Скульптор

Третье. Я могу с помощью своей энергии лечить, предположительно, любые болезни и травмы. Ограничения связаны лишь с запасом этой энергии, – то есть, говоря проще, если энергии не хватит, то спасая другого, я могу погибнуть сам, истратив весь наличный запас энергии и не имея возможности ее быстрого восстановления. И поэтому, после даже небольшого лечебного вмешательства мне становится плохо, и чем вмешательство серьезнее, тем мне хуже.

Четвертое. Я могу использовать энергию творения для преобразования как собственного, так и, предположительно, любого другого тела. Самое главное, что при таком использовании своей энергии я могу уставать и даже, возможно, вырубиться от усталости, но это совсем не то, что при лечении болезни. У меня в этом случае нет болезненного «отката». Восстанавливается энергия обычным способом – пищей и сном, но это долго. Есть другой способ пополнения энергии – забирать ее у других людей, скажем, в качестве компенсации за оказанные услуги. Да, назовем это так. Это быстрый способ, но и у него есть минус – люди, отдавая мне свою энергию, быстро утомляются. И, чисто теоретически, так я могу человека даже убить, просто выкачав из него максимальное количество энергии. Ну, или усыпить. Что, кстати, опять же – чисто теоретически, может оказаться даже полезным в терапевтических целях.

Я ухмыльнулся, представив себе, как кого-то усыпляю, просто пожимая ему руку. Почему-то в этой моей фантазии, в качестве усыпляемой была красивая девушка, и дело происходило у меня дома на диване. Я тряхнул головой, избавляясь от наваждения. Так, пойдем дальше, что там у нас?

А дальше вывод. Мне следует воздерживаться от того, чтобы кого-то лечить при помощи моей энергии. Это просто опасно для меня, может даже – смертельно опасно. А вот использовать этот дар в качестве инструмента «творения», прикрываясь пластической хирургией, это отличная идея, в смысле – может прокатить.

Что для этого нужно? Ну, конечно, корочки – сертификат курсов по пластической хирургии и, а это самое главное и самое сложное, секретность. Никто не должен знать о моих способностях. А то быстро найдется слишком много влиятельных и опасных (или просто опасных) людей, желающих кардинально изменить свою внешность – от разведки до бандитов. И этого мне бы совсем не хотелось, в смысле – попадать кому-то в кабалу. В общем, надо еще думать и думать. Чисто практически кому-то, скорее всего, придется открыться, хотя бы тому, кто предоставит мне возможность заниматься лепкой тел, прикрывая меня под личиной пластического хирурга.

Тут я заметил вывеску цветочного магазина и вспомнил о цветах для мамы. Зайдя в магазин, я придирчиво отобрал пять крупных ромашек, расплатился, а когда продавщица передавала мне букет, я совершенно случайно коснулся ее руки и абсолютно автоматически зачерпнул у нее энергии. Я это сразу почувствовал. Совсем чуть-чуть, ведь коснулись друг друга мы на секунду, думаю, она ничего не почувствовала, но это было очень важное открытие: я, оказывается, могу забирать у людей энергию даже просто так, а не только в качестве оплаты за услуги после воздействия на их тела.

И это просто здорово, отличный способ подзаряжаться! Понемножку, но у многих – да так можно создать нехилый такой энергетический запас, если, конечно, этот запас вообще можно где-то в себе хранить. Тоже придется проверять практическим путем. Конечно, не буду же я ходить и просто прикасаться к людям, но, как бы случайно, в метро или в автобусе – почему нет? Есть еще знакомые, с которыми я каждый день здороваюсь и прощаюсь за руку. Странно немного, я ведь касался Ирины, но энергию не забирал, только после «лепки». Интересно, от чего это зависит? Может быть, от желания? Я думал об этом, когда зашел в магазин и мой организм сработал? А вот, кстати, и объект для эксперимента!

Я уже приближался к родительскому дому, в котором прожил всю свою жизнь, за исключением самого последнего времени, и на углу возле магазина «Красное и белое» маячила знакомая компашка бывших школьных хулиганов, а теперь просто алкашей, некоторые из которых уже успели отсидеть. Они увидели меня и обрадовались, явно нацелившись стрельнуть у меня денежку.

– О, Олегыч, здорово, братан! – издали заорал один из них. – Чё-та последнее время тебя почти не видно, куда пропал?

– Да, квартиру снимаю в другом районе, – ответил я, подходя и здороваясь с каждым за руку, чуть-чуть, на секунду задерживая рукопожатие. Ого, энергия из них пошла как я и предполагал. С пяти человек понемножку и я почувствовал себя в состоянии подпрыгнуть и полететь. Класс! Интересно, надолго ли?

– Слышь, Олегыч, – всмотрелся в меня один из них, местный заводила по имени Колян, – а ты, никак, вылечился от своей проказы? Чё-та ваще ничего на лице не осталось, просто красавчик стал!

– А то! – ухмыльнулся я. – Зря я, что ли на врача учился?

– Ну, ты молоток! – Колян хлопнул меня по плечу, выражая восхищение и тут же переходя к сути: – Так, может, обмоем это дело, а?

– Не пью я, Колян, забыл, что ли?

– Дык, это ж из-за твоего псориаза нельзя было, ты сам говорил, а теперь-то нету его! – заржал Колян.

– Ладно, парни, тороплюсь, предки ждут, – сказал я, доставая из кармана бумажку в пятьсот рублей и протягивая Коляну, – выпейте за мое здоровье.

– Вот это по-нашему! – заорал Колян, быстро убирая денежку и, схватив мою руку, стал ее трясти от избытка чувств. Правда, под конец это занятие его слегка утомило, ну так я у него энергии хапнул от души! Остальным я тоже не забыл пожать на прощание руки, компенсируя отваленную им пятисотенную. Обычно я деньгами их не баловал, на них не напасешься, но ради такого эксперимента не жалко, невелики деньги! К тому же, за все надо платить.

Махнув на прощание рукой, я свернул к знакомой с детства парадной.

Глава 8

С предками я поговорил и в целом, они мое желание одобрили. Даже согласились помочь с деньгами. Как всегда мою сторону продавливал дед всем своим авторитетом. А еще меня удивила реакция на мое внезапное исцеление. Это странно, но мне показалось, что особого удивления оно ни у кого не вызывало. Лишь бабушка загадочно прокомментировала: «Ну, наконец-то!». Мама обняла меня и заплакала, вот только меня не отпускало ощущение, что это были вовсе не слезы радости. Дед задумчиво потрепал по волосам, почему-то поглядывая на бабушку, и пожелал удачи, а я так и не решился спросить, что он имеет в виду.

И сейчас я неторопливо возвращался к себе той же самой дорогой, решая непростую для себя моральную дилемму.

Пожимая деду руку при встрече, я (если точнее – мой новый дар диагностики) обнаружил у него онкологию, проще говоря – рак. Что совсем хреново, это был рак поджелудочной железы, одна из самых тяжелых форма рака, наиболее трудно поддающаяся лечению. Достаточно сказать, что, согласно статистике, в течение пяти лет после начала заболевания остается в живых только девять человек из ста. А у деда уже, как минимум, вторая стадия, если уже не третья. Что самое подлое, онкологию у него до сих пор не диагностировали, как я осторожно попытался выведать во время семейного ужина. А лечили его от язвенной болезни желудка. Будучи медиком, я, конечно, знал, что одна из главных проблем нашей медицины заключается в трудности ранней диагностики. И проблема здесь даже не в отсутствии необходимого оборудования, а в обычном человеческом факторе. Там неправильно прочитали УЗИ, здесь перепутали анализы, тут сделали неверный вывод. И не поможет никакая ежегодная профилактическая диспансеризация, так широко разрекламированная, просто потому что ее проводят те же самые люди, для которых это очередная, навязанная сверху кампания. Я их не обвиняю, по сути, они имеют дело с ежедневной огромной кучей сведений и просто не в состоянии уделять много времени каждому пациенту. Тем не менее, как я совсем недавно прочитал в «Ланцете» 2 , ежегодно от врачебных ошибок умирает больше людей, чем в результате ДТП. До двадцати процентов диагнозов, поставленных врачами при жизни, не совпадают с диагнозом патологоанатома и это – минимум. Согласно статье, каждому шестому пациенту ставится ошибочный диагноз, так как врачи спешат и не пользуются возможностью провести полное обследование или выяснить мнение другого врача. И это в Англии, что творится у нас, можно лишь предполагать.

2

The Lancet – британский еженедельный рецензируемый общий медицинский журнал. Один из наиболее известных, старых и самых авторитетных журналов по медицине в мире. Приведенная статистика, кстати, действительно в этом журнале печаталась.

И дилемма, которая встала передо мной, заключается в том, что чисто теоретически я могу вылечить деда. Но практически это будет вмешательство такого уровня, что, скорее всего, я сам умру, даже не доведя дело до конца. И что мне делать? Вот вы, как бы вы поступили на моем месте?

Я попытался отбросить в сторону эмоции, и рассуждать исключительно как врач. Итак, все люди смертны, это аксиома. Мой дед не исключение, ему семьдесят три года и многие его ровесники уже давно покинули этот мир. Как говорил известный персонаж культового романа: «Человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!». Другими словами, никто из людей не знает, когда он умрет.