Скорость. Назад в СССР
Шрифт:
Я развернулся и направился в сторону проходной,бросив через плечо водителю волги:
— У вас штаны ближе к коллектору прогорели. Только менять, не заваришь. Один из цилиндров прихрамывает. Или клапана отрегулируйте, или седло смотреть надо.
Он улыбнулся, но молча проводил меня взглядом.
Я сделал вид, что собираюсь покинуть территорию автобазы, а сам отправился прямиком к ремонтному боксу грузовой техники, который заприметил по дороге сюда.
Когда я шел в гараж гоночной команды, в том боксе совсем не было сотрудников.
Он выглядел если не заброшенным,
Бокс был закрыт на замок, но расшатанные ворота настолько сильно покосились, что худому человеку не составляло особого труда проникнуть внутрь.
Я огляделся. Люди еще не вернулись с перерыва. Не долго думая, я присел на корточки и пролез в щель между створками.
Внутри стояли два древних бортовых Газона, видимо учебных, и один старенький автобус ГАЗ 51.
Я осмотрелся и решил, что лучше места для того, чтобы дождаться окончания смены мне не найти.
Проведя небольшую уборку в салоне автобуса, я протер сидения от пыли найденной недалеко ветошью и устроился так, что мне даже были видны ворота гоночного гаража.
Через некоторое время я задремал. Мне снова снился необычный сон, про то, как я перевожу в другой, очень необычной машине большую змею.
Скорее всего это был пятнистый питон, который почему-то страдал от жары в салоне, несмотря на то, что снаружи валил крупный снег. Я торопился его довезти, пока не наступили настоящие морозы и давал себе во сне обещание, что больше никогда не буду связываться со змеями.
Проснулся, когда уже было темно. В помещении было влажно и прохладно.
Свет из ворот, за которыми я наблюдал, освещал подъезд к боксу. Они были все еще открыты, но сколько я ни смотрел, я не мог заметить никакого движения.
За окном лил дождь и я почувствовал, что я озяб. Так я просидел примерно час, а потом решил пойти посмотреть, что происходит в боксе и куда делись люди.
Я уже был готов отказаться от своей идеи выгнать Москвич из бокса и совершить на нем круг «почета» по автобазе, оставить записку, так чтобы эти два засранца, которые издевались надо мной, поняли кого потеряли.
Но подойдя к воротам, я понял в чем дело. Я встал на пороге бокса и увидел человека лежащего спиной к выходу на диванчике. Тот самый Артур спал и очень громко храпел.
Рядом с диваном на полу валялась пустая бутылка из под трехзвездочного коньяка «Арарат».
Больше в боксе никого не было. Москвич стоял на том же месте. Только с закрытым капотом. Я заглянул в салон и увидел ключи, торчащие в зажигании…
Глава 5
Я уже был готов отказаться от своей идеи выгнать Москвич из бокса и совершить на нем круг «почета» по автобазе, оставить записку, так чтобы эти два засранца, которые издевались надо мной, поняли кого потеряли.
Но подойдя к воротам, я понял в чем дело. Я встал на пороге бокса и увидел человека лежащего спиной к выходу на диванчике. Тот самый Артур спал и очень громко храпел.
Рядом с диваном на полу валялась пустая бутылка из под трехзвездочного коньяка «Арарат».
Больше в боксе никого не было. Москвич
стоял на том же месте. Только с закрытым капотом. Я заглянул в салон и увидел ключи, торчащие в зажигании…"Я знаю три вида спорта: это
бокс, альпинизм и автогонки.
Остальное — это игры!"
Эрнест Хемингуэй
Остальное было делом техники. Я выкатил машину из гаража на нейтралке, а потом завел ее на улице. Артур даже не проснулся, когда двигатель Москвича забасил своим гоночным голосом.
Я осторожно тронулся с места и медленно двинулся по территории. Метров через десять я включил ближний свет.
Подъезжая к проходной, я заметил, что ворота автобазы были постоянно открыты.
Видимо, потому что, каждую минуту на территорию возвращались другие водители на грузовиках и микроавтобусах с символикой Академии наук на бортах.
Смена подходила к концу, а сторожа нигде не было видно, хотя в его помещении горел груз.
В душе засвербило желание выехать за территорию и прокатиться на гоночном Москвиче, хотя бы метров двести.
Внутренний голос с каким-то незнакомым тембром спросил:
— Куда ты, дебил малолетний, собрался? Возвращайся обратно!
Но жгучее стремление разогнать спортивную машину и ощутить разницу в скорости будто отключило разум.
И хотя, я явственно чувствовал опасность — я не сумел противостоять соблазну.
Я еще раз внимательно осмотрелся. До меня и до гоночного четыреста двенадцатого с номером «7» на борту, никому не было дела.
Семь всегда было для меня любимым числом. Поэтому дождавшись «окна» между возвращающимися в гараж грузовиками медлено выехал на прилегающую улицу.
Машина была великолепна, ее педаль газа слушалась моего малейшего движения, а упругая подвеска молчаливо скрашивала неровности рельефа. Ни скрипа, ни мелкого стука.
Я испытал, что-то подобное эйфории. Для меня поездка за рулем всегда была большим праздником, а теперь, когда я вел спортивный Москвич это был ни с чем не сравнимый восторг.
Сначала я думал, что сделаю просто круг вокруг автобазы и вернусь на место, но совершенно случайно свернул в незнакомый переулок и, влекомый московским автомобильным потоком через минуту выехал на Ленинский проспект.
Это стало большой проблемой потому что теперь для того, чтобы вернуться мне нужна была карта.
Я снизил скорость и начал думать, как можно попасть обратно на автобазу. Московские проспекты имели развороты не на каждом перекрестке и теперь я ехал в сторону центра.
Вспомнив, что у памятнику Гагарину есть разворот, я поехал туда. Движение было не очень активным.
Справа меня догнал старый четыреста третий Москвичонок, в нем сидели двое парней.
Они приветственно махали руками, улыбались и старались разглядеть автомобиль, на котором я двигался.
Тот, что сидел на пассажирском месте опустил стекло своего окна и прокричал:
— Сколько идет? — так он дал мне понять, что хочет узнать до какой максимальной скорости можно разогнать машину за рулем которой я сидел.