Скорпика

Придворные во главе со своей королевой взревели.

Мирриам поднялась на ноги, аплодируя, и спустилась к выходу из лабиринта. На ее лице играла широчайшая улыбка. Когда она встретилась взглядом с победившей девочкой, то слегка кивнула головой в знак уважения к ее победе, одержанной с таким трудом. Получить одобрение от королевы – это очень важно.

– Мои поздравления, – сказала она девочке. – Хорошо отдохни. Завтра снова придется побегать.

Мирриам увидела вопрос в ее глазах: «Так скоро?», но та ничего не сказала. Хорошо. Девочка, не умеющая держать язык за зубами, никогда не сможет стать королевой.

Эта девочка все равно никогда не станет править, но ей не нужно было это знать. Испытания не связаны с девочками. Испытания проводились для двора: для управления его энергией, его переменчивыми союзами, его огромной силой.

Придворные не обладали всемогуществом, но те магические способности, которыми они владели, были самыми сильными в своем роде. Лучшая заклинательница воды при дворе могла разрушить просторы Насмешливых Вод; сильнейшая из заклинательниц земли могла вызвать землетрясение, под натиском которого дрогнуло бы и с треском раскололось любое стоящее на поверхности здание. Их мастерство было непревзойденным, их одежда – самой богатой, их украшения – самыми яркими и сверкающими, а их мужья – самыми красивыми.

А некоторые из мужей владели и другой магией, той, которой обладали только самые талантливые мужчины Арки: разновидностью магии иллюзий, которая распространялась не только на их собственную внешность, но и на внешность других. Муж Беники, Дувин, мог заставить мерцать глаза других людей, отвлекая или пугая их. Муж Дольсы, Иджан, мог создавать в любой комнате цветовое пятно, окрашивая все в зеленый, как трава, или красный, как кровь, цвет. Он был очень востребован на банкетах и других общественных мероприятиях, хотя практического применения такому дару никто не нашел. В любом случае мужей обычно выбирают не за их практичность.

Мирриам, Королева Арки, повернула победительницу лицом к ожидающим придворным и сказала:

– Эта всемогущая девочка заслужила вашу похвалу! Пусть она услышит, как угодила вам.

Трибуны разразились аплодисментами. Беника и Дувин, спонсоры девочки, спустились вниз. Они улыбнулись ей, и девочка устало улыбнулась в ответ, когда они провожали ее с арены обратно в покои.

Затем Мирриам повернулась к другой девочке, той, что была в черном.

– Мне очень жаль, – мягко сказала она. – Твое всемогущество недостаточно сильно. Ты не станешь королевой Арки.

По лицу девочки потекли слезы, но к ее чести голос ее был тверд. Она повернулась лицом к своей королеве и заговорила с легким трепетом:

– Кем же я буду?

– Пока что ты будешь работать на кухнях, – сказала Мирриам. – Неплохая жизнь.

– Что, если я захочу вернуться к семье?

– Сначала кухни, – сказала Мирриам. – В благодарность за все, что мы тебе дали, ты же понимаешь. За то, как мы принимали, одевали и кормили тебя все эти месяцы, пока ты тренировалась, давая тебе шанс вырасти. Честный обмен. Если после шести месяцев службы во дворце ты все еще захочешь вернуться в свою деревню, тебе нужно только сказать об этом.

Девочка посмотрела на нее и торжественно кивнула. Мирриам положила руку ей на плечо и жестом указала на мужчину в полуночно-синей мантии, который отведет ее туда, куда нужно.

– Твои усилия были не напрасны, – сказала она девочке, прежде чем убрать руку. – Все здесь сегодня видели, на что ты способна. Велья благословила тебя. Мы об этом не забудем.

Ее слова были добры.

Ее слова были прекрасной ложью.

* * *

Абсурдно, думала Мирриам, что можно вырастить живое существо внутри собственного тела и не иметь никакого контроля над тем, кем оно станет, когда выйдет наружу. Она родила Мирриду почти тридцать лет назад и до сих пор считала свою дочь непостижимо чужой. Миррида оказалась маленьким, тонкокостным ребенком, слишком рано появившимся на свет, словно она была не в силах больше терпеть тело матери. Их неприятие друг друга даже с тех ранних дней было взаимным.

И все же ее дочь была одной из немногих, кому Мирриам доверяла. Их связывала кровь, что много значило в этом мире, и всемогущество, которое передалось от матери к дочери, что значило еще больше. Мирриам с нескрываемым уважением относилась к Мирриде, которая раз за разом доказывала, что она, как бы ни разочаровывала мать, была очень умна. По крайней мере, это их объединяло.

– Королева – произнесла Миррида, ее голос был резким, и Мирриам поняла, что дочь не в первый раз позвала ее.

Внимание королевы рассеялось. Она часто отвлекалась, пытаясь вникнуть в разговор. Как бы ни хотелось Мирриде присутствовать на испытаниях, она часто приглашала мать в свои покои после них, чтобы обсудить их наедине за полуденной трапезой, и Мирриам еще ни разу не отклонила ее приглашение.

– Я хотела сказать, – наклонилась Миррида, – учитывая Затишье, не думаешь ли ты, что нам следует немного упростить испытания?

– Я не заставляю их участвовать, – солгала Мирриам. – Испытания таковы, каковы они есть. Если Велья не дает девочкам достаточно сил, чтобы пройти их, значит, сегодняшние девочки недостаточно хороши, чтобы стать наследницами трона. Но зачем мне еще одна наследница? У меня есть ты.

– Я умру намного раньше тебя.

Мирриам произнесла:

– Такой чудесный день. Не стоит портить его, напоминая мне о своем упрямстве.

– У меня нет никакого желания продлевать себе жизнь, – без эмоций сказала Миррида. – Я говорила тебе тысячу раз. Не заставляй меня повторять снова.

«Ты не захочешь знать, что я могу заставить тебя сделать»», – подумала Мирриам и промолчала.

– Поэтому ты пришла? Сказать, что испытания слишком суровы?

– Я пришла сказать тебе, что люди интересуются, как ты собираешься справляться с Бездевичьем.

Мирриам вскинула руки.

– Справляться? Это моя личная ответственность?

– Ну, – сухим тоном ответила ее дочь, – ты вообще-то королева.

– Я говорю про то, что не я стала причиной Бездевичья. Неужели они думают, что дело во мне?

– Некоторые – да.

– Но почему? Если девочки больше не будут рождаться, в конце концов, в Арке иссякнет магия. Мы превратимся в нацию красивых мужчин и мертвых женщин. И песка.

– В перспективе – да. Но горизонт времени…

– Да, да, я понимаю. – Мирриам пренебрежительно махнула рукой, мысленно уже подхватывая остальные аргументы дочери. – Некоторые наиболее талантливые женщины Арки живут дольше, чем женщины других королевств. Если наши тела остаются достаточно молодыми для рождения детей, то независимо от того, насколько стар наш разум, мы все еще можем рожать. Как только девочки снова начнут появляться на свет, мы восполним недостаток.

– Первым вымрет нация воительниц – сказала Миррида, и в ее голосе больше не было беспечности. – Остальные народы занимают промежуточное положение, но все они неспокойны. Паксим уже оказался в затруднительной ситуации, споря, можно ли разрешать мужчинам голосовать. Не говоря уже о том, чтобы занимать государственные должности, а у их королевы есть только сын. Их мужчины… хотят обладать властью.

– А наши мужчины? Они так же рвутся управлять?

Миррида опустила взгляд.

– До меня доходили некоторые слухи…