Скованный огонь

Цера кивнула.

— Думаю, это может сработать.

— Рад, что ты так считаешь, потому что, как видишь, мне нужна твоя помощь, чтобы все это сработало. Во-первых, мы должны установить действительно заманчивую приманку. Один лишь раненный я — недостаточно идеальная возможность, пока Джет и группа наемников будут охранять меня. Нужна убедительная причина, по которой они не смогут быть рядом.

Жрица кивнула:

— Я разберусь с этим.

* * * * *

— Я хочу сражаться — сказал Медраш.

— Но? — улыбнулся Патрин.

— Но эта группа больше, чем та, что победила нас, — признание по-прежнему горчило у него во рту. — Они уже видели нас, точно так же, как мы видим их сейчас, так что мы не сможем застать их врасплох. Я думаю, что разумнее будет избегать их, если сможем.

Нала слегка качнулась и сказала:

— В наших венах течет кровь драконов. Мы можем убить этих гигантов так же, как и тех, что были до них.

— Согласен, — ответил Патрин. Он оглянулся на Медраша. — Но мы не станем думать о вас хуже, если останетесь в стороне и будете охранять телеги и лошадей.

— Мы станем думать о себе хуже, — сказал паладин. — Мы сказали, что останемся с Платиновой Когортой. Поэтому, если вы будете сражаться, то и мы тоже.

Патрин усмехнулся и схватил Медраша за плечо.

— Я знал, что могу рассчитывать на тебя. А как иначе, если твой бог и мой — верные друзья и оба правят в Целестии.

Предположение о том, что Торм добровольно связался с каким-то драконьим божеством, было воспринято Медрашем как богохульство, но он постарался изо всех сил скрыть свое отвращение.

— Я тоже с нетерпением жду, когда мы сразимся бок о бок с вами.

— Тогда давайте убьем несколько гигантов.

Когда воины выстроились в свободный боевой порядок, Баласар заговорил:

— Забавная вещь. Я бы не стал думать о себе хуже, если бы остался в стороне.

— И все же ты здесь, — ответил Медраш.

Патрин махнул мечом, и все двинулись вперед.

— Мы все здесь, — вмешался Кхорин с ургрошем в одной руке и арбалетом в другой. — Лично я здесь потому, что хочу увидеть, как этот отряд в тряпках сделает то, что не удалось нам.

— Будем надеяться, что дело не только в удаче, — сказал Баласар. — Или, если все же в удаче, то сегодня не тот день, когда она иссякнет.

Когда они достигли верхушки возвышенности, то увидели, что гиганты их поджидали. Несколько пепельных шпилей возвышалось рядом с вражескими отрядами: три колоны были соединены горизонтальными ответвлениями, а две другие — вяло скользили. Медраш точно не знал, был ли у врагов шаман, способный толкать их, но предположил, что есть.

Драконорожденные бросились вперед. Кхорин на мгновение остановился, чтобы поднять свой арбалет. Прочие воины выпустили стрелы.

Медраш успел лишь заметить, как некоторые из них нашли свои цели. Затем один из гигантов — явно тот самый адепт, которого он пытался обнаружить — махнул длинной каменной палочкой вокруг своей головы и прорычал слово силы. Соединенные шпили взорвались пеплом. Ветер взвыл и сдул куски породы в сторону приближавшихся драконорожденных.

Глаза Медраша начало жечь, и он закашлял. Земля содрогнулась под его ногами — несомненно, гиганты ринулись в атаку и, возможно, что оставшиеся пепельные шпили скользили в сторону тимантерцев.

Паладин поднял свой меч над головой и произнес молитву. Слева от него, в клубящейся дымке, видимый только благодаря белому сияния клинка Патрин сделал то же самое. Нала прочитала заклинание.

Ветер утих, а ослепляющая, удушающая пепельная завеса просто растворилась в воздухе. Кто-то отбил атаку шамана. Или, возможно, все трое справились с этим, объединив силы.

Но, к сожалению, пепельная буря продлилась достаточно долго, чтобы свести на нет их преимущество, представленное луками. Гиганты быстро приближались. Так же как и два пепельных шпиля, смыкающиеся с разных сторон.

— Мечи! — проревел Патрин. — В атаку!

Медраш видел, что это было правильным решением. Как только тимантерцы сойдутся в ближнем бою с врагом, шпили больше не смогут им угрожать без того, чтобы врезаться и в гигантов.

Атакующие двинулись вперед. Огромное копье полетело в Медраша. Паладин упал на землю. Оружие пролетело у него над головой, и он вскочил на ноги.

Союзники паладина так же стремились вступить в ближний бой, как и он, а кратковременная заминка в его передвижении позволила большинству драконорожденных достигнуть гигантов раньше него В результате у него был отличный вид на то, как они высвободили свое дыхание.

Затем Медраш едва не вздрогнул от удивления. Дыхание драконорожденных может быть грозным оружием, но, по его опыту, едва ли настолько разрушительным. Взрывы огня, мороза или что бы там ни было, откинули серых гигантов назад.

Около половины драконорожденных теснили своих противников и выдохнули вторую атаку. Это тоже было поразительно. Эта способность никогда не восстанавливалась так быстро. В этот момент Медраш почти поверил, что Платиновой Когорте удалось пробудить «внутреннего дракона».

Но лишь почти, поскольку признание такого родства было возмутительным. И в сочетании со всеми его предыдущими промахами и поражениями, эта иллюзия подпитывала его решимость показать каждому заблуждавшемуся последователю ложного учения, вроде Патрина, и насмешнику, вроде Баласара, на что способен служитель истинного бога.

— Торм! — проревел паладин. — Торм!

Гигант, державший с каменный меч в среднем положении, мчался на него. Грани оружия сияли и излучали жар, словно кровать из раскаленных углей.

Пепельный гигант рубанул. Медраш принял удар щитом, и полетели искры. Это был тяжелый удар, но недостаточно, чтобы вывести его из равновесия.

Паладин двинулся вперед и порезал колено гиганта. Как только огромный варвар потерял равновесие, Медраш переместился к нему за спину и ударил по той же ноге еще раз. Гигант повалился, и драконорожденный вонзил свой меч в его бугристую спину.

Паладин заметил движение боковым зрением и повернулся к другому гиганту, мчавшемуся отомстить за своего товарища. Существо не успело приблизиться на расстояние удара, потому Медраш воспользовался этим моментом, чтобы прочитать молитву.