Скрытый колдун рода Лаурус

— Мы закрываем наши глаза лишь вне стен общины, чтобы не видеть мирские грехи и не поддаваться им, — пояснила Ольга. Ее глаза так же были открыты, белую полоску ткани она сжимала в своей руке. — Я прошу прощения за своих сестер, ими движет невинное любопытство. Каждая из них была воспитана в этих стенах с младенчества, и мир за пределами общины… тот мир, что так привычен вам, представляется им чем-то диковинным.

— Значит, эти Сестры выросли в общине? — спросил Лавр.

Молодые девушки, что вышли встретить их, и в самом деле выглядели молодо. Женщины постарше стали появляться среди них только сейчас, когда слух о том, что в общине объявились мужчины, успел разлететься. И женщины смотрели на прибывших магов с опаской, в их глазах не горели блики невинного, как сказала Ольга, любопытства.

— Конечно. Все они сироты или подкидыши. Это абсолютно нормальное явление для сестринских общин — именно так мы и пополняем свои ряды.

— Значит, стать Сестрой во взрослом возрасте уже не получится?

— Верно. Лишь пока душа чиста и невинна, слова Великой Матери смогут ее достигнуть. Душа, познавшая мир за пределами общины никогда не сможет принять лишений, что идут с нами рука об руку на нашем пути.

Ольга заметила кого-то среди женщин. Нахмурилась. И подозвала к себе одну из Сестер. Когда та подошла к ним, Ольга коротко произнесла:

— Займи Жанну каким-нибудь делом.

И продолжила путь.

Сестра поклонилась Ольге и поспешила исполнить указание.

— Вы голодны? — обратилась Ольга к магам. — Наши столы не ломятся от деликатесов, но наша еда сытная и калорийная. Самое то, чтобы восполнить силы после долгой дороги. Думаю, наш разговор займет какое-то времени, поэтому предлагаю вам для начала отдохнуть. Воспользуйтесь нашей купальней, отдайте свои одежды Сестрам. Они выстирают их и высушат. Как понимаете, мужских одежд в общине нет, я не могу предложить вам чистую одежду взамен вашей.

— Мы это понимаем, — Яр оглянулся на Лавра и малыша Шалфея. — И благодарны за гостеприимство. Я понимаю, что община — закрытая территория. Не каждой женщине позволено здесь находиться, не говоря уже о мужчинах. Мы не станем злоупотреблять гостеприимством Великой Матери, и от отдыха с едой мы не отказываемся, но я считаю, что откладывать разговор нельзя.

Если Ольга и была чем-то недовольна, то ловко это скрыла.

— Да будет как вы хотите. Следуйте за мной, поговорим без лишних ушей.

Ольга привела их в комнату, которую с натяжкой можно было бы назвать кабинетом. Ни ковров на каменных полах, ни штор на узких окнах. Лишь круглый, высеченный из камня стол и такие же, приросшие к полу стулья. В стене — углубление для камина.

— Прошу, присаживайтесь.

Ольга первой заняла место за столом.

Яр, Лавр и малыш Шалфей сели напротив нее.

— Что ж, — протянула Ольга, обводя магов взглядом. — Значит, Сириус…

Глаза у нее были большие, карие. Лицо очерчивали полоски острых скул. Сестра была излишне худощава, как подумалось Лавру. Впрочем, крепко сложенных женщин он в общине не увидел.

— С чего бы нам начать?.. — Ольга постучала пальцами по краю стола. — Пожалуй с того, что вам известно о Сириусе?

Эту часть беседы взял на себя малыш Шалфей. Он рассказал Сестре о своем предыдущем воплощении, и как бы Лавр не старался ущипнуть ученика, чтобы тот говорил меньше, мальчик ничего не утаил от Ольги. Сестра слушала его внимательно, не перебивала. Иногда кивала головой, будто подтверждая сказанное колдуном.

— Значит, ты не знаешь, что произошло с твоей сестрой и остальными магами после того, как твой цикл был завершен? — подытожила Ольга, когда малыш Шалфей закончил говорить.

Она будто и вовсе не была удивлена тем, что перед ней сидел Первородный маг.

— Нет. Я лишь знаю, что брат Канопус был против того, что замышлял Сириус. Но… что случилось дальше, я не знаю.

Малыш Шалфей понурил плечи, а Ольга вновь кивнула. Того, что она услышала, было достаточно, чтобы убедиться в правдивости чужого рассказа. Теперь настал и ее черед рассказать о том, что Сестры поколениями хранили в секрете от магов континента.

— Обряд Сириуса положил начало многовековому кошмару, последствия которого мы с сестрами до сих пор не можем устранить, — начала она. — Сириус совершил страшный грех, обманув древних богов, и тем самым проклял собственную душу. Шалфей, ты видел Сириуса в то время, когда его тело разъедало от его греха и понимаешь, о чем я говорю.

Мальчик вспомнил облик завершившего его цикл мага и поморщился.

— Я знаю, что совершил Сириус. — Яр помнил прочитанную вместе с Марией книгу. — Он отдал богам не ту жертву. Не ту, что они выбрали.

Губы Ольги дернулись не то в улыбке, не то в горькой усмешке.

— Верно. Любовь Сириуса к Канопусу, его названному брату, была так велика, что он пожертвовал жизнью своей названной сестры Спики, и думал, что это сойдет ему с рук. Впрочем, как бы мне не хотелось винить Сириуса в том, что случилось, Великая Матерь научила меня прощать. Винить Сириуса не в чем, — вдруг добавила Ольга. — Кто знает, как бы поступил Канопус, выбери боги жертвой Сириуса. Или как бы поступил каждый из нас, желая спасти того, кто дорог душе и сердцу. Сириус вызвал на себя гнев богов, а вместе с тем и обрек на страдания весь народ континента. Высокая цена за одну спасенную жизнь.

Ольга провела ладонью по столу, словно смахивая с него пыль.

— Но Сириус был умен и талантлив, этого у него было не отнять. В одночасье тот, кто был повинен в бедствии мира стал для этого мира спасителем. Обряд, что он придумал, должен был умилостивить богов, но… цена, которую предстояло заплатить, была слишком высока. Канопус это понимал. Наверняка это понимал и Сириус, но вина за то, что происходило с миром снедала его изнутри. И он боялся. Боялся потерять свою душу.

Ольга вновь усмехнулась.

— Знаете ли вы, — внезапно переменила она тему разговора, — чем занимаются Сестры в своих путешествиях?

Маги переглянулись.

— Вы несете в мир учения Великой Матери, — сказал Яр. — Учите добродетели, самопожертвованию. Помогаете тем, кто нуждается в помощи, наставляете.

— Это так, — согласилась с ним Ольга. — Но наша истинная цель заключена в другом. Мы поколениями стараемся исправить то, что совершил Сириус. Этому мы отдаем свои жизни цикл за циклом и верим, что однажды сможем вернуть отданные в жертву души к жизни.

— Как это? — спросил Лавр. — Вернуть жертву к жизни?

Ольга взглянула на Яра.

— Древний закон гласит: «Имя души своей не смей никому говорить». Всем нам известная истина. Однако, иногда, когда доверие к другому магу велико, мы забываем наказ предков. Надеемся, что тот, кому мы откроемся, будет нашей второй половиной. Иными словами — нашим суженым.

У Яра дернулся уголок губ.

— Суженые — два мага с одним именем души на двоих, — продолжала Ольга. — Вы никогда не задумывались над тем, почему так? Почему два мага обладают одинаковой душой? Как так получилось? А есть ли суженые у Первородных? И почему существуют Первородные?