Скуф. Маг на отдыхе 5

— Понимаю, — кивнул я. — Но что же мне теперь? Я же Империи служу. Долг, все дела.

— Ага…

Завхоз встал и задумался, оглаживая бородку. Вся эта ситуация довольно сильно отдавала сюром. Не могу сказать, что меня часто сажали в тюрьмы или темницы, но я ожидал гораздо большего сопротивления при побеге. Чёрт! Да ведь дома иных аристократов охраняются куда лучше!

Хотя…

Артефакты эти, которые я поломал. Да и само место. Старик привык иметь дело с политическими заключёнными, которых насильно лишили магии, а тут я. С другой стороны, за дверью меня и впрямь может ждать высокотехнологичная мясорубка и огроменный штат охраны.

— Слушай, Василь Иваныч, — наконец прервал тишину мой собеседник. — Я сразу понял, что мужик ты хороший. Так что делай что должен, но у меня к тебе одна небольшая просьба будет.

— Слушаю.

— Двинь мне в глаз, а? — неловко улыбнулся бородатый. — Мол, я тебя под давлением непреодолимых обстоятельств выпустил? Ну и ребят моих, пожалуйста, пожалей, не губи…

А ведь кстати.

Ребят моих не трогай, говорит. Я же сейчас выйду и на меня тут же солдатики-гвардейцы кинутся. А они же свои. Они же приказ исполняют; искренне уверенные в том, что Империи служат. Ровно так же, как и я.

И в чём же они виноваты?

В том, что с ними лично Величество не шептался или что министров в друзьях нет? Не… Так дело не пойдёт. Да и к завхозу всё-таки нужно отнестись с пониманием.

— Левый глаз подбить или правый? — уточнил я.

— Э-э-э, — отмахнулся тот. — Давай оба. Глядишь, финансирование подымут…

* * *

— Э-э-э-эээх!

Да простит меня Величество, — что нынешнее, что будущее, — но мне пришлось чуточку разворотить культурное наследие. Сорян, как говорится. Выход из башни ведёт внутрь кремлёвских стен, а мне туда не надо.

Ну…

Пока что во всяком случае.

Да и охраны там, наверняка, куда больше.

Поэтому и только поэтому, спустившись на нижний этаж, я тут же пробил сырцой стену в сторону Москва-реки.

Как и предупреждал завхоз, народищу ко мне приставили хренову гору. Бой завязался сразу же после того, как я вышел из его сторожки — автоматные очереди, визги магических спеллов, крики, шум, гам.

Я же в свою очередь накинул на себя щиты и с неторопливостью каравана двинулся вперёд. И ни пальцем никого не тронул! Да-да-да! Иногда было сложно, но это лишь из-за взрывающихся повсюду сполохов. Огонь по мне вёлся непрерывно, и я чувствовал себя как будто бы за рулём во время ливня — видимость на расстоянии вытянутой руки.

Однако долго ли, коротко ли, а я спустился.

— Ы-ы-ы-ых!

Бах! — второй разряд сырцы расширил выход и смёл с пути весь «строительный мусор», осевший после моего первого удара. Как только пыль осела, я увидел и Москва-реку, и Софийскую набережную на той стороне, и даже машину без крыши на аварийке, — Ванька уже подъехал.

Но всё это было где-то вдали, а прямо рядом со мной…

О-хо-хо…

Пацифизм отменяется.

Плевать кто это такие, но на них красные, мать его так, мундиры. Армия, егеря или личная охрана сэра Уильяма, которую он припёр вместе с собой в Россию — мне всё равно, и можно даже не узнавать. Разницы никакой. Пока я жив и при памяти, не будут вооружённые англичане тусоваться под стенами Кремля, да ещё и движение своими сраными броневичками перекрывать.

Короче говоря…

Красная тряпка сработала как красная тряпка…

* * *

— Болит? — участливо спросил Пётр Петрович.

— А как ты думаешь? — огрызнулся Уильям.

Ему как раз меняли повязку на руке. Если бы с момента травмы прошло меньше времени, — и если бы нашлись пальцы, что тоже немаловажно, — то всё могло бы пройти куда проще и безболезненней. А так целители семьи Стюарт лишь развели руками. Новые пальцы отращивать не меньше месяца.

Было бы здорово привлечь к лечению Елизавету Григорьевну Фонвизину, да вот беда, Петя сам долго и методично пытался отстранить её от двора подальше. И теперь, когда она исчезла, был только рад.

Молодой самодержец и его пока-ещё-не-канцлер-но-уже-очень-скоро-да держали совет.

Дело было в императорском дворце, в монарших покоях. Гвардейцы периодически приводили к Петру Петровичу очередного аристократа, изъявившего присягнуть ему на верность по доброй воле, но вот конкретно сейчас в посещениях был назначен перерыв.

Сейчас решались куда более важные дела.

В соседней комнате была собрана целая комиссия из людей, которые тщетно пытались расшифровать запись разговора Петра Николаевича и Скуфидонского. Загвоздка заключалась в том, что те шептались при разговоре, и звукозаписывающая техника здесь была бессильна.

Каждое слово приходилось подбирать методом тыка.

По фонетике и логике.

Конечно, можно было бы пригласить сурдопереводчика и с его помощью прочесть всё по губам, да только вот беда — Скуф с императором шептались за балдахином.

— Пётр Петрович? — раздался стук в дверь. — Разрешите?

На пороге появился новый командир лейб-гвардии. Новый, потому что старого к этому времени уже запытали. Не из нелояльности, вовсе нет! Просто из уже расшифрованных данных значилось, что ответы нужно искать у генерал-адъютанта.

Кусочек разговора до и кусочек после пока что осмысливанию не подлежал.

— Докладывай.

— Так точно, Ваше Величество! Менталисты Тайной Канцелярии провели с Милославским работу. Он ничего не знает. Точно.

— Плохо.

— Но есть и другие новости, о которых вам непременно следует узнать, — гвардеец покосился на Уильяма и его медсестру. — Ваше Величество, беру на себя смелость сказать, что такие данные нужно озвучивать без посторонних.

— Пшла вон, — это сэр Уильям отослал свою лекаршу, дождался её ухода и довольно осклабился: — Докладывай. Посторонних здесь больше нет.

Командир лейб-гвардии медлил.

— Ваше Величество? — уточнил он. — Вы уверены? Это действительно очень…

— Рассказывай!

— Хорошо. Были расшифрованы последние реплики разговора вашего отца со Скуфидонским.

Гвардеец достал из кармана кителя бумажку, развернул её и начал читать.

— Скуфидонский: «Дочь твоя ещё во младенчестве умерла», Его Величество: «Да нет же. Не так всё было. Слушает нас. Знает, что что дочь моя Императрицей должна стать, вот только не знает кто она и где»…

Гвардеец опасливо покосился на Петра Петровича, сглотнул и продолжил:

— «Выкуси, Петь. Не доберёшься», — и дальше воспроизвёл весь разговор Величества со Скуфидонским вплоть до того самого момента, когда первый потерял сознание.

На какое-то время в монарших покоях воцарилась тишина.

— Ага, — прервал её сэр Уильям. — Всех тех, кто имеет отношение к расшифровке взять под арест и ограничить в средствах связи.

— Ваше Величество?

— Делай, как говорят!

— Делай, как говорят, — меланхолично подтвердил Петя. — Ступай.