед глазами.

***

Карел очнулся от собственного крика. В комнате было тихо. Вечер беспрепятственно преодолел окно и, легко перебравшись через подоконник, воровато забрался в дом, деловито стирая черты окружающих предметов. Валдек взглянул на часы. Пол пятого утра. В пять за ним прибудет машина. Что ж он проснулся очень вовремя. Немного поколебавшись, разведчик вколол «донору» мышечный стимулятор и быстро одевшись, спустился на улицу, прихватив с собой изящную чёрную трость. В шляпе и длинном светло-коричневом пальто он здорово смахивал на университетского профессора факультета философии. Впрочем, останови его патруль, документы были бы в полном порядке.

Несмотря на январь на улице накрапывал дождь. Перейдя проезжую часть, майор остановился у заброшенного католического храма. Вблизи храм представлял собой довольно жуткое зрелище, словно здесь недавно резвились дьявольские бесы. Впрочем, бесы давно уже резвились, правда не здесь, а на Вильгельмштрассе, где располагалась Рейхканцелярия.

За спиной тихонько скрипнули рессоры. Карел обернулся. Дверца чёрного «Мерседеса» приоткрылась и из машины выглянул остроносый профиль фройляйн Греты.