Скриптер

– Ничего не понимаю, – пробормотал под нос Сотник. – А где же мои вещи? Куда они подевались?

– Что-то не так, коллега? – спросил водитель Левашова.

– Кто-то унес мои вещи!.. Все же надо переговорить с комендантом или дежурным по общежитию. Они наверняка в курсе.

– Не надо с ними говорить, – сказал водитель, запирая номер «вездеходом». – Не имеет смысла. Они о вас ничего не слышали; вас они даже не узнают. Вы здесь никогда не проживали. Мы пришли сюда как раз за тем, чтобы воочию в этом убедиться.

Он жестом показал Сотнику, чтобы тот следовал за ним – к лестнице и далее на выход. Но Валерий решил поступить по-своему…

Сотник постучался костяшками пальцев в дверь номера напротив. Человек Левашова, остановившись чуть дальше по коридору, повернулся к нему лицом и стал спокойно наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Послышались шаги… Дверь распахнулась; на пороге стоял напарник Сотника по дежурствам на Третьем посту. За спиной у Зимина на полу – между столом и постелью – лежит раскрытая дорожная сумка. На кровати видны аккуратно упакованные, разложенные по пакетам личные вещи.

– Я вижу, ты не тратишь времени даром, Евгений? – Сотник кивнул на раскрытую сумку. – Что, уже сегодня отправляешься в пансионат?

– Эмм… я не понял?! – Зимин уставился на него немигающим взглядом. – А вы, собственно, кто такой?

– Валерий Сотник.

– А мы что, знакомы? – удивленно, и в то же время с настороженными нотками спросил Зимин. – В первый раз слышу эту фамилию… Не напомнишь, где мы встречались прежде? И когда?

– Всего час назад. В кабинете у начальника.

– Ты обознался, приятель, – сказал Зимин. – Ты меня явно с кем-то перепутал, – угрюмо добавил он, после чего захлопнул дверь своего номера.

Когда Сотник и сопровождавший его сотрудник вернулись в «лексус», Левашов поинтересовался:

– Ну как там?

– Чисто, – сказал водитель. – Никаких следов.

– А к Зимину он стучался?

– Да.

– Сам додумался?

– Так точно, – сказал водитель. – Но Зимин его не признал.

– Не признал, говоришь, – пробасил Левашов. – Прекрасно! Ну, а теперь едем в центр!

– Минутку… – Сотник повернулся к начальнику Спецотдела. – Как это все прикажете понимать, товарищи полковник? Где мои вещи? И почему это вдруг мой напарник перестал меня узнавать?

– Всему свое время, Сотник, – уклончиво заметил полковник. – Время спрашивать, и время получать ответы.

Спустя примерно около получаса «лексус» свернул с Большой Дмитровки в Петровский переулок.

– Уверен, что именно сюда свернула редакционная машина? – спросил у Сотника начальник.

– Уверен.

– Куда именно они повернули? У какого здания останавливались?

– Надо чуть дальше проехать, – негромко сказал Сотник. – Я покажу.

Джип с тонированными стеклами, не позволяющими разглядеть извне тех, кто находится в салоне, медленно катил вдоль Петровского. Сотник не повторил той ошибки, которую он сделал в ходе предыдущего проверочного выезда. Он на это раз не перепутал стороны; он придерживался вывода, к которому пришел ранее – наблюдаемое в некоем зеленовато-сером континиуме, если речь об очертаниях городских кварталов и конкретной локации, имеет в реальности зеркальное отображение. Проще говоря, то, что казалось ему в том своеобразном призрачном мире левой стороной улицы, на самом деле является ее правой стороной, и наоборот.

Он также помнил преподанный ему Левашовым тогда, в ходе выезда на поиски объекта, расположенного где-то на улице Лобачевского урок; а потому сейчас, в данную минуту, был предельно внимателен и точен.

– Приближаемся к арочному проезду… Справа от нас!

Левашов тут же коснулся ладонью плеча водителя.

– Притормози на минутку!

«Лексус» мягко затормозил напротив арки, через которую можно въехать во внутренний двор. Арки, перегороженной сейчас закрытым шлагбаумом и дополнительно «запертой», закрытой – как и внутренний двор – от любопытных взглядов стоящим в этом проезде массивным черным фургоном.

– Выходить из машины не будем, – сказал Левашов. – Чтобы не попасть на глаза наблюдателям… а их сегодня здесь крутится немалое количество.

– Это как-то связано с ночными событиями? – спросил Сотник. – Здесь что-то произошло?

– Пока рано об этом судить, – Лукашов вновь не стал прямо отвечать на вопрос Сотника. – Где именно проходил защитный барьер?

Валерий, помолчав немного, сказал:

– Практически вплотную к этой стороне переулка. Где-то по линии тротуара.

– Понятно… – пробасил Левашов. – А с этими двумя ты здесь схлестнулся?

– С точностью до метра не укажу… Но не далее, как шагах в десяти от места, где мы стоим.

– И эти двое… бородатый гоблин и его рыжий приятель, они… исчезли в какой-то момент? Так, словно испарились?

– Да, именно так.

– И никто кроме тебя их, значит, больше не видел?

– Откуда мне знать? Но здесь, в переулке, ночью, никого кроме этой парочки, их джипа и синего вэна я лично не видел.

– Понятно, – повторил Левашов. – Ну что ж, здесь нам больше делать нечего. Поехали в другой адрес!

По-видимому, маршрут был сообщен водителю еще на базе. Вскоре они уже катили по Мичуринскому, затем свернули на Лобаческого…

На первой же автобусной остановке джип приткнулся к обочине.

– Поменяйтесь местами! – скомандовал полковник. – Сотник, – сказал он, когда тот занял место водителя, – ты вспомнил, куда именно повернул «фольксваген» в одно из твоих предыдущих дежурств?

– А я этого и не забывал. Просто вы меня изрядно запутали в прошлый раз.

– Ну что ж… тогда отвези нас к тому двухэтажному зданию, о котором ты докладывал.

И на этот раз, как и в случае с проверкой локации в Петровском, Сотник оказался точен… «Лексус», миновав открывшийся перед ним шлагбаум, проехал к не слишком заметному, укрытому от сторонних взглядов небольшим парком, сравнительно небольшому двухэтажному зданию, имеющему центральную часть с треугольной мансардной крышей и два несколько выступающих крыла.

Да, да, это было то самое здание, к которому его первоначально не пропустили, поставив защитный барьер. Это был, определенно, тот самый объект, к которому также пытались проехать впервые им тогда увиденные гоблин в камуфляже и его рыжий приятель…

«Лексус» миновал выложенную цветной шлифованной плиткой площадку перед зданием, – здесь же расположен и парадный вход – центральную часть которой занимает цветник.

Валерий в эти мгновения испытывал двойственные чувства. С одной стороны, было некое чувство облечения: все же собственные глаза его тогда не обманули; он оказался прав, когда докладывал начальству об этом вот объекте, он ничего не присочинил – здание выглядит именно так, как он его описал. С другой стороны, он ощущал сильное беспокойство по поводу всего происходящего. Он не мог понять смысла, сути того, что происходит с ним и вокруг него… Он также не способен был пока найти рациональные ответы на те вопросы, которые накопились у него за последние несколько суток; за то, в сущности, непродолжительное время, которое он провел в новом подразделении.