Скорпика

Официально дочь королевы занимала должность главной советницы, но любой человек знал, что она также является шпионом, и любые слухи, которые она слышала, были не просто слухами. Она не стала бы упоминать этого, если бы королеве не требовалось знать об этом.

– Буду иметь в виду, – произнесла Мирриам.

Она оставила дочь и быстро пошла по выложенным золотым песчаником залам Дворца Рассвета, направляясь в свои покои. В какой-то момент в будущем мужчины Арки могут объединиться, чтобы выразить свое недовольство. Сегодняшние слухи могут превратиться в завтрашнее восстание. С другой стороны, между бессилием и риском для жизни в борьбе за власть – огромная пропасть. Жизнь этих мужей-арканцев была не так уж плоха, если подумать. Если это станет проблемой, ей придется противостоять угрозе.

Но пока что на уме у нее было иное применение мужчинам, и двое мужей ждали ее.

Как говорится, один для ума, другой для постели, но Мирриам не выбирала себе мужей по традиционным причинам. Она искала спутника, который мог бы удовлетворить ее телом и душой. Когда они были моложе, королева чаще останавливалась на Рийсе, но теперь она предпочитала искать удовольствия с Эвером. У каждого из них была своя комната в ее покоях, так что она могла выбирать по своему усмотрению. Легонько постучав в дверь Эвера, она открыла ее, не дожидаясь ответа.

Муж лежал и ждал ее, растянувшись на мягком диване у окна, длинные голые ноги выделялись на фоне бледных подушек.

– Дремлешь? – спросила она.

– Надеюсь, – сказал он и поднялся ей навстречу.

Мирриам прижалась к его губам, исследуя его теплый знакомый рот, и положила руку ему на грудь. Она легонько толкнула его, и он снова упал на подушки.

– На это я и надеялся, – сказал мужчина с лукавой радушной улыбкой.

Они провели вторую половину дня в утехах, обнажаясь друг перед другом, пока солнце за окном опускалось все ниже за горизонт.

Мирриам с удовольствием растворилась в ощущении прикосновения кожи к коже, отбросив все мысли о Затишье, испытаниях и трудностях. Муж гладил и лизал ее, разжигая удовольствие, как костер: сначала искра, потом пламя, потом долгое, медленное горение углей с долгим, роскошным жаром.

Всякий раз, когда в ее проворном сознании зарождалось беспокойство, Мирриам просто отгоняла его, говоря себе, что впереди другие дни. Недели, месяцы и годы.

Королеве Мирриам из Арки, Кладезе Всемогущества, Владычице Песка и Сокрушительнице, прожившей уже более ста лет, еще предстояла долгая жизнь.

11 Вызов

Скорпика

Кхара, Тамура, Вишала

Два года назад пять воительниц были посланы на далекий остров-тюрьму под названием Фингернейл. Однажды в конце лета четверо вернулись домой.

Летний лагерь был уже наполовину свернут. Наступал сезон охоты на крупную дичь, и десятки свободных воительниц отправлялись в Среднегорье, чтобы принести домой мясо, которого хватит на всю зиму. Мелкую дичь – красных белок, кроликов – было достаточно легко добыть в любое время года. Но сейчас был самый подходящий сезон, чтобы завалить крупных животных. Каждая добыча могла спасти десятки жизней. Часы, посвященные охоте на бурого медведя или горного оленя, были потрачены с пользой.

Так было всегда, и Кхара следовала этому обычаю. Она послала в поход воительниц, ровно столько же, сколько и в прошлом году, хотя мяса требовалось не так много; Бездевичье сократило их численность, и скорпиканкам было нужно немного. Она понимала, что слишком крепко держится за старые порядки. И все же она не сдавалась. Она слышала ропот тех, кто не соглашался с ней, рябь недовольства. Но признание того, как изменился мир, было слишком похоже на капитуляцию. Она позволила себе отложить расплату. «В следующем году», – подумала она. В следующем году она пошлет в горы меньше воительниц. Возможно, тогда станет яснее, что принесет будущее.

Отряд с Фингернейла должен был вернуться почти за месяц до похода, но путешествие через четыре страны сулит опасности, а учитывая неспокойное время, задержки были ожидаемы. Никто пока не выразил серьезного беспокойства. Эти женщины были живучими, иначе их никогда бы не отправили на Фингернейл: все они были сильными, упрямыми, воительницами до мозга костей. После двух лет тяжелых испытаний они наконец-то отправились домой, и даже злоключения вряд ли смогли бы задержать их надолго.

Когда вдалеке показались четыре фигуры, мгновенно поползли слухи. Почему только четыре? Кто именно?

Бохара пришла в лагерь, как и Ларакхи, Никхит и Ибис, но не Тамура дха Мада. Ходили домыслы. По одной версии, она была убита заключенным. По другой версии, сбежала к арканцам. За считаные часы после возвращения четырех стражниц бесчисленные беспочвенные сплетни распространились по всем уголкам лагеря. В слухах называли Тамуру благородной и продажной, преданной и неверной, мертвой и живой.

Когда рассвело, они увидели правду своими глазами.

Тамура дха Мада сидела в двадцати шагах от переднего входа в шатер королевы Кхары, скрестив ноги. Черты ее лица заострились, тело стало стройнее, последние следы детской мягкости исчезли. Она ушла с косой, как у маленьких девочек; сейчас она была подстрижена как воительница, но не так давно, и ее короткие темные локоны рассыпались вокруг головы, как лучи солнца. В двух шагах от нее лежал много раз использованный кинжал с костяной рукояткой – кинжал ее матери, направленный прямо вперед.

Кхара уже тогда знала, что не будет ни секунданта, ни поддержки со стороны других воительниц. Никто из стражи не поднял тревогу, когда Тамура пришла в лагерь ночью; никто не сказал Кхаре, что она здесь. Никто не предупредил. Она должна была выглянуть через полог шатра в розовеющий рассвет и увидеть молодую женщину собственными глазами. Во время Затишья она слышала бесчисленные шепотки недовольства, но не обращала на них внимания, полагая, что узнает, когда кипящий гнев станет по-настоящему серьезным, и что, когда она решит действовать, у нее будет время. Теперь понимала, что время истекло.

Неподалеку притаились две другие бывшие стражницы из Фингернейл. Кхара разглядела крепкую, уверенную фигуру Бохары и более угловатые очертания Никхит. Она знала, что напускная непринужденность их поз вовсе не была простой. Они стояли на страже Тамуры. Они были готовы.

Двух лет оказалось мало, чтобы подготовиться к встрече с Тамурой в бою. Никакого времени не хватило бы.

Опустив полог шатра и вернувшись к своей постели, Кхара погладила волосы дочери и сделала вид, что ничего не случилось. Аманкха повернулась во сне, не просыпаясь, и положила голову на бедро матери. Кхара сдвинулась ниже. Голова девочки на ее коленях оказалась приятной тяжестью, изгиб ее маленькой щеки был невероятно милым. Мать долго разглядывала дочь.

Кхара хотела остаться здесь, в этом сонном мгновении, навсегда. Вокруг них царила утренняя тишина. Мирное утро, как и многие другие, если бы не поджидающий враг.

Когда дочь начала просыпаться, Кхара нежно поцеловала девочку, прижала ее к себе, пощекотала подбородок. Ее крошечная лучезарная улыбка была подобна солнцу и звездам. Тогда Кхара почувствовала боль в сердце. Возможно, ей следовало сбежать. Возможно, было еще не слишком поздно. Возможно, молодую девушку можно было образумить – но нет. Время для вразумления прошло. Претендентка приняла противоборствующую позицию. Наступил момент, которого все ждали.