Скуки не было. Вторая книга воспоминаний
Шрифт:
Называлась она — «Свежий ветер перемен».
Заглавие это имело в виду нашу так называемую перестройку, которую нам только еще предстояло начать, и, как вы сейчас увидите, несло в себе немалую толику иронии.
Итак:
Звучит голос БУЛАТА:
Свежий ветер перемен Дует так нечасто. Этой милостью судьбы Надо дорожить. Скоро все мои друзья Выбьются в начальство, И, конечно, сразу мне Станет легче жить…
— Наконец-то!
— Дожили!
— Выставка!
— Персональная!!
— Биргер!
— Вернисаж!
— Вот он — свежий ветер перемен!
— Да! Если до Биргера дело дошло, значит, это серьезно!
— А вы не верили!
— Граждане! Вы мешаете движению транспорта!
— Вот так всегда! Чуть что — сразу милиция!
— Что вы хотите, голубчик, это же Россия!
ХОР ГОЛОСОВ(скандирует). Бир-гер!.. Бир-гер!.. Бир-гер!
ГОЛОС МИЛИЦИОНЕРА. Граждане! Давайте не будем! Давайте проявим сознательность!
ГОЛОСА: — Мракобесы!
— Душители!
— Сатрапы!
ГОЛОС БЕЛЛЫ. Свободы, гения и славы палачи!
ГОЛОС МИЛИЦИОНЕРА. Да разве я против? Вот откроют — и пожалуйста! Глядите на этого своего Бир-хера хоть до самой ночи!
БЛАГОРАЗУМНЫЙ ГОЛОС. В самом деле, друзья! Столько лет ждали, подождем еще десять минут.
ПЕРВАЯ ПАРА: — Слыхали? Любимов уже в Москве. Репетирует на Таганке пьесу Войновича «Трибунал».
— А как же Эфрос?
— Эфросу дают МХАТ.
— Туда ему и дорога!
ВТОРАЯ ПАРА(это две дамы):
— Моя педикюрша сказала, что скоро откроют частные парикмахерские.
— Бог с ними, с парикмахерскими. Я мечтаю о частных кондитерских. Помните эклеры с заварным кремом в Столешниковом?
— А кофе-гляссе? А шампань-коблер в коктейль-холле?
— Боже! Ну кому это всё мешало!
ТРЕТЬЯ ПАРА(пикейные жилеты):
— Дух Женевы… Разрядка… Продналог… Рыночные отношения… Гласность… Всё это — ерунда!
Главное — Биргер!— Совершенно с вами согласен. Я всегда говорил, что отношение властей к Биргеру — это барометр нашей политической жизни.
— Верно, верно. Биргер — это лакмусовая бумажка!
БЕЛЛА(она одна): О, этот ветер! Этот трепетный и нежный, яростный и хрупкий, волшебный и таинственный ветер перемен! Я чувствую его всеми нервными клетками, всей своей иззябшей, пересохшей гортанью! Кончилась наконец эта нестерпимая духота вокруг! Густой толчеей крови и нежностью памяти я ощущаю небесные просветы такой прохладной, такой свежей простоты! И так сладко остудить наконец на этом ветру мой воспаленный, горячий лоб!
ЧЕТВЕРТАЯ ПАРА(это Бен Сарнов и Игорь Кваша).
БЕН(возбужденно): — Ну?!. Что я тебе говорил?!
ИГОРЬ. Это ТЫ мне говорил?! Это Я тебе говорил!
БЕН. Ладно, старик! Не будем спорить. Важно, что мы с тобой наконец-то дожили до этого дня! Поздравляю!
ИГОРЬ. И я тебя, старик! От души!
БЕН. Я думаю, что мы о тобой сейчас даже еще не в состоянии оценить всю значительность этого события.
ИГОРЬ. Ну почему же не в состоянии? Я прекрасно понимаю, какое место занимает Биргер в нашем изобразительном искусстве.
БЕН. Ну вот!.. Я так и знал!.. Как ты мелко мыслишь, старик! Ну при чем тут изобразительное искусство?
ИГОРЬ. То есть как?.. Впрочем… Да, пожалуй, ты прав. Выставка Биргера, безусловно, окажет мощное воздействие и на театр, и на музыку, и…
БЕН(презрительно). Театр… музыка… Мелко, мелко, старичок… Ты понимаешь, что сейчас произойдет?!
ИГОРЬ. А чего тут понимать?
БЕН. Нет, ты понимаешь, ЧТО… СЕЙЧАС… ПРО-И-ЗОЙ-ДЁТ?!
ИГОРЬ. Да что я, глупее тебя, что ли? Конечно, понимаю!
БЕН. Ни ху… прости, старик… Ни хрена ты не понимаешь!.. Ты только представь!.. Ты включи свое воображение, старик. Свою художественную фантазию…
ИГОРЬ. Ну, включил…
БЕН. Сейчас откроется эта дверь… Министр культуры перережет ленточку и… И что мы увидим?
ИГОРЬ. Картины Биргера.
БЕН. Верно. Ты изумительно догадлив, старик. А на картинах-то — кто?..
ИГОРЬ. Как это — кто? Мы с тобой! Ты, я, Алла, Олег Чухонцев, Игорь Виноградов…
БЕН. Ну?
ИГОРЬ. Что — ну?
БЕН. Нет, ты неисправим… Ты, оказывается, не только скептик, но еще и тупица!.. Ну подумай, пошевели извилинами… В Манеже висит портрет Игоря Виноградова…