«Скорпион» нападает первым

– Что вы предлагаете?

– Я же сказал, сотрудничество. Я должен провести в Москве весьма ответственную акцию, и поэтому мне требуется помощник. А дальше мы вместе отбываем из России. За мной стоит очень могущественная организация.

– ЦРУ?

Егор засмеялся:

– Вот точно так же спросил и я, когда меня вербовали. Конечно, не ЦРУ. Это неправительственная структура. Мне поручено, кроме проведения акции, еще и подобрать человека, подходящего для участия в организации, и я остановил свой выбор на тебе. Тут-то и начинается та самая жизнь…

– Синее море, белый пароход…

– Вот-вот. Ты вырвешься из тисков прозябания. Ты перестанешь быть Костей Самсоновым, а станешь…

– Сэмом Констаном.

– Хорошее чувство юмора в нашем деле значит даже больше, чем искусство метко стрелять. Так как?

– Ваши речи напоминают телепередачу «Поле чудес», – заметил Костя. – Цену за приз набавляют и набавляют, а в результате внутри ящика оказывается кочан капусты.

– Хуже, когда кочан капусты оказывается на чьих-то плечах, – язвительно заметил Егор. – Давай-ка помолчим пока.

Машина вырвалась из города и мчалась по пригородному шоссе. Дорога оказалась отличной, и Костя прижал педаль акселератора.

– Ты особенно не гони, – сказал в спину Егор, – не хватало улететь в кювет, да ведь ты, кажется, совсем недавно побывал в подобной переделке.

– Откуда вы знаете?

– Петрович рассказал, он уверен: именно ты отправил на тот свет его парней.

– Так, собственно, и было.

– Расскажи поподробней.

– Тогда в машине, кстати, тоже «БМВ», рыжий, который сидел рядом, попытался меня вырубить. Ну и… Я, конечно, не стал дожидаться.

– Молодец. А потом как было?

– Пошел, куда глаза глядят, через какой-то лес, болото… К утру вышел на дорогу, на ней стояла машина, в которой сидела девица. У машины лопнул скат. Я, несмотря на раненую голову, помог починить. Девица отвезла меня к Павлу. Вот, собственно, и все.

– И Павел уговаривал тебя убить Петровича?

– Точно.

– Правильно говорит пословица: «Не рой другому могилу…» – Егор глянул на часы. – Четвертый час, скоро начнет светать, далеко еще до твоей деревни?

– Половину дороги, считай, проехали. Только скоро придется сворачивать на грунтовый тракт. Там скорость, конечно, замедлится.

– Надо похоронить этого Павла, пока не рассвело.

– А мать спит? – спросил Костя.

– Точно, дрыхнет. Вот сверточек в лес, дуй-ка туда.

Машина осторожно спустилась с асфальта.

– Отъедь подальше, чтобы нас с дороги не было заметно. Вот тут можешь остановиться.

Костя вышел из машины размять затекшие ноги и спину. Свет фар вырывал из мрака кустарник и чахлые деревца. Было прохладно, Костя зябко поежился.

– Чем же мы будем яму копать? – спросил он.

– Посмотрим у него в багажнике. Наверняка лопата есть, а нет, так сожжем тело.

– Сожжем?!

– Конечно. Не бросать же его здесь. Давай выволакивай.

Труп Павла глухо шмякнулся о землю, край простыни задрался, и во тьму уставился полуоткрытый мутный глаз, в углу рта запеклась струйка крови. Егор между тем рылся в багажнике.

– Нашел! – воскликнул он. – Я так и думал, парень, видать, был запасливый, – он потряс саперной лопаткой. – Я пойду могилу копать, а ты пока раздень его.

– Зачем?! – изумился Костя.

– Чтобы не оставлять улик. Одежду сожжем. Нужно бы ему голову отрезать и пальцы обрубить.

– Что?!

– Лишить признаков идентификации. Его «пальчики» наверняка имеются в картотеке милиции. Ладно, возиться некогда. И так вряд ли найдут, а если и найдут, к тому времени мы будем далеко. Я просто матушку твою шокировать не желаю.

– А меня?

– Ты крови боишься?! Как же воевал? Ладно, раздевай его и карманы проверь.

– Обирать мертвых?

– Ты, я смотрю, чистоплюй, – иронически сказал Егор, – ну не проверяй, если такой правильный. – Он ушел в кусты, и Костя услышал звук копаемой земли. Он нерешительно отогнул край простыни, стараясь не смотреть в лицо Павла. Расстегнул «молнию» на куртке, кое-как стащил ее с окоченевшего тела. Из карманов посыпались деньги, ключи, какие-то бумажонки.

– Собери все до единого клочка, – сказал подошедший сзади Егор. – Ну-ка, дай я. – Он сноровисто проверил карманы куртки, вытащил пачку денег, прощупал каждую складку, из потайного кармана извлек свернутые в трубочку доллары. И какой-то документ в синей обложке. – Помощник депутата Государственной думы, – насмешливо прочитал он. – Каков поп, таков и приход. Снимай с него штаны, давай их сюда. Ага, запасная обойма, снова деньги, доллары мелкие. Так, кобура под мышкой… Рубашку и белье тоже. Все в кучу. У него в багажнике есть ведро и кусок резиновой трубы. Надо думать, для подобного нашему случая. Набери из бака бензин. Одежку его полей, но весь бензин не трать. – Он сорвал с шеи трупа массивную золотую цепь с крестом, сунул в карман. – Бери за ноги! – Сам подхватил труп за руки. Могила оказалась неглубокой, чуть больше полуметра.

– Звери раскопают, – заметил Костя.

– А мы его бензином польем, это отпугнет всяких там лисиц хотя бы первое время. А там… Ладно, давай закапывать.

– Погодите! – услышали они голос. Казалось, он шел откуда-то с небес.

Костя дернулся, отпрянул и чуть не свалился в яму.

– Мамаша твоя неугомонная, – сказал Егор.

– Погодите! – повторила тетя Паша. – Неужто просто так в землю бросите?!

– А что вы предлагаете? – в голосе Егора послышались металлические нотки.

– Молитву прочитать нужно.

– Тут поблизости вряд ли бродит священник.

– Я прочитаю. Как его звали? Павел? По рабу божьему Павлу. Отче наш, иже еси… – зачастила она.

– Заупокойную бы надо, – заметил Егор.

– Я одну только и знаю. Ничего, дойдет до Господа…

Могилу быстро закопали, вещи покойника сожгли, вновь уселись в машину. Костя медлил, словно некая сила не пускала его.

– Ты чего? – спросил Егор. – Поехали!

Костя нехотя включил зажигание, тронул машину с места. Мысленно он все еще присутствовал на «похоронах». Подобие жалости к Павлу тяжко ворочалось в душе.

– Переживаешь? – понял его состояние Егор. – Ну переживай, переживай. А если бы он тебя? Ехать еще далеко?

– Не особенно, минут тридцать-сорок.

Костя вдавил педаль газа, машина, взревев, резко дернулась. Они вновь выбрались на шоссе. На востоке небо посерело, в открытые окна пахнуло утренней свежестью. В низинах стоял туман, клочья его причудливо клубились в свете фар. Вот и знакомый поворот на грунтовый тракт. До деревни, где живут родственники, осталось километров двадцать.