Скуф. Маг на отдыхе 5

— Василий Иванович, пожалуйста…

Что характерно, господин егерь не дерзил и даже не пытался поставить себя на позицию силы.

— Пожалуйста, можно поговорить с вами без свидетелей?

Что ж…

Раз уж «пожалуйста», то можно. Егеря всё-таки; коллеги. Да и посреди ночи к тому же… если рассуждать логически, то, скорее всего, где-то серьёзный прорыв образовался, и люди Валигуры сами не вывозят. Вот и вспомнил старый чёрт про Василия Ивановича, которому совсем недавно не хотел отряд оформлять.

А я ведь всегда говорил, что плевки в колодец ничем хорошим не заканчиваются.

— Елизавета Григорьевна, прошу меня извинить, — я улыбнулся будущей жене и отошёл вместе с ребятами.

— Василий Иванович, прошу меня простить, если смутил вас, — затараторил Глухов. — Или если как-то не так выставил вас перед вашей спутницей, но для меня всё это в новинку и…

— Короче, — попросил я. — Что происходит?

— Я не егерь, — как на духу признался парень, а потом кивнул на своих друганов. — И они тоже. Мы — камердинеры Его Величества, а эта форма — единственное, что нам удалось раздобыть. Просто мы подумали, что если бы подошли к вам качестве официантов, то вы бы и слушать нас не стали, а уж тем более…

— Погоди-погоди-погоди, — нахмурился я. — Повторяю: что случилось?

— Его Величество срочно вызывает вас к себе.

Клоунада какая-то, если честно.

— Через камердинеров? — уточнил я. — А личная императорская гвардия для таких заданий не годится?

— Василий Иванович, пожалуйста, — взмолился Глухов или Не-Глухов, тут уж хрен поймёшь теперь, кто он на самом деле. — Его Величество сам вам всё объяснит. Пожалуйста, проследуйте за нами, это очень важно, пожалуйста.

Не припомню, чтобы когда-нибудь слышал столько «пожалуйста» на один абзац текста. Да притом таких искренних.

Что ж…

Если всё правда, то это действительно важно. А если неправда, то ребятам не поздоровится за то, что оторвали меня от Лизы и планов на неё.

— Хорошо, — кивнул я. — Веди…

* * *

— Скуф, — прохрипел Николаич. — Хорошо, что ты пришёл.

Чёрт…

Говорили мне, но недоговаривали. Видеть Величество в таком состоянии было откровенно больно. Бледный, взмокший, прямо вот никакой. Ещё и худющий, будто царь-государь из мультяшных экранизаций сказок.

Переодетые камердинеры Петра Николаевича действительно провели меня в императорские покои. Всю дорогу ребята воровато оглядывались по сторонам и чуть забегали вперёд, чтобы посмотреть, не идёт ли кто нам навстречу.

А как только довели меня до места, растворились. Будто сквозь землю провалились.

Внутри меня действительно ждал самодержец Российской. Величество лежал на постели за задёрнутым плотным балдахином. Окна тоже были наглухо зашторены, а из иллюминации светил один-единственный настенный ночник. По всему складывалось впечатление, что свет доставляет Величеству если не боль, то раздражение.

На императоре была насквозь мокрая шёлковая пижама. Лежал он, раскутавшись, уставившись куда-то в потолок, и такое чувство, что даже не сразу заметил моё присутствие.

— Пётр Николаевич, — всё, что я мог сказать на эту картину, да ещё головой покачать.

Хреново Императору.

Очень хреново.

Вот только как так-то?! Если уж моя зазноба, которая, судя по её словам, уже давно приставлена к монаршему телу, не смогла с этим справиться, то хворь Петра Николаевича явно магического свойства! Неужели травит сука какая-то, или проклятье наложили?! И почему никто ничего делает в таком случае?!

— Пётр Николаевич, что случилось-то?

— Тише, Скуф, — кое-как приподнялся на локтях Величество. — Я говорю, а ты пока что слушаешь. Сложное время настало, Скуф, и ты должен выполнить свой долг перед Империей. Я ведь тебе самое дорогое доверил, ты же помнишь? Самое дорогое, — повторил император и как будто бы начал залипать. — Самое дорогое доверил…

— Пётр Николаевич?

— Да, — взгляд самодержца снова прояснился. — Ты ведь не мне лично служишь, Скуф. Ты же не Столп Петра Николаевича, верно? — а тут Величество даже хохотнуть умудрился. — Ты династии служишь. Так послужи наследнику. Верой и правдой послужи, без тебя сейчас никак не получится, сложное время, очень сложное…

— Ваше Величество, я свою клятву прекрасно помню, — ответил я. — И всё, что в моих силах, обязательно сделаю. Другой момент, что не очень-то жалует меня твой наследник, и боюсь, что…

— Петька-то?

— Пётр Петрович, — кивнул я.

— А причём тут Петька? Ты не понимаешь, что ли? У меня же дочь…

Так…

Бредит Величество.

Явно не в себе, раз про дочь вспомнил.

То, что дочь была — это факт. Да только погибла она вместе с первой императрицей во время давнишнего покушения на чету. Николаевич тогда только-только вслед за отцом на престол взошёл, и очень уж многие хотели молодого императора прожать. Перемены, как говорится, время возможностей, вот стервятники и налетели.

А когда поняли, что не тот у Николаича склад характера — что не будет он по правилам всяких теневых правительств и серых кардиналов играть — то и убить попытались. Раз двадцать, если память не изменяет, и всё мимо.

Порядок мы тогда вместе наводили и таки навели, но вот то чёртово покушение на теплоходе…

Я себя даже корил какое-то время. Хотя находился в то время совсем в другой стороне и занимался другими важными делами, и все они во благо Империи вершились.

Прорыв в те времена случился. Сразу несколько трещин и некоторые внутри городской черты. Всё внимание на них сосредоточено было, вот гады и улучили возможность.

Это ещё задолго до войны дело было.

Ну и вот…

Видимо, что-то переклинило в голове у Николаевича, раз он про это не помнит. Жар, бред, помутнение. И не такое люди забывают.

— Пётр Николаевич, ты меня извини, пожалуйста, но Петя — твой наследник.

— Нет!

— Дочь твоя ещё во младенчестве умерла…

— Да нет же! — Величество зашёлся в кашле, а когда перебор, продолжил на удивление тихо и спокойно: — Не так всё было. Тут Пётр Николаевич нашёл в себе силы сесть на постели. Сел, оглянулся и улыбнулся недобро.

— Слушает нас, — сказал он. — Знает, что дочь моя Императрицей стать должна. Вот только не знает, кто она и где. Выкуси, Петь. Не доберёшься.

Бред? Паранойя?

— Боюсь, Ваше Величество, что я тоже не знаю, кто она и где.

— И ты тоже не знаешь, — кивнул Пётр Николаевич и рухнул обратно на постель; от напряга аж испариной покрылся. — И никто не знает, кроме одного-единственного человека. Спроси у моего начальника охраны, как всё было.

Так…

Начальник охраны, значит? Кто там сейчас в лейб-гвардии адъютантом значится? Они же там меняются часто; на пенсию уходят, будто на урановых рудниках перетрудились. Как срок вышел, так сразу со службы и бегут.