Скрытые истины

– За нас.

Казалось, она хотела что-то сказать, но так и не решилась.

– За нас.

Весь оставшийся день мы ели, пили и плавали. Талия молчала, и, честно говоря, я был не в настроении заводить беседы. Она позволяла мне целовать ее и касаться, но замирала, едва решала, что я сделаю что-то большее.

– Ты пьяна, – констатировал я, когда Талия споткнулась на обратном пути к кушетке.

Солнце садилось, поднялся легкий ветер, а в воздухе запахло дождем.

– Нет, ничуть, – нахально ответила она, наливая в свой стакан еще узо. Кто-то, похоже, его просто очень любил.

Я вылез из бассейна и пошел за ней. На этот раз, когда я коснулся ее бедер и потерся о нее сзади, Талия не вздрогнула. Просто продолжила глотать узо. Я отобрал от нее стакан, не дав осушить до конца, и сгреб жену в объятия. Талия вскрикнула, вцепившись в меня, но почти сразу расслабилась, когда я устроил нас на кушетке.

На этот раз, когда я поцеловал ее, Талия была более отзывчива. Ее пальцы прошлись по моей мокрой груди, а дыхание стало неровным. Почти нуждающимся. Я целовал ее требовательно, усиливая напор, пока, наконец, не завалил жену на подушки. Талия застонала, когда я поцеловал ее в шею. Потом спустился ниже, коснувшись губами соска поверх купальника, отчего услышал еще один стон удовольствия. Я поцеловал твердый бугорок, а потом прикусил вместе с тканью.

– Оо, – протянула она, выгнув спину.

Приняв это за приглашение, я отодвинул ткань и стал лизать обнаженный сосок, наслаждаясь ее тихими стонами, больше похожими на мурлыканье.

– Костас.

Я улыбнулся, уткнувшись в сосок. Талия была пьяна в стельку, но мне нравилось видеть ее такой расслабленной. Я стал спускаться поцелуями ниже, на мгновение задержавшись на пупке. Возникшее вдруг желание наполнить ее чрево и увидеть, как в ней растет наш ребенок, было невероятно волнующим. Меня охватило чувство собственничества. Талия издала какой-то сдавленный звук, когда я дернул за завязки на бикини. Несколькими быстрыми движениями я обнажил перед собой киску с короткими, аккуратно подстриженными золотисто-белыми волосами.

– Ты вкусно пахнешь, – промурлыкал я, вдыхая ее аромат возбуждения.

Она приподняла бедра.

– Правда?

Я лизнул ее вдоль половых губ, и Талия застонала, вцепившись пальцами в мои влажные волосы.

– На вкус ты тоже прекрасна.

– Боже, – прошептала она.

– Мы оставили его в церкви, – прорычал я. – Теперь есть только мы.

Большими пальцами я раздвинул ее складки, чтобы обнажить нежно-розовую сердцевину, которую Талия прятала от меня. Внезапно почувствовав голод, несмотря на то, что ел весь день, я стал облизывать и посасывать ее киску. Не прошло много времени, прежде чем Талия кончила. Громко, мощно, без предупреждения, словно какая-то бомба. Я продолжал лизать клитор, пока Талия содрогалась от оргазма. Когда она спустилась с вершин удовольствия и больше не могла терпеть поддразнивания, я вновь стал покрывать поцелуями ее тело.

Глаза Талии были закрыты, а на губах блуждала безмятежная улыбка. Моя пьяная красавица-жена. Она наверняка возненавидит себя, когда протрезвеет. Будет сокрушаться, что отдала мне контроль. Я усмехнулся, представив, как порозовеют ее щеки. Станут в тон ее нуждающейся киски.

Я притянул Талию к себе и укрыл полотенцем. Через несколько секунд ее дыхание выровнялось. Мой член жаждал внимания, но пока мне пришлось его проигнорировать. В конце концов, я добьюсь ее расположения.

Вероятно, это займет некоторое время, но у нас ведь вся жизнь впереди.

Талия явно со мной застряла.

ГЛАВА 17

Талия

Сквозь закрытые веки я ощущала льющиеся в окно лучи солнца. Очевидно, я больше не лежала на кушетке с Костасом, поскольку ощущала прохладный воздух комнаты, постель под собой и мягкую подушку. Последнее, что я помнила: рот Костаса на мне. Как он довел меня до оргазма. Заставил кричать от удовольствия. Это был первый оргазм, который я испытала от рук – точнее сказать, губ – мужчины. Но почему он подарил мне удовольствие? И почему я ему это позволила? Боже. Я ведь теперь его жена. Миссис Костас Димитриу, черт возьми.

И он был невероятно мил со мной вчера. Одна его клятва – когда Костас сказал, что отныне принадлежит мне, как и я ему – чего стоила. Он обещал защищать меня до самой смерти и даже после. В его глазах при этих словах светилось тепло. Нежность. Решительность. Честность. Словно Костас был другим человеком. Не чудовищем, обожающим убивать, а мужчиной, способным на чувства. Человеком, которого я бы могла полюбить. Грудь сдавило при одной только мысли об этом. С губ сорвался сдавленный всхлип. Рядом прочистили горло, и я распахнула глаза, поняв, что не одна.

– Доброе утро, жена, – произнес Костас почти игриво. Он лежал на боку, без рубашки, подпирая рукой голову. Костас выглядел таким нормальным. Как обычный муж. От этой мысли я улыбнулась, заслужив настороженный взгляд Костаса.

– Мы поженились, – выпалила я, когда на меня обрушилась реальность вчерашнего дня. Я вышла замуж за Костаса. Я теперь Димитриу.

– Знаю, я ведь присутствовал, – он весело рассмеялся, поднимая руку и показывая мне обручальное кольцо. То, на котором сделал такую же гравировку, как на моем. Костас протянул руку и убрал прядь волос мне за ухо. Этот жест был таким нежным. Так не похожим на Костаса.

Он высунул язык, чтобы облизать губы, и я вспомнила, как Костас меня им касался. Облизывал соски. Шею. Между ног. Я сжала бедра, вспомнив, как мне было хорошо, и ощутила тупую боль. Боль, вызванную отнюдь не Костасом, а его братом.

Чувство ледяного страха прогнало то удивительное тепло, которое я ощущала. Сердцебиение ускорилось. Когда я встретилась взглядом с Костасом, он стал пристально изучать меня. Я ощутила себя невероятно уязвимой под его взглядом. Будто если Костас будет смотреть достаточно долго, то увидит мою боль, спрятанную в душе. Уголки его губ хмуро опустились. Он знал, что мои мысли приняли неправильный оборот. Мне нужно было сказать ему. Костас должен знать, что его брат со мной сделал.

– Костас, – начала я, когда он сел, сбрасывая одеяло, и тут же встал. На секунду меня заворожила его фигура. На нем не было ничего, кроме боксеров, потому все тело оказалось выставлено напоказ. Замысловатые татуировки. Твердый, как камень, пресс. Темная дорожка волос, ведущая ниже...

– Как бы мне ни нравилось, как ты на меня сейчас смотришь, – проговорил Костас, прерывая мое разглядывание, – лучше тебе трахать меня глазами позже. Я должен уйти, – он усмехнулся и направился в ванную. Я съежилась при упоминании «траха глазами». Ведь именно эти слова бросил мне Костас на репетиции свадьбы.

– Костас, – воскликнула я и вздрогнула, поняв, что голос прозвучал громче, чем планировала. – Мне нужно...

– Что бы тебе ни понадобилось, это подождет, – ответил он, не глядя на меня. – Мне нужно ехать в больницу, чтобы навестить отца, и начать планировать похороны матери.

– Подожди! – я выбралась из кровати и, споткнувшись, побежала к нему. Костас обернулся в дверях ванной и посмотрел на меня. Его глаза яростно вспыхнули. Он снова пришел в себя. Вчерашний милый мужчина исчез, а монстр вернулся. Он долго смотрел на меня, постепенно сужая глаза, его ноздри раздувались.