Скрытая одержимость

– Лучше?

– Частично, – говорю я, медленно выдыхая. – По крайней мере, больше никто не будет пялиться на мою грудь.

– Хорошо, тогда, может быть, сходим поужинать, а после этого вместе поедем к тебе? – предлагает она, но после нескольких секунд моего молчания недовольно хмурит брови и спрашивает: – Что?

– Я бы… – Я пожимаю плечами: – Думаю, мне лучше пойти домой прямо сейчас.

– Что? С каких это пор Уиллоу Рид предпочитает прятаться от проблем?

Замечательно! Теперь все слова поддержки, которые я говорила Вайолет, когда у нее были проблемы с Грейсоном, адресуются мне. Я прикусываю губу, но настаивая на своем, она берет меня за руку и ведет в столовую.

Возможно, мне следовало посоветовать ей бежать от Грейсона. И именно это я хочу сделать прямо сейчас. Убежать.

– Неужели всего один день буллинга может заставить тебя сдаться?

– Тебе легко говорить, – бормочу я. – А я чувствую какую-то странную вибрацию почти от каждого студента в кампусе, и, кажется, танцевальная команда меня не поддержит. Похоже, все студентки младших курсов, состоящие в команде, просто выполняют приказы Аманды и ведут себя со мной очень грубо.

– Это из-за Нокса? – спрашивает Вайолет, сжимая мое запястье. – Или из-за Майлза?

– Честно говоря, черт его знает. Возможно, из-за обоих. Девушки считают, что я рассталась с Ноксом, разбила ему сердце или что-то в этом роде, – вздыхаю я.

– Это же нелепо.

Мы направляемся в столовую и занимаем небольшой столик в углу зала. Это не наши привычные места за столом, где мы обычно сидим с хоккейной и танцевальной командами, находясь в центре всеобщего внимания. И я очень благодарна Вайолет за это решение. Сейчас тот стол пуст, ведь в четыре часа никто не ужинает. Все заняты своими делами, кроме нас и нескольких студентов, которые также расположились за столиками поменьше. В такой легкой тишине мне даже больше нравится находиться здесь.

Я беру еду и, чувствуя себя в относительной безопасности, возвращаюсь к нашему столику. Однако, подойдя ближе, с удивлением обнаруживаю, что мой рюкзак исчез. Сумка Вайолет по-прежнему лежит на стуле, и, нахмурив брови, я осматриваюсь вокруг, но не могу найти свои вещи.

– Да ладно? Твой телефон был в рюкзаке? – вернувшись, с недоумением спрашивает меня подруга, когда я рассказываю ей о пропаже.

Я похлопываю себя по заднему карману и, почувствовав тяжесть телефона, облегченно вздыхаю.

– Нет, но там были мои ключи и ноутбук, – я опускаюсь на стул и закрываю лицо руками. – Кто мог это сделать? Я не видела здесь никого из хоккеистов, а ты? Разве мог бы Грейсон поступить так низко?

Вероятно, он мог бы занять нейтральную позицию, ведь Вайолет – моя лучшая подруга, и из-за его плохого поведения она может ограничить его в сексе.

Стоп! Я не хочу думать об этом, потому что не желаю представлять, как они занимаются сексом.

– Понятия не имею, – качает головой Вайолет.

Я кладу телефон на стол рядом с подносом, и на экране появляется сообщение, которое я только что пропустила.

Я начинаю испытывать отвращение к его сообщениям, особенно к фотографиям.

Но это же фотография моей сумки, которую он держит в руках, стоя на краю крыши.

– А что это за здание? – спрашиваю я, протягивая телефон Вайолет, и она с удивлением расширяет глаза.

– Кажется, на заднем плане можно разглядеть административное здание. Я бы предположила, что это и есть то самое место, где мы находимся.

– Я скоро вернусь, – говорю я, стиснув зубы.

– Будь осторожна, – напутствует она.

– Я сама осторожность, черт возьми!

Я говорю сотруднику столовой, что скоро вернусь, и поднимаюсь на третий этаж. Не найдя дверь, ведущую на крышу, я продолжаю свой путь по коридору и натыкаюсь на другую лестницу, поднявшись по которой, наконец достигаю цели.

Когда я открываю дверь, то сразу замечаю Майлза, сидящего на карнизе. Мой рюкзак лежит рядом с ним. Он улыбается, когда видит меня, и затем показывает мне экран своего телефона, на котором идет обратный отсчет. Глядя на цифры, я понимаю, что до момента, когда секундомер остановится, остается меньше минуты.

– Как раз вовремя!

– Вовремя? Ты рассчитывал, сколько времени мне потребуется, чтобы добраться сюда?

– Я хочу, чтобы ты знала, чего я от тебя жду, – говорит он, поднимаясь на ноги. – У меня есть определенные требования, которые ты должна соблюдать. И да, Уиллоу, пунктуальность – это одно из них.

Ух ты.

– Это просто бред, – говорю я, подходя ближе к своему рюкзаку и к нему. – Я не желаю играть в твои игры, Майлз. На самом деле, я уже покончила с братьями Уайтшоу и думала, что ты это понимаешь.

Однако чем ближе я подхожу, тем шире становится его ухмылка.

Когда я подхожу ближе и поднимаю свою вещь, он выхватывает рюкзак из моих рук и протягивает через выступ.

– Зачем ты это делаешь? – спрашиваю я, резко останавливаясь.

– Потому что у тебя был шанс сделать выбор, и ты показала, что склонна принимать глупые решения, – говорит он, приподнимая одно плечо. – Так что теперь у тебя больше не будет такой возможности.

У меня внутри все переворачивается, и я смотрю на него в совершенно новом свете. Хотя я видела его уже много раз, только сейчас замечаю, что его волосы завитками падают на лоб, а светло-голубые глаза, кажется, проникают прямо в мою душу. Он значительно выше меня. Вероятно, его рост сравним с ростом Нокса. Однако я больше не могу сравнивать их, потому что Майлз ведет себя совершенно иначе.

– На что ты смотришь, детка?

Я не могу сдержать своего гнева и с возмущением смотрю на Майлза.

– Тебе нравится называть меня так же, как твой брат? Он часто обращался ко мне «детка», «малышка», «крошка», особенно когда я каталась на его…

Майлз резко швыряет мой рюкзак, к счастью, на землю, и бросается ко мне с неожиданной скоростью. Одной рукой он обхватывает мою шею, а другой зарывается в мои короткие волосы на затылке. Он притягивает меня к себе, слегка запрокидывая мою голову, пока наши носы не оказываются в нескольких миллиметрах друг от друга.

– Если ты еще хоть раз упомянешь член моего брата, – говорит он, обжигая мои губы своим дыханием, – я приведу тебя сюда и сброшу с этой крыши.

– Не называйте меня «деткой», и я не буду поднимать эту тему. – Мой голос звучит немного хрипло, но я надеюсь, что грозный взгляд это компенсирует.

Майлз приподнимает брови, и на его лице появляется ухмылка. Возможно, какая-то его часть радуется, видя мою борьбу, но во мне уже нет прежнего боевого духа, он иссяк. Я просто пытаюсь защитить себя.