Скуф. Маг на отдыхе 4

Не отрывая опасливого взгляда от Сани Баритона, мужчина поздоровался, как и было велено:

— Здравствуйте.

— Ты это мне говоришь?! — сжал кулаки Саня.

— Нет-нет, что вы!

— А чо смотришь тогда на меня?!

— Я вовсе не…

— С госпожой здоровайся!

— Здравствуйте, госпожа! — мужичок на всякий случай упал перед Лунтоу на колени.

— Так-то лучше, — похвалил его Баритон и улыбнулся.

Судя по всей этой сцене и разбитому носу мужичка, «добазариваться» всё-таки было не равно «договариваться».

Сю поставила перед Баритоном следующую задачу: во чтобы то ни стало, вытащить её вместе с заложницами из Российской Империи в Орду.

Любым доступным способом.

Всё.

Как именно это произойдёт Баритону было поручено придумать самостоятельно. Придумать, а затем изложить план в мельчайших деталях, потому как доверия к смекалке русского филиала в отсутствии Гордея Гордеевича у Сю не было.

— Франц Вениаминович Петухов, — представил Саня мужчика, коротко гыгыкнул и продолжил: — Ваш билет на волю, Лунтоу.

— Объясняй, — велела главная Сколопендра.

— Объясняю, — кивнул Баритон. — Венеаминыч у нас не хрен собачий, а художественный руководитель Волгоградской филармонии. И вот я, короче, взял на себя смелость организовать хору мальчиков-зайчиков гастроли в Орду, и даже с той стороной уже договорился. Венеаминыч сперва артачился, а потом в харю получил и решил, что идея здравая. Да, Венеаминыч?

— Да-да, — закивал головой худрук.

— Во-о-о-от, — продолжил Саня. — Мои ребята до вечера наклепают свежих документиков, и уже завтра мы пересечём границу вместо музыкантов. Заложниц в футляр от контрабаса засунем или ещё куда… это мы придумаем, Лунтоу, не переживайте. А фабула вот в чём: этих интеллигентов вшивых на границе шмонать сильно не будут. Долго это, да и незачем. А мы тем временем приоденемся покрасивше, причешемся и будет молчать важно.

— Хм-м-м…

Сю хотела спросить: «А что, если вас попросят сыграть?» — но сама тут же поняла, насколько абсурдна ситуация, в которой филармонию остановят на границе и для подтверждения личности заставят играть концерт.

— Хорошо, — сказала Лунтоу. — Я одобряю план.

— Отлично! — просиял Саня Баритон. — Тогда отдыхайте, Лунтоу! Я сейчас всё подготовлю и завтра утром по холодку выдвинемся в Орду…

Глава 23

— Арбуз будешь?

— Нет, спасибо, — отказался я.

— Зря, — Лёха пожал плечами. — Мне кажется, мы с Танюшей создали настоящее чудо. Сочный, сахарный, и погляди-ка… погляди, говорю!

Друид потряс у меня перед носом розовым куском.

— Ни единой косточки! За такое ценник сразу же икс два можно ставить!

— Молодцы, — кивнул я.

Делать в засаде было откровенно нечего, вот Стеклова с Михеевым и принялись играть в агрономов-селекционеров. Учитывая то, что они — маги, мне не совсем понятно почему арбузы не растились им дома, но чем бы не тешилось, как говорится…

Пошли уже вторые сутки наблюдения за границей. Для этих целей неподалёку от КПП был припаркован тонированный автобус со всеми удобствами; в нём-то мы и разместились. Не покидало чёткое ощущение того, что мы приехали обратно в лето.

Жара и мухи.

Мухи и жара. И арбузы ещё, ага.

Если бы не протяжённость светового дня, вообще не понять, что сейчас за время года на дворе.

— А запах слышишь какой? — никак не унимался Лёха и лез ко мне со своей чудо-ягодой, будто ребёнок с поделкой из пластилина. — Слышишь? Ну скажи, здорово!

— Лёх, — я в ответ лишь устало улыбнулся. — Давай потом, а?

Понятное дело, что мысли у меня сейчас были заняты совершенно другим. И чем больше проходило времени, тем мрачнее они становились. Мрачнее и злее, потому что не злиться в этой ситуации было просто невозможно!

Взрослые все вокруг, ядрёна мать!

Самостоятельные все!

Ну вот сделали господа министры по-своему, и что? В означенный день и час шпионы Гринёва всем контингентом нагрянули в польскую гостиницу, перевернули там всё вверх дном и тем самым привлекли внимание ляхов.

И что в итоге-то?

Сингапурцев нет.

Иры с Шамой нет.

Так ещё и шпионов теперь менять придётся, по всей видимости. И хорошо ещё, если просто переводить на другое место дислокации, а то ведь может статься так, что лучшие канцелярские кадры просто уйдут на пенсию. Да ещё и поляки ноту какую-нибудь направят…

А вот так им, блин, и надо!

Скуф, ты был пра-а-а-ав. Прости нас, Скуф, мы теперь будем тебя слу-у-у-ушать. Да только всё это запоздалое раскаяние без толку, потому что Сколопендр мы просрали. Не потеряли, не упустили, а именно что просрали.

Мозгоправы Гринёва вытрясли с Лили всё, что только могли. Явки, адреса, пароли. Но поздно: куда только министерские не сунулись, везде уже было пусто. Больше всего я надеялся на рыбацкий посёлок под Волгоградом — слишком уж перспективным казалось мне это место в качестве стоянки триады по пути в Астрахань — но и там оказалось пусто.

Ну, то есть в прямом смысле пусто. Ни одного человечка. Одна рыба сушится, но от рыбы даже Смертина ничего не добьётся.

Тупик.

Всё, что удалось вытащить из Лили, было оперативно отработано за неполные сутки, но всё равно — тупик.

В этом плане у триад можно только поучиться. Левая рука не просто не знает, чем занимается правая, она даже о её существовании не подозревает. Конспирация у ребят на самом высоком уровне.

И что нам теперь оставалось?

Правильно, ждать.

Погранцы — в курсе, люди Владим-Саныча сидят рядом по таким же автобусам, а по очереди к КПП туда-сюда гоняют шпионы в штатском. Всё, что могли, мы сделали, и теперь остаётся только ждать. Рано или поздно узкоглазые черти должны здесь появиться, у них просто пути другого нет.

Рано или поздно им придётся пересечь границу…

* * *

Свет прожектора прорезал тьму актового зала и осветил занавес из красного бархата. Шёпот и пьяный смех стихли. На сцену при полном параде — в блестящих лакированных туфлях и приталенном фраке — вышел Саня Баритон.

— Почтенная братва! — сказал он, сперва пощёлкав пальцем по микрофону. — Ну чо?! Поздравляю вас! Прорвались!

В ответ тут же грянули аплодисменты, свист, улюлюканье и звон посуды. Саня даже не думал прерывать публику и изо всех сил смаковал момент. А повод у него был. Да ещё какой! Пока все остальные радовались успешно-завершённой миссии, конкретно он переживал знаковый эпизод в своей жизни.