Скверная жизнь дракона. Книга пятая

По совету начальника каравана я направился к одной из лучших гостиниц города: она хоть и без своей бани, но есть прачечная с сушилкой одежды и отличная кухня, а помыться можно на соседней улице. Вполне приемлемый и адекватный вариант, что не скажешь о самом городе. Он не казался тем местом, где чувствовались отголоски недавней войны. Тот же Настрайск больше похож на декорации документального фильма о тотальной разрухе и нищете, а Магнар… Он процветал.

Улочки полнились разумными, будь то парочки влюблённых, детвора или целые семьи. Магазинчики заманивали горожан выставленными на продажу товарами, лавки с едой манили насыщенными ароматами, а шумные компании у различных питейных сами по себе лучший зазывала. И хоть многие разумные в городе из нутонов, но и остальные расы чувствовали себя навеселе. Даже редкие равнинные эльфы без рабских ошейников, хоть и ощущали на себе подозрительные взгляды, но всё равно бодро шли по мощёным улицам.

Все улыбались, радовались, в глазах разумных горел огонёк веры в прекрасное будущее. Лишь при виде ксата они на короткий миг менялись в лице, одаривая меня презрительным взглядом. Некоторые даже порывались плюнуть вслед, но что-то их останавливало. И этим уж точно была не параная. Я ещё в Настрайске надел её под плащ и в глазах толпы выглядел обычным ксатом. Кто его знает, как разумные отреагировали бы на символ Всеобщей Церкви на полуплаще синеватого цвета. Так-то носить её нужно, но показывать только в экстренном случае. И моя интуиция подсказывала, что это произойдёт очень и очень скоро.

Главный зал гостиницы встречал приятным теплом и ароматом свежеиспечённого хлеба, в ответ по коже пробежали мураши, а рот предательски наполнился слюной. Большую часть столов в зале занимали постояльцы: они ели горячий ужин, пили тёплые напитки и всячески дразнили мой только что проснувшийся аппетит. Сегодня на обед в караване раздавали кружку горячего чая и чёрствую лепёшку, способную разломать зубы даже моей истинной форме.

— Добрый вечер. Приветствую вас в «Гнезде совы». Еларон, её владелец, к вашим услугам. Свободные комнаты есть, — вежливо поприветствовал меня мужчина лет сорока, стоявший за стойкой.

— С сигнальным контуром на одного?

— Есть, на втором этаже. Пять серебряных Магнара и две общих за ночь с ужином, завтраком и стиркой. Хранение вещей в стоимости. Стирку можно убрать, получится дешевле на две монеты.

— Что насчёт продления?

— В любой момент, только предупредите хотя бы за одну ночь.

Я запросил комнату на три ночи, и стирку только на сегодня. Заодно спросил о бане.

— Советую идти туда прямо сейчас, а ужин оставить на потом. Мне не стоит объяснять, почему я так советую?

Я в ответ покачал головой. Хотелось ещё заглянуть в гильдию авантюристов, но лучше это сделать на свежую голову. Да и в сердце всё ещё свербело склизкое ощущение неприятностей. Моя паранойя предупреждала о чём-то, но о чём? О проделках церковников, разумных? Или драконов? Мои сородичи всяко могли быть в городе и только ждали удобного шанса, чтобы напасть.

Выложив на стол четыре золотых и забрав сдачу с ключом от двери — я первым делом поднялся в комнату и проверил целостность сигнального контура. Линии на замыкателе казались нормальными. Я даже отодвинул кровать и небольшой стол от стен, но контур нигде не прерывался. Это вселяло надежду на душевное спокойствие в ближайшие дни, но всё равно следует всенепременнейше узнать цену на особое зелье для сигнального контура. Его использовал Налдас в портовом городе, восстанавливая линии на плинтусах. Оно мне пригодится: гостиницы разные бывают и вряд ли в следующей не попытаются меня убить.

Вещи свои я передал на хранение: не хотелось оставлять их надолго без присмотра. Всё же хозяин гостиницы отвечает за них кошельком, а если сумма вещей значительная — то и собственной свободой и жизнью, рискуя вместе с семьёй обратится в невольников. Примерно так Налдас объяснял принцип работы контракта на хранение.

Я нисколько не пожалел о решении помыться сейчас, а не после ужина. Прислонившись к дверному косяку, банщик скучал в ожидании посетителей. Вид приближавшегося ксата заставил его занервничать, но словосочетание «Гнездо совы» мужчину успокоило, он улыбнулся и пригласил зайти внутрь. Я же сначала хорошенько осмотрелся, выискивая засаду.

За три общих серебряных монеты банник обещал помывку двумя тазами горячей воды, без разбору разбавляя холодной. За пять — вдобавок можно отмокнуть в деревянной купальне. За семь — к моим услугам парилка, отделённая от купален. Если накинуть сверху монетку, то принесут напитки. А за все двенадцать к моим услугам дочь банщика…

Я ошарашенно посмотрел на рослого мужика, в полтора раза шире меня в плечах. Он предлагал мне свою дочь! По его целой одежде и ухоженной виду бани не сказать, что у его семьи бедственное положение.

— Не, господин, не подумайте ничего такого. Они веником вас, господин, обученные они у меня, — мужик чуть стушевался и засмущался как маленький пацан. — Сына моего на службу призвали, две дочурки остались, они мне помогают в бане. Сам то уже староват, плечи крутит. Вот они помогают. Сегодня старшая работает.

— Дочь зови, — я с пониманием закивал, а в ладони банщика сверкнул золотой кругляш

— Всё господин сделаем, спасибо вам! — мужик кивнул в благодарность и предложил мне сначала обмыться, а потом чуток отогреться в парилке. Баня в моём лично распоряжении, ибо в ближайший час никто не придёт: обычно разумные идут в баню после сытного ужина.

Сидя в парилке, я основательно покрывался мелким потом, но не от жара печки — поведение банщика казалось странным. Ксатов презирают и стараются за версту обходить, а он чуть ли не в ножки кланялся и дочь допустил до работы со мной, хотя должен брезговать даже упоминаем такой возможности.

Вскоре раздался стук в дверь, и в парилку зашла девушка на вид лет шестнадцати, или около того. Я сильно удивился её возрасту, но спустя секунду затолкал удивление в глубинные глубины разума. Пора уже прекращать натягивать нравы прошлого мира на мир нынешний.

— Здравствуйте, господин, — девушка поклонилась и показала на стоявший рядом с дверью глубокий чан. — Пожалуйста, обмойтесь и ложитесь на живот.

— Хорошо, — я покорно встал.

— Святые Всебоги! — вскрикнула девушка, взметнув руки и попятившись назад. Спустя три шага она спиной упёрлась в стену и, испугавшись неожиданного препятствия, вскрикнула ещё раз. И всё время её перепуганный взгляд перескакивал от моей промежности к шрамам на груди и шее и обратно.

— Фрася?! — где-то издалека коридора раздалась грозная поступь. — Фрася, что случилось? Что с тобой? Что он сделал? Ксат, ты… Великий Вагнуртон, что это? — мужик подскочил к двери, заглянул в парилку и обомлел от увиденного. Как и дочь, его взгляд метался между моей промежностью и шрамами на груди и шее.

— Это не заразно, всё в порядке, — я постучал ладонью по груди.

— Да, я, э-э, да вот, ну… ух, — старательно изображая из себя даунёнка, мужик показал на мою грудь и махнул рукой намекая, что это не важно. — Это что такое?

— Это? — я посмотрел на свою нижнюю половину тела и ехидно ухмыльнулся. — Не догадываешься?

— Не, ну я, так-то, знаю…

— Слушай, ты зачем сюда свою дочь послал: меня парить, или пипису мою разглядывать?

Мой вопрос растормошил банщика, он извинился за своё не совсем нормальное поведение. Просто он впервые видит срамной уд такого размера, да и посетители обычно обматываются полотенцами и голышом не сидят, да и посох рядом не держат — но я могу поступать как мне удобно. Успокоив дочь и подтолкнув её в парилку — мужик напоследок спросил, все ли ксаты такие. Я в ответ усмехнулся сказав, что я один такой особенный.