Скотство и чуть чуть о плохих грузинах
Шрифт:
Так Севу и перебрасывали всю ночь от стола к столу, от компании к компании. Он здорово "накирялся", перезнакомился с хреновой тучей народу и совершенно не устал от общения.
– Обязательно введу у себя в клубе эту систему знакомств! – сам себе пообещал Сева.
И обещание выполнил.
В результате настоящего кастинга из десяти дипломированных психологов отобрал двух девушек приятной наружности, манерами и знанием языков.
Девушек звали Надя и Настя.
Они должны были знакомить одиноких посетителей, сбивая из них компании.
– Не самим с ними знакомиться, чтобы потом оказывать им сексуальные услуги, –
Однако, девчонкам по началу было трудно.
Не привыкла наша публика к такой форме обслуживания, чтобы кто-то организовывал их одиночество.
И в девяти случаев из дести, вопрос маршала-психолога, – не хотите ли подсесть в компанию новых друзей и познакомиться с кем-нибудь? – посетители истолковывали как предложение сводницы – познакомить их с проституткой…
Поэтому случались и казусы.
Но Сева велел девчонкам продолжать свою работу, мол время свое возьмет, люди привыкнут, люди и не к такому привыкали.
– Ты знаешь, кто приедет? – спросил Сева Максима, когда тот уже переоделся и нацепил на грудь свой позолоченный гениталий.
– Кто?
– Володя Брэм с Алисой, вот кто! – не скрывая желания ошарашить своего арт-директора, ответил Сева, – мне сейчас звонил Гриша, его просили показать Брэму типа самого модного у нас в Питере клуба, так вот он с Алиской сюда к нам наведается, так что, ты уж не подведи.
– А что я? У меня все всегда деголяс, – ответил Максим, – не в первый раз крутизну московскую принимаем, и не такие бывали.
– Ну-ну, – придержал Сева, – я понимаю, у тебя с Алиской свои счеты, но Брэм это московское телевидение, ты же мечтал об этом, не так ли?
– Я мечтаю о том, чтобы сделать вообще эпохальное знаковое явление культуры, – сказал Брэм, – как Лиознова сделала "Семнадцать мгновений весны", как Говорухин сделал "Место встречи изменить нельзя", как Рязанов – "Иронию судьбы и с легким паром", как Гайдай "Ивана Васильевича" и "Бриллиантовую руку", чтобы даже когда я умру и через двадцать лет, мою программу или моё шоу, или мой фильм показывали народу в праздники, и чтобы мое имя было запечатлено в русской культуре двадцать первого века, как отпечатки ног, рук и всего иного на аллее кинозвезд в Голливуде.
– Но ты же не кинорежиссер, – возразила Алиса.
– Да, но телевидение теперь это больше чем половина всей культуры со всеми остальными жанрами, потому как телевидение это вообще всеобъемлющее всё!
– Ну, и что ты хотел бы сделать?
– Шоу, придумать шоу, которого еще никто не придумал, – сказал Брэм, – вот есть уже такие шоу, без которых невозможно представить себе нынешнего телевидения, например КВН или Поле чудес, правда ведь? И все будут всегда помнить, что КВН это Саша Масляков, а Поле чудес, это Влад Листьев… Так и я, хочу придумать эпохально знаковое шоу.
Брэм говорил и сам себе нравился.
У Брэма вообще была такая манера, такая фишка, такой конек, такой прием нравиться женщинам – это попросту рассказывать о своих режиссерских задумках.
Он сам себе как бы со стороны представлялся в такой момент романтическим,
увлеченным своим делом талантливым творческим человеком, истинным творцом, которого осеняет и озаряет что-то такое… Что-то такое, чего нет у простых делателей денег, которых на Москве сейчас пруд пруди. А девушкам нравится, когда не просто богатый и успешный, а еще и творческий, а еще и интеллигентный…Именно таким он себе и представлялся, – увлеченным своими творческими идеями творцом, который просто обязан производить впечатление на девушек…
И порою он так входил в роль, входил в такой креативный раж, что некая муза, ответственная на Олимпе за телевидение, сходила к нему и венчала его материальное чело виртуальным лавровым венцом.
Вот и теперь, вдруг-невдруг, но мысль пришла, да и какая мысль! На сто миллионов мысль! Под такую мыслищу рекламные агентства должны озолотить и телевизионный канал, на котором она прорастет в реальное шоу, и самого креативщика, что придумал… Ведь надо же такое придумать!
– Ты будешь ведущей супер-шоу "Фабрика золотых невест", – придав лицу выражение соответствующее значимости исторического момента, сказал Брэм, – мы дадим народу истинно новое вожделенное зрелище, а не компиляцию из старых, не мозаику из вечно любимого фигурного катания, бокса, цирка и концерта попсы, мы придумали новое, чего еще не было.
– И что ты придумал? Светлая голова? – встяхнув волосами и обняв Брэма за шею, спросила Алиса.
– Я придумал эпохальное, – сказал Брэм, задумчиво глядя в вечность, где ждала его слава, сравнимая со славой великих Феллини и Висконти, – я придумал истинно народное телевидение.
Так или иначе, но идея Володи Брэма действительно не была дурна, и даже более того, она была совсем не дурна и очень хороша.
Шутка ли? Потрафить самой заветной мечте каждой провинциальной золушки – выйти замуж за богатого и красивого!
– Пугачева сделала школу поп-звезд под названием Фабрика, а мы сделаем фабрику невест для богатых и красивых женихов, причем будем показывать эти свадьбы, и свадьбы эти будут совершенно реальными.
– А я? – спросила Алиса.
– А ты будешь ведущей этого шоу, – улыбнулся Брэм, – ты будешь ведущей, а я буду продюсером.
Этот разговор случился у них с Алисой в машине, в лимузине с буквами М и Д, который по приказу Севы вез знаменитостей из гостиницы Европа, где остановился Володя Брэм на Сызранскую улицу в клуб Максим Деголяс.
Глава четвертая
– Там к тебе какая то дама пришла, говорит, ты ее знаешь, – сказал Петя.
– Какая еще дама? – жуя бутерброд спросил Максим.
– Говорит, что Марина, говорит, ты ее знаешь, – ответил Петя.
Петя был старшим службы безопасности.
Это теперь их так называли, – старший службы безопасности, а раньше их называли швейцарами или вышибалами. А еще в бандитские времена про таких говорили, – стоит на воротах. Но не вратарь…
– Так что? Пускать ее или как? – Петя не уходил.
– Да гони ее в шею, – прожевав бутерброд и облизав пальцы, ответил Максим, – много тут таких Марин нынче ходит.
Петя хихикнул.