Скуф. Маг на отдыхе 5

— Только я чек выдать не смогу…

— А и не надо!

Смертина сгребла со стойки пакет с беляшами, достала один, вгрызлась со всей дури и аж глаза от наслаждения закатила.

— М-м-м-м-м… Как же вкусно!

Улыбнулась истово охреневающему Фаруху и потопала в Институт. Даже такая малость, как появление в рационе беляша, в рамках дня сурка оказалась настоящим счастьем. Рита шла по улице чуть ли не вприпрыжку, но…

Вдруг резко сбавила ход.

Обман.

Кажется, Корона просто зло подшутила над ней. Потому как внезапно Рита почувствовала, что беляши отзываются на её магию. После термической обработки любая плоть пропадала с радара некромантов, а это означало только одно.

Беляши были с сырцой.

— И с душком, — нахмурилась Рита, тяжко вздохнула и выкинула пакет в урну.

Сделала два шага вперёд.

Остановилась.

Сделала два шага назад.

«А что, если?» — пронёсся в голове извечный вопрос. И ответом на этот вопрос был другой вопрос: «А почему бы и нет?». По сути, Рита ничего не теряла. Перезагрузкой больше, перезагрузкой меньше. Так что она достала беляши из урны и в предвкушении зашагала вдоль по улице.

Вход в институт, каморка в актовом зале, переодевание и…

Бинго!

Рита-Карина чуть не заплакала от счастья, когда в дверь импровизированной гримёрки постучали.

— Да-да?

Внутрь просунулась голова пухлого парня. Того самого, который играл Транио и был одним из той троицы, что обижала Карину. Ранее, кроме реплики «Да капец» и криков ужаса, она от него ничего не слышала, но тут вдруг:

— Привет, — сказал Транио.

— Привет.

— Слушай… А чем это так пахнет?

Без лишних слов, Рита как была в трусах, так и вскочила со стула — джинсы у неё при этом болтались где-то на уровне колена, и Транио тактично отвернулся — схватила пакет с беляшами и пошаркала в сторону парня.

— Вот! Держи! Угощайся!

— Точно?

— Точно-точно!

— А можно мне…

— Два можно! Три можно! И друзьям возьми обязательно! Я же их сама специально для вас и нажарила!

— М-м-м? — Транио недоверчиво прищурился.

«Щурься, сколько хочешь, собака щекастая, — подумала про себя Рита. — Если что, встретимся в следующий раз».

Однако перезагрузка не понадобилась.

— Чтобы начать знакомство с приятной ноты, — объяснила Рита и таки натянула джинсы. — Я же у вас новенькая. А студенты, они же всегда голодные, верно? Путь к сердцу, все дела.

— И то верно, — пожал плечами Транио, взял пакет, вроде как уже развернулся, чтобы уйти, но вдруг задержался в дверях. — Слушай, а ты ничего такая.

— Ты тоже, — Рита подалась вперёд, потрепала парня за щёку и просюсюкала: — Иди скорее кушать, пока не остыло!

* * *

— К чему, отец, вам превращать меня в посмешище для дураков?! — довольная как слон, произнесла Карина-Рита свою вступительную реплику.

Репетиция началась.

Вот только… вторым составом. Неудачники, которые даже не надеялись получить роль, не видели ничего дурного в том, чтобы роль Катарины досталась некромантке.

Что до состава первого:

— ОА-О-А-АО-ОАА-ААА! — крики из туалета были слышны даже здесь.

Акустика актового зала подхватывала их, преобразовывала, и у человека несведущего могло сложиться впечатление, что где-то там распеваются оперные певцы. Вот только ария, которую они собирались петь, была, мягко говоря, странной:

— ОАОАОАО! О боже! Из меня как будто сырой муравейник вываливается! ОАОАОА-ААА!

— Вот уроды, — стиснул зубы художественный руководитель. — Нажрутся всякой гадости, а потом…

— ОАОА-ААА-ААА! Жопа! Что с моей жопой?!

— Так, — хлопнул в руки трудовик, не выдержав такой накал страстей. — Давайте-ка, наверное, перенесём репетицию. Работать в таких условиях просто не…

— ОАОАОАОААА!!!

— … невозможно, — закончил он, встал со своего места и побрёл среди рядов на выход.

Серое марево, которое принесло Риту Смертину в воспоминания Лича, не заставило себя ждать. Спина трудовика исчезла, исчез актовый зал, исчезли актёры, и Карина тоже наконец-то исчезла. Начались спецэффекты.

Наблюдая за пляской серого на сером, Рита без сомнения радовалась, но помимо этого ещё и думала…

Что за урок она должна была усвоить? Если бы она накормила ребят беляшами, а они за это приняли её в свою комьюнити — то ладно. Можно было бы приплести мудрость вроде: «не суди по одёжке», «надо быть добрее» или что-то около того.

Но… вот так?

Как сформулировать мораль? «Плохие люди должны дристать» — так что ли? Или: «для достижения цели все средства хороши»? «Надо будет потом рассказать Василию Ивановичу, — подумала Рита. — Он мужчина мудрый и опытный. Наверняка поймёт».

А серые узоры тем временем — вжух! — рассеялись, и Смертина оказалась на чердаке. В теле! В настоящем, так да эдак, теле! Дело за малым! Надо срочно предупредить всех о том, что Лич сбежал!

Так вперёд!

Перепрыгивая аж по три ступеньки, Рита спустилась вниз и начала бегать по дому. На кухне пусто. В гостиной пусто. В комнате Василия Ивановича тоже никого, но отчаиваться нет причин, потому как из покоев Вильгельма Куртовича доносится суровый, бескомпромиссный храп. Как будто вековая секвойя заваливается.

Не теряя ни секунды, Рита ворвалась в комнату к Кузьмичу.

Оказалось, что камердинер Скуфидонского подходил ответственно вообще ко всему на свете — и в особенности ко сну. У Кузьмича было аж три одеяла! Одним он укрывался, второе подтыкал под голову, а третье очень мило обнимал во сне.

Шапочка для сна, ночнушка, масочка. На тумбочке рядом с кроватью аж два будильника, стакан с водой и баночка с рассолом. Воображение само пририсовывало к этому натюрморту вставную челюсть, но всё же Кузьмич: а) был ещё слишком молод и б) на своё жалованье вполне мог позволить себе самые козырные виниры.

— Вильгельм Куртович, — аккуратным шёпотом позвала Рита. — Вильгельм Куртович, проснитесь.

— А? — подал признаки жизни Кузьмич. — Чего? — и сел на постели. — Кто здесь?

— Это я, Рита, — честно призналась Смертина. — Мне нужно вам кое-что срочно рассказать. Дело в том, что…

Но тут Кузьмич снял с себя маску и:

— ААААА-АААА-ААА!!! — заорал что есть мочи.

Никогда ранее Рита Смертина не вызывала у людей таких бурных эмоций, и уж тем более никто никогда не называл её: