Скрытое сердце

Я выдохнул.

— Ей стоит держаться подальше от соцсетей.

— Она утверждает, что это невозможно и не нужно.

Конечно. Ведь она знаменитость и знает все лучше всех.

— В этом доме для отдыха хотя бы камеры есть?

— Судя по всему, нет.

Я снова шумно выдохнул.

— Послушай, я знаю, что это большая просьба. Если бы я был в Штатах, поехал бы с ней. Но меня отправляют на задание, и скоро я буду вне связи. А у меня плохое предчувствие насчет ее поездки. Я доверяю своей интуиции. Ты бы тоже доверился, если бы это была твоя сестра.

— Ты прав. Доверился бы.

— Ты единственный, кому я могу доверить ее безопасность. Поможешь?

Разумеется, помогу. Как бы мне ни казалось, что это будет сущий геморрой, я был обязан Салли жизнью. А его доверие значило для меня многое.

— Я сделаю это.

— Отлично. — В его голосе прозвучало облегчение. — Уверен, что дом, который она сняла, отличный. Мы выросли в бедности, но теперь у нее вкус дорогой. К тому же тебе хорошо заплатят.

— Отвали. Ты же знаешь, что я не возьму с тебя ни цента.

Он рассмеялся.

— Может, ты передумаешь, когда познакомишься с ней. Она милая, но характер у нее еще тот.

— Прямо как у моей сестры Мэйбл.

— Ничего, с чем бы ты не справился. Только не позволяй ей тебя уволить, что бы она там ни говорила.

— Когда мне быть на месте?

— Она прилетает в четверг.

— То есть завтра?

— Да, прости, что так поздно говорю.

Черт. У меня было меньше суток на подготовку.

— Скинь мне адрес.

— Скину. — Он сделал паузу. — Береги ее, брат.

Я глубоко вздохнул, окончательно смиряясь с тем, что ближайшие две недели мне предстоит нянчить упрямую знаменитость, которая не хочет, чтобы я был рядом.

— Сберегу, — пообещал я. — Слово даю.

Позже той ночью я поехал к брату Остину. Я нашел его в гараже, который он превратил в свою мастерскую. Днем он работал вместе с отцом в нашей семейной компании Two Buckleys Home Improvement, но недавно объявил, что хочет уйти и заняться собственным делом — создавать мебель из восстановленной древесины.

Ему понадобилась целая вечность, чтобы набраться храбрости и сказать об этом отцу. И хотя я без конца его подкалывал (ну а для чего еще нужны братья?), я понимал, почему он чувствовал такую преданность. Наша мама умерла, когда мы были детьми, и отец растил нас пятерых в одиночку. Хотя нет, не совсем в одиночку — Остин, которому было всего двенадцать, когда мы потеряли мать, взял на себя столько обязанностей, что ни один семиклассник не должен был бы брать. Я был всего на год младше, но он всегда казался старше лет на десять.

Пока я в старших классах гонялся за девчонками и ставил рекорды по кроссу, плаванию и легкой атлетике, Остин работал на нашего отца и помогал с младшими. А еще регулярно надирал мне задницу — наверное, потому что у него просто не было другого выхода.

Меня это не беспокоило. Я любил хорошую драку.

Но этот чертов мастер был просто талантлив. Он мог взять старую амбарную дверь и превратить ее во что-то настолько красивое, что хотелось есть прямо с нее. Я выудил из него барную стойку для Buckley’s Pub, заключив с ним пари, что он не сможет продержаться с застегнутыми штанами рядом с няней, которую нанял на лето. Он сдался меньше чем через две недели.

Этот бар — настоящее произведение искусства.

— Эй. — Я взял пиво из его холодильника и уселся на край верстака.

— Эй. — Он даже не поднял головы, продолжая замерять доски на рабочем столе. — Угощайся пивом, чего уж там.

Я ухмыльнулся.

— Спасибо, так и сделаю. Тебе взять?

— Не, не хочу.

— Вероника с детьми дома?

— Скоро будут. После ужина поехали в город на велосипедах за мороженым.

Я сделал глоток из бутылки.

— Сегодня мне звонил Кевин Салливан.

— Тот самый парень, который спас тебе жизнь?

— Ага. Ему нужна услуга.

Остин наконец поднял голову.

— Надеюсь, ты согласился?

— Конечно, согласился, — фыркнул я.

Он одобрительно кивнул.

— Но хотелось бы, чтобы ему нужно было что-то другое.

— Что именно?

— Охрана его сестры.

Я объяснил, кто она такая и почему он беспокоится, что она останется одна.

— Ни хрена себе. То есть ты собираешься пожить с Пикси Харт две недели?

— Я не собираюсь с ней жить, — раздраженно возразил я. — Я обеспечиваю охрану дома. Близкую защиту.

— Для кого? — раздался женский голос, и в гараж вошла Вероника, а следом за ней прибежали семилетние близнецы, Аделаида и Оуэн.

— Для Пикси Харт, — ответил я.

Аделаида пронзительно завизжала.

— Пикси Харт! Я обожаю Пикси Харт! Ты с ней познакомишься?

— Он с ней поживет, — ухмыльнулся Остин.

Я злобно посмотрел на него.

— Я пообещал другу, что обеспечу её безопасность, и это всё, что я собираюсь делать. И даже этого я не хочу.

— Почему нет? — спросил Оуэн. — Она же знаменитая.

— Потому что знаменитые люди — сплошная головная боль. Они ненавидят, когда им говорят, что можно и чего нельзя, и все до единого уверены, что правила на них не распространяются.

— Тогда почему ты вообще должен это делать? — спросила Вероника.

— Потому что её брат спас мне жизнь в Афганистане, — ответил я. — Он тащил меня полкилометра под обстрелом, после того как мне дважды прострелили ногу.

— Он, наверное, очень сильный, — сказал Оуэн. — Ты ведь даже больше, чем мой папа.

— Не настолько, — буркнул Остин, которому до сих пор не давали покоя те пять сантиметров, которыми я его превосходил.

Боже, как я любил эти пять сантиметров.

— Так ты поедешь в Нэшвилл? — спросила Вероника, усаживаясь на деревянный складной стул у холодильника. Она была высокая, светловолосая и голубоглазая — полная противоположность моему брату с его тёмными волосами и карими глазами. Мы с ним были похожи, только я был выше, у меня было больше татуировок и, конечно, борода лучше.