Скуф. Маг на отдыхе 2

Такой же рыжий, как и сама княгиня, вот только крупнее неё раза в три, да ещё более волосатый. Жёсткой кучерявой шевелюрой на его руках можно было снимать ржавчину с металла не хуже, чем пескоструем.

— Вы продолжите отрицать очевидные вещи!? Духи! — охранник взял со стола и потряс флаконом. — Духи у вас в сумке откуда оказались!? Сами запрыгнули!?

Сперва Фонвизина подумала, что это подруга с криминальным прошлым могла подкинуть ей в сумку этот чёртов злополучный флакон, но уже успела устыдиться этой мысли. И сейчас у неё не было ни единого сомнения в том, что их просто-напросто подставили.

— Ах ты, грёбаный урод!

— Ай-ай-ай, — покачал головой рыжий. — Кровь древнерусских князей, а как выражается… Зачем же так нервничать? Сейчас акт составим, вам по первому разу и по молодости административочку впаяют… А мне премию, — он ухмыльнулся, — за бдительность. Так что не тупите, быстрей признаетесь, быстрее окажетесь дома.

— Так! — внезапно в подсобку ввалился ещё один человек.

На руке у него висела и истошно верещала молоденькая продавец-консультант.

— Я пыталась его не пустить! — в основном верещала она. — Пыталась!

— Скуфидонский, моя фамилия! — представился мужчина и поставил девушку на пол. — Василий Иванович! Эти девушки находятся на моём попечении! В чём у вас тут дело!?

— Воруют, — развёл руками охранник. — Плохо следите.

— Камеры в магазине есть!?

— Камеры в магазине есть, — кивнул рыжий. — Вот только из-за скачка напряжения прошлые полчаса не записались.

— Ну, конечно же, не записались, — кивнул Скуф. — Компьютер где?

— Это не ваше…

— Компьютер где!? — повторил Василий Иванович и взглядом нашарил в углу старенький ноутбук. — Туда камеры пишут?

— Камеры пишут туда, но это…

— С дороги!

— Эй!

— Поди нахер с дороги, говорю!

Не больно, но очень-очень обидно этот незваный хам оттолкнул охранника в сторону и добрался до ноутбука. Охранник в свою очередь уже, было дело, схватился за дубинку, но тут вдруг резко передумал.

— Да пожалуйста, — сказал он. — Проверяйте, что хотите.

А Скуф тем временем уже разобрался с системой видеонаблюдения и нашёл папку, в которой хранились последние записи. И действительно, последние полчаса времени как будто бы бесследно испарились.

Тогда он достал телефон и начал кому-то звонить.

— Алло, Ирин, — сказал он в трубку. — Привет. А можно ещё раз Тамерлана попользовать? Ага. Ага. Ну вот и чудно, что вы кофе пьёте. Так вот. Скажи, а я могу самостоятельно «халяву» распылять? Ага. Ага. Да удалил кой-чего случайно, надо бы восстановить срочно. Ага. Ага. Понял, спасибо.

С тем Василий Иванович сбросил звонок, быстренько распаковал сброшенный сестрой файл, наладил раздачу и подключил рабочий компьютер рыжего охранника к сети «халява».

— Эй! — крикнул тот, подглядывая за всеми этими манипуляциями через плечо. — Эй, что вы делаете!?

А в папке тем временем сами собой начали появляться удалённые файлы.

— Ну что, смотреть будем? — уточнил Скуф у рыжего. — Или тебе сразу лицо ломать?

— Я не… Я не… Я не…

— Понятно, — вздохнул Василий Иванович и снова набрал сестре. — Ирин, а теперь отключите камеры по-настоящему, ладно? Неее-е-е-е, мне пары минут хватит.

— Что вы… Что вы, — продолжал блеять охранник. — Что вы собираетесь делать!?

— Сейчас узнаешь. Ваше Сиятельство, как оскорблённой стороне предлагаю вам нанести первый удар самостоятельно.

— С удовольствием, Василий Иванович.

— Шама?

— Э-э-э, — махнула рукой Шестакова. — Я лучше конягу долеплю…

* * *

Будто памятник человеческой глупости, полицейские поставили обездвиженного дедушку-девианта прямо посередь камеры предварительного заключения.

— Ну, — один из них похлопал извращугу по плечу. — Отдыхай.

А вот второй не сказал ничего. Как зовут первого — плевать и неинтересно, вряд ли ему когда-либо ещё раз предстоит засветиться в этой истории. А вот второй… второго звали Тихоном. Бледный и задумчивый, он, кажется, вообще не реагировал ни на какие внешние раздражители.

— Да что с тобой такое?

— Ничего, — ответил Тихон коллеге и зачем-то повторил: — Ничего.

— Выглядишь хреново.

— Нет-нет, всё нормально. Съел, должно быть, что-то.

— Чебуреки! — щёлкнул пальцами первый. — Сто пудово они! Самого что-то крутит…

— Ты иди, — сказал ему Тихон. — А я допрошу.

Сперва его напарник замер с гримасой нихрена-не-понимания на лице, а затем вдруг дошёл до каких-то одному ему известных выводов и улыбнулся.

— Понимаю, — сказал он. — У самого руки чешутся насильника погладить. Допроси. Только это… допрашивай не шибко сильно, ладно? Не хватало потом ещё побои снимать.

— Да-да, — кивнул Тихон. — Ладно.

Напарник ушёл, а дедушка-извращенец аж взвыл от отчаяния и предвкушения того, что вот-вот должно было произойти.

— Я — старый человек, — уже окончательно разревелся он. — У меня слабые кости. Прошу вас, не надо…

Но Тихон даже не собирался.

— Голос, — задумчиво произнёс он. — Там, когда мы тебя задержали, ты сказал: «Голос».

— Д-д-д-да, — ответил дед.

— Что за голос?

— Страшный такой! Такой… Такой…

…но Тихон уже и так понял какой. Он понял это ещё там, в коридорах подсобных помещений. Он увидел этот адский огонёк в глазах черноволосой девушки. И его медальон на шее, перевёрнутая пятиконечная звезда, ни с того ни с сего начал нагреваться. Еле-еле, но всё равно ощутимо.

Так что да…

— Демонический? — подсказал Тихон извращенцу.

— Да! — взорвался тот. — Вот прямо да! Как с языка сняли! Говорю же вам, она — ведьма! Ведьма!

«Не ведьма», — ухмыльнулся про себя Тихон.

И тут же мысли его понеслись в другом, более эпическом и судьбоносном русле. «Я первым узрел явление Его, — подумал про себя Тихон. — Получается, Он сам выбрал меня в качестве мессии, что предупредит весь мир о пришествии Его. И получается, что я… Избранный?»

То, что в данном случае речь шла не про «Него», а про «Неё», Тихона нисколько не волновало.