Скучная Жизнь 3
Шрифт:
— Ййййиииии! — раздался тихий писк с дивана.
Глава 10
Глава 10
Интерлюдия Юна Юн
Госпожа Юна Юн, дипломированный адвокат, окончившая университет с «magna cum laude», и завершившая двухгодичные курсы повышения квалификации при Институте Судебных Исследований с отличием… была девственницей. Нет, не в том самом банальном смысле, не в плане «познания нефритового стержня» или сунь-вынь, как у классика. В этом плане у Юны все было в порядке, по крайней мере она так думала. У нее были парни… правда из-за своей болезни ей приходилось быть очень осторожной, она не различала лица, но легко подмечала мельчайшие
И потом еще были… парни. Ну, хорошо, хорошо, практически не было парней, это не так уж и важно, думала она, вставая с лакированной скамьи и глядя как судья в черной мантии — занимает свое место за столом.
Потому что девственницей Юна Юн была в том самом, стыдном смысле… в профессиональном. Она закончила университет и курсы повышения квалификации, получила лицензию адвоката вот уже три года назад и за все это время — ни разу не выходила из зала заседаний, закрыв свое дело. От начала и до конца — свое. Да, многие скажут, что «ну и что», кое-кто скажет «подумаешь», ведь в дядиной фирме «Yoon Yang» — она работала и в аналитическом отделе, и в отделе судебной экспертизы и даже в качестве паралигала — помогала подготавливать документы в процесс другим адвокатам. И… в конце концов — осела на стойке ресепшн. Какой позор для вчерашней выпускницы Университета Судебных Исследований. Все ее однокурсники уже давно прошли этой тропой, как говорят среди юристов «закрыть свое первое дело — это как лишиться девственности». С учетом того, что на потоке было всего две девушки и тридцать парней — все шуточки про девственность сосредоточились именно на них.
Однако после сегодняшнего дня… она — выпрямила спину и посмотрела в сторону адвоката противоположной стороны. Она по-прежнему не различала лиц, но по позе, по тому, как мужчина держался, как он — нервно сглотнул и покосился на своего клиента — она могла сказать, что он — чувствовал себя неуверенно.
— Он нервничает? — наклоняется она к своей помощнице, этой странной девушке Чон Джа. Та — бросает быстрый взгляд на мужчину в хорошем костюме и кивает головой.
— Еще как. — шепотом говорит она: — но старается не подавать виду. Хорошая мина при плохой игре.
Юна — кивает и сосредотачивается на судье, который наконец устраивается за своим массивным столом.
— Стороны могут сесть. — сухо говорит судья, не утруждая себя взмахом молотка: — есть ли необходимость зачитывать сторонам права и обязанности в судебном заседании? Нет? С учетом того, что на процессе присутствуют представители сторон, профессиональные адвокаты, считаю возможным опустить эту часть. Заседание считается открытым, бейлиф — пожалуйста включите запись. Заранее хочу заметить, что это уже третье заседание и до сих пор сторона ответчика так и не представила доказательств в обоснование своих доводов о том, что сторона истца — злоупотребляет правом. Отмечаю, что я — предупреждал стороны о необходимости предоставить доказательства в судебное заседание заранее. Сегодня суд будет вынужден принять решение с теми доказательствами, которые были представлены суду ранее. Слово стороне истца. Госпожа Юн? — он поднимает свой взгляд от лежащих перед ним бумаг.
Юна, которая едва успела сесть — тут же вскакивает. Откашливается, прочищая горло. Это уже третье заседание, она уже не нервничает так сильно. Самостоятельно вести дело… казалось бы в чем отличие? Точно так же изучаешь дело, пишешь план защиты, рисуешь дорожную карту процесса, прорабатываешь слабые точки, куда может атаковать противник, проигрываешь в голове и на бумаге план «Б» и план «С». Анализируешь прецеденты, «подтягиваешь» свои аргументы… складываешь все бумаги в папку и идешь в суд. Но… если это полностью твое дело — совсем другие ощущения, чем когда ты просто стоишь рядом со старшим коллегой. Когда это твое дело — то ты отвечаешь за последствия, какие бы они
ни были. Если она проиграет, то положение Сун Ми, дочери госпожи Пак А Су — заметно ухудшится.— Уважаемый суд. Уважаемые коллеги. На мой взгляд наше дело довольно простое. У девочки уже есть отец, это установлено решением суда в городе Искан. Решение приложено к делу.
— Протестую! — вскакивает с места мужчина. Ким Джи Ву — отец, А Су. Юна — морщится. Перебивать во время произнесения речи — дурной тон. Такое поведение лучше всяких индикаторов дает понять, что господин Ким — волнуется. В частности потому, что лишившись родительских прав на А Су он заодно лишится и весьма крупных алиментарных выплат на ее содержание.
— Прощу прощения. — сухо замечает Юна, не поворачиваясь к мужчине, глядя на судью: — я еще не закончила.
— Господин Ким, сядьте на место. Суд выносит вам замечание. — так же сухо говорит судья и даже стучит молоточком по столу: — вы можете высказаться в отведенное вам время. Или задать вопросы, если у вас таковые имеются.
Адвокат тянет господина Кима за рукав и что-то говорит ему на ухо. Тот нехотя садится на свое место. Юна видит, как он — выдергивает свою руку из пальцев адвоката.
— Как я уже говорила до того, как меня перебили, — продолжает она: — ребенок фактически был рожден вне брака. Это установленный факт. Точно так же установлен факт отцовства… решением суда города Иксан. Господин Ким не является отцом А Су, в свое время он даже не присвоил ребенку свою фамилию, что в очередной раз говорит о том, что ответчик — не признавал ребенка своей дочерью. Хотелось бы отметить что в настоящее время большую часть дохода господина Кима составляют алиментарные выплаты госпожи Пак на содержание А Су. При этом до того момента как госпожа Пак не стала… финансово благополучной — он не выказывал особых отцовских чувств. Я полагаю, что эта девочка — просто является заложником, эдакой золотой коровой, которую доят и…
— Протестую! — тут уже вскакивает адвокат противной стороны, он взмахивает руками, возмущаясь: — это не доказано! Это вымыслы и клевета! Это обвинения в уголовно преследуемых деяниях!
— Действительно, госпожа Юн, постарайтесь… — судья покачал головой: — оставаться в рамках. Стороне ответчика — второе замечание.
— Но…
— Заявление госпожи Юн, пожалуй, слишком эмоционально, но не содержит обвинения в уголовно преследуемом деянии. Насколько я понимаю, госпожа Юна не обвиняет господина Кима в похищении ребенка и последующем шантаже, я верно понимаю?
— Да, уважаемый суд.
— Продолжаем заседание. — судья стучит молотком.
— В нашем случае речь не идет о похищении, скорее — о ошибке в документации. Ошибке, которую и эксплуатирует противная сторона. — повышает голос Юна. Может быть она и «девственница», может она никогда не закрывала свои собственные процессы, но в своем потоке она была лучшей. И она прекрасно понимает, что даже если такие вот обвинения признаются судом как «не имеющие отношения к делу» и «слишком эмоциональные» — они все равно остаются в памяти у судьи. Она не улыбается. Она не может позволить себе улыбаться сейчас. Она — сосредоточена и серьезна, потому что сейчас — она работает. Сейчас она наконец — работает по специальности! Она так долго мечтала об этом, представляла как она — встанет перед судом, выпрямится и непременно — выиграет дело. Она — сглатывает комок в горле.
— Ошибка, которую допустили при выписке свидетельства о рождении. — указывает она: — на тот момент это прошло мимо внимания моей доверительницы. В дальнейшем эту ошибку и стал эксплуатировать ответчик, забрав ребенка у госпожи Пак и требуя выплаты алиментов. Если бы господина Кима действительно волновало благополучие ребенка, а не свое собственное — он бы не стал возражать против частной школы или репетиторов. Или против общения с матерью ребенка. — она бросает взгляд на скамью, где сидят адвокат господина Кима и сам господин Ким. Делает небольшую паузу, давая возможность вскочить с новым «Протестую!», но та сторона, кажется, наконец взяла себя в руки.