Скуф. Маг на отдыхе 5

— Да не за что, Ваше Величество. Уильям, — Нобель обратился к принцу Кембриджскому. — Будь добр, налей выпить.

— Сию минуту.

— Итак, Пётр Петрович. Ваша главная проблема заключается в том, что вам не подчиняются войска. У вас нет людей. Но это не беда, потому как семья Нобель может стабилизировать ситуацию. Не бесплатно, само собой.

— Чего вы хотите?

— Сибирь, — просто ответил Нобель.

Петя замер на месте.

— Как… как Сибирь?

— Не переживайте, Ваше Величество, не всю! — расхохотался Нобель. — Нашей семье не интересны ни земли, ни подданные, ни уж тем более геополитика, будь она неладна. Мы — люди бизнеса. Так что монополия на разработку ресурсов и недр… ну-у-у… скажем, лет на сто с возможностью продления пришлась бы в самый раз.

— Как? — Петя захлопал глазами.

Самодержец ощутил себя мальчишкой. Притом не обычным мальчишкой, а одним из тех, которые лезут в машину к незнакомым дядям за обещание вкусного леденца.

— Как? — повторил Величество, и снова: — Как? — других слов до сих пор было не подобрать.

— Ой, да брось, — отмахнулся Нобель. — Не строй из себя невинность. Вы, один хер, не справляетесь с этими территориями. У вас там по статистике три четверти человека на квадратный километр. Спасибо, Уильям, — это принц Кембриджский вернулся с бокалом коньяка для Нобеля. — Так что давай не будем спорить. Поверь, быть сырьевым придатком семьи Нобелей не только выгодно, но и безопасно.

— Сырьевым… придатком?

— Торговым партнёром, если тебе такая формулировка больше нравится, — Нобель чокнулся с сэром Уильямом и выпил. — Будь добр, не цепляйся к словам. Ты сейчас не в том положении.

— Но как же… как же моя страна?

Ответом юному Величеству был задорный хриплый смех.

— Брось, Петь!

— А вы — чудак, Пётр Петрович.

Величество схватился за голову. Вот это словосочетание: «схватился за голову» — ему всегда казалось либо книжным штампом, не имеющим ничего общего с действительностью, либо же чем-то гипертрофированным. Чем-то таким, чему место лишь в немом кино.

Однако сейчас, перешагнув порог катарсиса, пальцы сами зарылись в волосы.

— Но погодите, — сказал Петя. — Я же думал, что всё будет хорошо. Я же хотел привести сюда цивилизацию…

— Цивилизацию! — Нобель чуть не подавился коньяком. — Ты о чём?! Вы — рабы от природы! Какая, к чёрту, цивилизация?

— Да как вы смеете?!

— Хватит! — Нобель резко перестал улыбаться и встал с кресла. — Сделка, которую я тебе предлагаю, более чем щедра! Мы правим, а ты сияешь короной, и при этом все счастливы! Решай прямо сейчас! Да или нет?!

Глава 29 Финальная

— Костя!

— Да?!

— Что это за клоуны?!

— Да хрен его знает, Скуф! У нас в ведомстве таких нет!

— Володь?!

— У нас тоже!

Дела…

Ни Глава Канцелярии, ни министр обороны не знают про целое подразделение. Причём, насколько я могу судить, хорошо упакованное подразделение. И техника у них специализированная имеется — впервые вижу карьерный самосвал, который тянет за собой ж/д вагон на колёсиках — и какие-то чудные артефакты в виде дубинок, и даже форма одинаковая.

Ребята в серых комбинезонах выпрыгивали из серых машин. Вот только не строились — не готовились к бою — а суетились вокруг своих большегрузов.

— Василий Иванович, я знаю, кто это, — почему-то Хельсин решил преподнести мне эту информацию шёпотом. — Буква «N» — это Нобели. Не те, что наши, а те, что… главные, короче говоря.

— А, — ответил я. — Ну ничего себе.

И тут же в голове всплыла история с похищением Ромашки. Фармацевты херовы, которые отлавливали монстров с совершенно непонятной целью. И это только в России; чем их филиалы занимались по всему миру, я даже представить себе боюсь.

Однако, кажется, я уже знаю, что у них в грузовиках.

— Р-РР-РАА-ААААА!!!

Ну да, точно…

Серые комбезы открыли кузов одной из ближайших к нам машин, и наружу выползло мохнатое нечто. Я бы назвал тварь гориллой, вот только… гориллой, стилизованной под обложку панк-рок-группы.

Мех белоснежный, а рожа, ладошки и ля пердак — экскузьмуа за мой французский — ярко зелёные. Эдакого кислотно-салатового оттенка; таким в мультиках бочки с радиоактивными отходами разукрашивают.

Плюс клыки. Плюс ирокез непонятного происхождения — то ли гребень какой, а то ли просто волосы так встали.

Чучело, короче говоря. Гигантское, опасное чучело на службе у Нобелей.

Монстр.

На разумного тянет с трудом. Либо мутант, либо егерский трофей, либо же кто-то игрался с аномалиями. Игрался и заигрался.

— Что я пропустил? — за спиной у меня вдруг появился Морозов. — У-у-ух, уроды какие! Ща будет мясо!

Тем временем из других грузовиков вылезали другие монстры. Клыкастые, рогастые, рукастые, копытастые, и все, как один, уродливые. Вон, хитиновая лошадь с лишней парой клешней, вон, сухопутная акула, вон, какое-то месиво из шипов и смертной муки, вон, стая гоблинов, вон, лев размером со слона… а вон — альпакатавр!

Твою-то мать.

Ладно…

Всяко лучше, чем столкнуться с армейскими. Монстров не жалко. И даже более того — мы сделаем тварям одолжение, если оборвём их существование. Очевидно, что нехорошие люди держат их в неволе для нехороших вещей.

Для государственных переворотов вот, например.

— Кхм-кхм, — прокашлялся я, чтобы начать мотивирующую речь.

А потом оглянулся на своих и понял, что она им не особенно-то и нужна. Лица у всех сосредоточенные, но вместе с тем преисполненные мрачной радости. Адреналин уже заиграл. Всем уже не терпится ринуться в бой, смять последний вражеский редут и поставить в этой истории жирную, увесистую точку.

— Ваше Величество, — улыбнулся я Тане. — Сама скомандуешь, или мне?

— Василий Иванович, смотрите! — вместо ответа Стеклова-Романова указала в ту сторону, где должен был обретаться тот самый загадочный железнодорожный вагон.

Нобели продолжили удивлять.

Вот только пока что я искренне не понял чем. Ребята в серых комбинезонах раззявили створки состава, и на Красную Площадь вывалилась какая-то… ну вот требуха, честное слово. Биомасса. Месиво, в котором пока что ничего не угадывалось.

— Это щупальца? — брезгливо наморщилась шаманка.

— И клюв, — прищурилась Чертанова. — Клювы точнее. Много.

И впрямь. Как только месиво достаточно растеклось, стали понятны очертания и клювов, и щупалец. Это… что это вообще такое? Ктулху? Кракен? Или как эту зверушку правильно называть? Кралкутулхен?

— Ну и как с этим воевать? — не понял я.

Тварь просто валялась на мостовой и не изъявляла никакой воли к жизни. Осьминожке грустненько. Депрессирует осьминожка.

С другой стороны, ну не зря же её сюда припёрли?