Скрытая одержимость

Майлз молчит, крепко сжимая руль, но, кажется, мой ответ его не особенно воодушевил.

Что ж, прекрасно, о некоторых вещах мне лучше не знать.

Я не произношу ни слова, пока мы проезжаем кампус, направляемся к Пойнту и минуем хоккейную арену. Но вскоре мы сворачиваем на мою улицу, и он останавливает машину прямо перед моим домом.

– Войди внутрь, – приказывает он, и знакомый страх пронизывает меня до самых костей, когда я смотрю в темные окна.

– Я не хочу.

– Чертовски жаль! – говорит он и выходит из машины, оставляя меня внутри.

Я наблюдаю за тем, как он останавливается у двери в подъезд, которая ведет в небольшой коридор, – из него можно попасть на лестницу, а затем в мою квартиру. Майлзу нужно всего лишь мгновение, чтобы открыть дверь, и я закусываю нижнюю губу, чувствуя волнение.

– Не стоит постоянно бояться бугимена, – говорил мне мой папа, когда я тайком пробиралась ночью в комнату родителей. – Ты должна понимать, что страшилки – это лишь выдумки, созданные для того, чтобы дети боялись спать по ночам. Просто загляни под кровать, и ты увидишь, что там никого нет.

Этот урок дался мне тяжело. Я помню, как той же ночью тихонько подошла к своей кровати, скрытой в тени, и опустилась рядом с ней на колени. С испугом вздохнув и опустив голову, я заглянула под кровать и вдруг увидела карие глаза, смотрящие на меня в ответ. Моя сестра была наказана за эту шалость – она лишилась десерта на неделю. А я осталась наедине со своими страхами. И теперь мне предстоит снова встретиться с ними лицом к лицу.

Я выхожу из машины Майлза гораздо медленнее, чем он. Мои конечности словно скованы льдом, и каждый шаг дается с трудом. Наконец, я переступаю порог своего подъезда и поднимаюсь по лестнице. Дверь в мою квартиру открыта и ждет меня, но внутри так темно.

Я нахожу на своем телефоне кнопку фонарика, после чего, стараясь не издавать ни звука, вхожу внутрь. Мои шаги легки, но это не имеет значения, потому что кто-то тут же обнимает меня сзади. Я понимаю, что это Майлз, но меня все равно охватывает страх. Однако, прежде чем я успеваю вскрикнуть, он зажимает мне рот одной рукой, а другой обхватывает под грудью. Я включаю фонарик в тот момент, когда он резко закрывает за нами дверь. Раздается щелчок, и я слабо осознаю, что, вероятно, он починил замок, а затем обращаю внимание на пол в гостиной и замечаю, что на нем нет ни крови, ни мертвого тела.

В квартире нет никаких признаков того, что здесь недавно произошло что-то ужасное, и я чувствую лишь едва уловимый запах отбеливателя, но даже он почти исчез.

Когда они успели здесь все убрать?

Если бы я сейчас позвонила в полицию, они бы, вероятно, решили, что я не в себе.

Майлз настойчиво тянет меня к моей спальне, но я упираюсь каблуками в пол и качаю головой. В ответ на мой протест он лишь фыркает, поднимает на руки и вносит внутрь, а затем бросает на кровать. Однако я быстро перекатываюсь и встаю на ноги с другой стороны.

– Твой замок в полном порядке, – усмехается он, – в квартире чисто. Отдохни немного, детка. Тебе понадобятся силы для того, что я для тебя запланировал. И тебе не следует спать на чужом диване.

С этими словами он разворачивается и уходит.

Что он задумал?

Я в замешательстве смотрю ему вслед, пока не начинаю осознавать, что он оставил меня одну.

Когда выпитый виски вновь берет надо мной верх, я медленно опускаюсь на кровать. Как бы мне ни было неприятно, я понимаю, что он прав. Мне необходимо поспать.

Остается только надеяться, что кошмары не будут мучить меня слишком часто.

Глава 7 Майлз

2 года назад

Я снова выхожу на лед вслед за Ноксом. Танцевальная команда пришла посмотреть на нашу тренировку, и теперь, когда она завершилась, они решили остаться. Кажется, это открытое приглашение пойти вместе выпить. Мой брат поддерживает под руки двух девушек, помогая им скользить по льду в уличной обуви.

– Тебе это не интересно?

Я обращаю внимание на скамейку соперников, у которой стоит девушка, барабанящая пальцами по ограждению. У нее длинные светлые волосы и голубые глаза, которые, кажется, смотрят прямо в мою душу. Она выглядит невероятно привлекательно в темно-синем жилете, надетом поверх толстого белого свитера, скрывающего ее изгибы, и светлых джинсах.

– Не интересно что? – спрашиваю я, подходя ближе.

Она машет рукой в сторону хихикающих девушек, которые флиртуют с хоккеистами.

– Вся эта показуха…

– Если ты думаешь, что это показуха, то ты еще толком ничего не видела, – смеюсь я.

Она тихо бормочет что-то себе под нос, затем садится на перегородку и перекидывает через нее ноги, словно игрок, готовящийся вступить в игру. Но когда ее каблуки касаются заграждения, она останавливается и смотрит на меня.

– Ты из танцевальной команды?

Она согласно кивает.

– И как тебе в ней? Нравится?

– Ты задаешь так много вопросов, Уайтшоу, – с улыбкой говорит она.

– Откуда…

– Твоя фамилия указана на спине твоей майки, – говорит она, протягивая мне руку. – Но, возможно, я просто запомнила твою фамилию, потому что фамилии вратарей известны всем.

– Неужели я уже знаменит? – спрашиваю я в шутку.

Я – первокурсник и вряд ли заслуживаю какой-либо славы, даже дурной.

– Не так знаменит, как скоро станешь, я уверена.

Я поражаюсь ее уверенности, даже если она и не совсем искренняя. В конце концов, мы ведь совсем не знаем друг друга.

Я беру девушку за руки, но она поскальзывается, как только ее ноги касаются льда, а затем тянет меня за собой, издавая громкий, но удивительно милый визг. В результате я тоже теряю равновесие и падаю на нее сверху. Моя грудь прижимается к ее груди, но я стараюсь не давить на нее всем весом и опираюсь на руки, которые расположены по обе стороны от ее головы. Я замираю, когда она смотрит на меня снизу вверх, и не могу пошевелиться. Как идиот.

– Уиллоу, – наконец шепчет она.

– Что?