Скромница для хулигана

— Ночной клуб, — повторяю я тихо, а в голове уже куча глупых мыслей.

— Даже не думай его подозревать, — Дарина смотрит на меня пристально. — Я, конечно, не в восторге от Сторожилова, но это точно не он. Выбрось всю эту ерунду, которая написана у тебя сейчас на лбу, из головы.

— Я только спрошу.

— Спроси, — кивает подруга головой. — Но подозревать не смей. Не верю я, что Сторожилов тебя подставляет.

— Поехали домой, голова разболелась, — встаю со стула. — А вы, — обращаюсь к женщине, — не переживайте. И попросите кого-то из ребят, чтобы домой провели. На всякий случай.

Выхожу на улицу первой, доставая телефон. Огромное желание прямо сейчас позвонить Антону, чтобы он развеял все мои сомнения, но сдерживаю свой порыв. Вернется домой, тогда и поговорим.

Прошу Дарину завезти меня в супермаркет. Благо сумку захватила с собой, а в ней кошелек. И на карточке есть деньги — не придется занимать у подруги.

Молча хожу по отделам, выбирая продукты для ужина. Неизвестно, когда Антон домой вернется. Да и транспортного средства до сих пор нет, чтобы в магазин вечером съездить. А то в ходе последних событий уже страшно по улице пешком ходить. Еще и в темное время суток.

Уже возле подъезда, когда я открываю дверь, Дарина произносит:

— Анька, глупостей не наделай.

— Постараюсь, — бурчу в ответ.

— Я редко ошибаюсь в людях, ты знаешь. Так вот, заявляю тебе с твердой уверенностью — Сторожилов ни при чем. Думаю, он в курсе, что это за деньги такие загадочные, точнее, откуда появились. Но он их точно не брал и тебя не подставлял. Поэтому еще раз повторяю, не смей его подозревать.

Ничего не отвечаю, выходя из машины и захлопывая дверь.

Дома раскладываю продукты в холодильник, а глупые мысли хаотично крутятся в моей голове. Дарина права, нельзя подозревать близкого человека. А Антон за последние пару дней стал мне слишком дорог, чтобы сейчас, своими ненужными и ничем не подтвержденными подозрениями испортить всё то, что у нас есть.

На такой позитивной мысли останавливаюсь, отправляясь в зал. Включаю телевизор, удобно устраиваясь на диване, и сама не замечаю, как засыпаю.

Такое чувство, что кто-то на меня смотрит. А еще…нежные прикосновения к руке. Затем к щеке. Кто-то убирает прядь волос за ухо.

Я открываю глаза и натыкаюсь на улыбающуюся физиономию Сторожилова.

— Привет, соня, — произносит негромко парень.

— Который час? — зеваю в ответ.

— Почти восемь, — смеется Антон.

— Сколько? — округляю глаза, но вставать нет желания. Особенно вылазить из-под теплого пледа.

Рука парня продолжает гладить меня по лицу, а в ответ хочется закрыть глаза и просто насладиться приятным моментом. Антон сидит на полу, опустив другую руку вниз, и тут слышу небольшое шуршание целлофана. Пытаюсь заглянуть вниз, но в комнате темно, а свет от включенного телевизора не позволяет внимательно рассмотреть, что же происходит на полу. Тем более Сторожилов пытается это что-то спрятать за спину.

Сажусь на диване и внимательно смотрю на своего собеседника, поднимая обе брови вверх. Он усмехается, и, наконец-то, кладет мне на колени коробку конфет.

— Мои любимые, — произношу негромко. — Запомнил, — скорее констатирую факт, чем задаю вопрос.

И тут сверху коробки опускается роза. Белая с розовыми ободками по краям. Поднимаю взгляд на Антона.

— Конфетно-цветочный период еще никто не отменял, — улыбается одними уголками губ. А блеск в его глазах виден даже с помощью неяркого света от телевизора. — Надо будет невидимым врагам потом благодарность объявить, что дали возможность за тобой поухаживать.

— Спасибо, — наверное, я краснею. Слава Богу, парень этого не видит, а то будет снова ухмыляться, глядя на мою реакцию. — Ты, наверное, голодный, — спохватываюсь, отставляя подарки в сторону и спрыгивая с дивана. Скорее, чтобы немного прийти в себя от смущения и отвлечься, приготовив нам ужин.

Делаю пару шагов, после чего возвращаюсь, забираю с собой метровую розу и направляюсь в кухню, на ходу нюхая цветок. Знает же, что люблю их больше всего. И умеет быть таким галантным и обходительным. Надо же какой он, все помнит.

Антон заходит на кухню следом, останавливаясь на пороге и облокачиваясь о дверной проем. А я начинаю бегать от холодильника к плите, затылком чувствуя прожигающий взгляд. Пару раз поворачиваюсь к парню лицом, улыбаясь и краснея от его подмигиваний и ухмылок.

Если честно, то есть совсем не хочется, но я запихиваю в себя приготовленный на скорую руку салат и кусок прожаренного мяса. Надо как-то начать разговор, но понятия не имею, с чего именно.

— Я сегодня была в сервисе, — аккуратно произношу, а рука Антона замирает на полпути ко рту.

Парень поднимает глаза и пристально смотрит.

— Зачем? — как-то не слышится в его тоне веселых ноток.

— Бухгалтер звонила, проблемы у нее.

— Аня, — откладывает вилку в сторону. — Я же просил сидеть дома и никуда не выходить.

— Мы с Дариной ездили, — смотрю на него пристально в ответ.

И начинаю свой рассказ, чтобы он не вспылил, заодно наблюдая за его реакцией. Пересказываю всё, о чем поведала Тамара Петровна, а также все предположения своей подруги. Когда речь заходит о нелегальных доходах Михалыча и схеме по отмывке денег, на скулах Антона начинают играть желваки. Или мне так только кажется? Стоп, Аня, ты ему доверяешь. И точка.

Заканчиваю свой рассказ и отвожу взгляд.

— Дела, — парень откидывается на спинку стула, доставая из пачки сигарету. — Раз запугивают женщину, значит, денег в сейфе не оказалось.

— Дарина утверждает, что точно не Рыжов.

— Не сам, конечно, — Антон выпускает струю дыма. — Но мог быть с кем-то в сговоре. Я сегодня тоже связи свои поднял, и по моей просьбе Рыжову намекнули тактично, чтобы оставил нас в покое. Так что Дарина права, у нас есть парочка дней, чтобы во всей этой каше разобраться.

— Ты точно не знаешь ничего про эти несчастные деньги? — смотрю на Антона, но он спокоен.

— Подозреваешь? — ухмыляется.

— Нет, — отвечаю честно. — Просто спрашиваю. Я тебе доверяю и ни в коем случае не подозреваю.

— Ань, — ложится грудью на стол, находит мою руку и сжимает пальцы в своей ладони. — Я никогда тебя не подставлю. Даже не сомневайся. Пойдем чай пить с конфетами в зал? — меняет тему, а я утвердительно киваю в ответ, так как нет желания продолжать предыдущий разговор. — Тогда ты с журнального столика бумажки убираешь, а я делаю чай, идет?