Скованный ночью

Он вручил одно ружье мне, другое Бобби и дал каждому по коробке патронов.

— Зарядите, а остальное рассуйте по карманам, — велел он. — В коробках ничего не оставляйте. Ваши задницы может спасти последний патрон. — Он посмотрел на Сашу, улыбнулся и сказал: — Как в Колумбии.

— В Колумбии? — переспросил я.

— Однажды у нас там было дело, — ответила Саша.

Доги Сассман жил в Мунлайт-Бее шесть лет, а Саша — два. Интересно, когда состоялась эта деловая поездка — до или после того, как каждый из них обосновался в «жемчужине Центрального побережья»? До сих пор я считал, что они познакомились в «Кей-Бей».

— Колумбия — в смысле страна? — спросил Бобби.

— Во всяком случае, не студия грамзаписи, — заверил его Доги.

— Уж не за наркотиками ли вы туда ездили? — не унимался Бобби.

Доги покачал головой:

— Спасательная операция.

Саша загадочно улыбнулась:

— Ну что, Снеговик, тебя наконец заинтересовало мое прошлое?

— Сейчас меня больше интересует будущее.

Доги повернулся к Рузвельту и сказал:

— Я не знал, что вы будете с нами, и не прихватил для вас оружия.

— У меня есть кошка.

— Кошка-убийца?

Мангоджерри зашипела.

Это шипение напомнило мне о змеях. Я тревожно оглянулся и подумал, что наши старые знакомые могли бы предупредить о своем приближении звуком трещоток.

Доги закрыл багажник и промолвил:

— Пора двигаться.

Кроме грузового отсека, в котором лежали две двадцатилитровые канистры с бензином, две картонные коробки и туго набитый рюкзак, переделанный «Хаммер» имел кабину, в которой могло поместиться восемь человек. За двумя ковшеобразными передними сиденьями находились две скамьи, на каждую из которых могло усесться три взрослых мужчины, хотя и не таких больших, как Доги.

Инкарнация Тора села на свое место. Рузвельт расположился рядом и, фигурально выражаясь, вынул пистолет, посадив на колени нашего длиннохвостого сыщика. Мы с Бобби и Сашей сели на переднюю скамью.

— Почему мы не въехали в Уиверн со стороны реки? — спросил Бобби.

— Единственное место, где можно спуститься в русло Санта-Розиты, — ответил Доги, — это пандус дамбы в пределах города. Но сегодня ночью Мунлайт-Бей так и кишит мерзавцами.

— Анчоусами, — перевел Бобби.

— Нас бы заметили и остановили, — объяснила Саша.

«Хаммер», освещенный лишь габаритными огнями, проехал сквозь огромную дыру в заборе. Зазубренные концы сетки переплелись как клубок, брошенный игривым котенком.

— Ты все это сделал сам? — спросил я.

— Направленный заряд, — ответил Доги.

— Взрыв?

— Всего лишь немного пластита.

— А это не привлекло внимания?

— Если рассыпать взрывчатку тонкой линией там, где нужно проделать проход, звук будет похож на удар в большой барабан.

— Даже если кто-то окажется близко и услышит, — сказала Саша, — все произойдет так быстро, что он не успеет определить направление.

Бобби проворчал:

— Работа на радиостанции требует намного больше знаний, чем я думал…

Доги спросил, куда мы направляемся, и я описал склады в юго-западной части базы, где в последний раз видел Орсона. Казалось, Сассман знаком с Форт-Уиверном, потому что ему потребовалось всего лишь несколько указаний.

Мы припарковались у огромной, автоматически поднимающейся двери. Находившаяся рядом с ней дверь в человеческий рост была открыта и выглядела такой, какой я ее оставил вчера ночью.

Я вышел из «Хаммера», держа в руках ружье. Ко мне присоединились Рузвельт с Мангоджерри. Остальные ждали в машине, чтобы не мешать кошке брать след.

Эта площадка, утопавшая в тени, слабо пахнувшая бензином и маслом, захламленная пустыми канистрами, бумажным мусором и листьями, окруженная гофрированными стенами огромных складов, никогда не была очень веселым местом, подходящим для королевской свадьбы, но сегодня здесь стояла особенно гнетущая атмосфера.

Должно быть, вчера ночью коренастый псих с коротко стриженными черными волосами, поняв, что мы с Орсоном идем за ним, позвонил по сотовому телефону своему помощнику — возможно, высокому атлету-блондину со сморщенным шрамом на левой щеке, несколько часов назад укравшему двойняшек Стюартов, — передал ему Джимми, а затем повел нас с Орсоном на склад с намерением убить меня.

Я вынул из внутреннего кармана куртки скомканную пижаму Джимми Уинга, с помощью которой преступник создал ложный след. К чести Орсона, он заколебался лишь на время, но след не потерял. Я сам полез на склад, сбитый с толку странным шумом и приглушенным голосом.

Хлопчатобумажная пижама казалась маленькой, как одежда для куклы.

— Не знаю, пригодится ли, — сказал я. — В конце концов, кошки — не ищейки.

— Посмотрим, — ответил Рузвельт.

Мангоджерри понюхала курточку деликатно, но с интересом. Потом она начала изучать окрестности: понюхала землю, пустую канистру, заставившую ее чихнуть, желтые цветочки и чихнула снова, на сей раз сильнее. Затем она вернулась, понюхала пижаму еще раз и опять пошла по следу, двигаясь по широкой спирали и время от времени поднимая голову, чтобы глотнуть воздуха. Она казалась сбитой с толку. Мангоджерри подошла к складу, подняла заднюю лапу, стряхнула с нее цементную пыль, понюхала ее, потом вернулась, еще раз понюхала пижаму, с полминуты изучала ржавый патрон, лежавший на земле, задержалась, чтобы поскрести лапой за правым ухом, вернулась к желтым цветочкам, вновь чихнула, возглавив мой «Перечень людей и животных, которых вам хотелось бы задушить», но вдруг напряглась, направила зеленые глаза на нашего переводчика и зашипела.

— Нашла, — сказал Рузвельт.

Мангоджерри побежала по дорожке, и мы пошли за ней. К нам присоединился Бобби с ружьем; Доги и Саша ехали на «Хаммере».

В отличие от маршрута, которым я двигался вчера ночью, мы прошли по гравийной дорожке, миновали легкоатлетический стадион, заросший крапивой, пыльный плац, ряды побитых непогодой бараков, неизвестный мне жилой массив неподалеку от Мертвого Города, с такими же коттеджами и бунгало, и снова оказались в промышленной зоне. После получаса быстрого шага мы пришли туда, где мне хотелось оказаться меньше всего на свете: к семиэтажному ангару с фигурной крышей, огромному, как футбольное поле, и скрывавшему в своих подземельях яйцевидную комнату.

Когда стало ясно, куда мы идем, я решил, что подъезжать ко входу не следует, поскольку двигатель «Хаммера» работает куда громче механизма швейцарских часов. Я показал Доги на проулок между двумя небольшими служебными зданиями примерно в сотне метров от места нашего назначения.

Доги заглушил мотор, выключил габаритные огни, и «Хаммер» исчез в темноте.

Когда мы собрались у машины, чтобы рассмотреть огромный ангар издали, ночь начала дышать. Со стороны Тихого океана, находившегося в нескольких милях к западу, прилетел холодный ветер и задребезжал оторванным куском жести на ближайшей к нам крыше.

Я вспомнил слова Рузвельта, подсказанные Мангоджерри у дома Стэнуиков: «Здесь живет смерть». От ангара исходили те же флюиды, но намного более сильные. Смерть действительно обитала в доме Стэнуиков, но там была ее летняя резиденция. Ее постоянное место жительства находилось здесь.

— Этого не может быть, — с унылой надеждой сказал я.

— Они здесь, — возразил Рузвельт.

— Но мы были здесь прошлой ночью, — возразил Бобби. — Черт побери, вчера их здесь не было!

Рузвельт взял кошку на руки, погладил пушистую голову, пощекотал под подбородком, что-то пробормотал и сказал: