Скверная жизнь дракона. Книга шестая

— О нет, Ликус, к его рабству я не имею никакого отношения. Перед взором Всебогов и их словами я лишь скрепил чистосердечное признание во время процедуры дознания, что Валдис Намат знал, что подвергал опасности Касуя Миастус, вводя нас в заблуждение. Он посмел…

— Слишком много слов.

— Он поплатился за своё враньё, став рабом души Касуя.

— Подобным образом?

— Касуй Миастус — благородный. И неважно, что его род последние годы бедствовал. Его далёкий предок своими деяниями заслужил благословение для своих потомков.

— А Касуй к этому какое имеет отношение?

— В нём течёт кровь великого предка.

— За что мне искренне жаль его, без всякого сомнения, светлую память. Но, что, не было других вариантов наказать Носка?

— Смерть, — спокойно произнёс Хубар. — Но Валдис не обречён. Он стал рабом души, но он всё так же продолжит обучение в академии, и даже сможет прожить оставшуюся жизнь практически как свободный разумный. С некоторыми особенностями и известным концом.

— Мне противно слышать это.

— Пожалуйста, Ликус, свою нелепую комедию оставь наивным дуракам, — церковник подался вперёд, в его голубых глазах сверкнул огонёк ненависти. — Вы не гнушаетесь использовать рабов даже для передачи писем.

— Именно поэтому я, радостно повизгивая, должен помчаться на ближайший рынок и купить себе рабов как какие-то вещи?

— Я не осведомлён, как среди ксатов принято показывать радость, но без этой бумаги ты зарегистрировать разрешения не сможешь, — церковник сходил к шкафу и вернулся листком, свёрнутым в трубочку. Теперь подобных листков на столе лежало три: разрешение на десять бластарий, разрешение на четверых рабов и разрешение на право иметь рабов.

— Впервые слышу, что на разрешение нужно получить разрешение… Слушай, Хубар, а многие разумные практикуют такие изощрённые методы мазохизма, как получение справки на получение справки?

— Немногие, — Хубар понимающе улыбнулся. — Но эти разрешения разные. Первое заверено самой Всеобщей Церковью. Больше никто не может просить Всебогов раскрыть душу разумного, и впустить в него контроль души чужой.

— У нас разные боги.

— Но я говорю не о ксатах, — Хубар замолчал, давая мне время на осмысление услышанного. — Второе разрешение для чиновников. Когда принесёшь первое разрешение в любую ратушу, служащие потребуют от тебя второе, иначе ты никогда не сможешь зарегистрировать купленного раба.

— Если вообще когда-нибудь на это решусь, — я встал, собираясь уйти.

— Можешь их выбросить, они теперь твои личные, — Хубар пододвинул три листка, скреплённые печатями из сургуча.

— У меня есть другой план, — я нехотя спрятал листки во внутренний карман и тяжело вздохнул от осознания, что вообще притрагиваюсь к чему-то подобному. — Когда придут документы по нуррасии макира?

— В следующем налиме. Я запомнил, что тебя не будет в академии. Приходи, как вернёшься, или же я пошлю за тобой, когда документы придут.

— Воспользуйся чем-то другим, а не посылай Носка.

— Я могу поступить только так. Служителям церкви разрешено посещать первое кольцо академии исключительно для прохода к академическому городку или к первым воротам. А через магистрат мы можем передавать только объявления о темах ближайших служб.

— Тогда я сам буду ходить в церковь через день.

— Не утружда…

— Буду, — я направился к двери, отрезая Хубару любую возможность к протесту. Не найдя слов для ответа, белобрысый в привычной наигранной манере вызвался проводить меня до запасного входа. Где ещё раз поблагодарил за мою отзывчивость, едва пряча надменную улыбку.

Я же, пройдя пару шагов по направлению к воротам — решил спрятать разрешения в сундук и в городах разузнать об их продаже. Даже если они личные, но всё же должен быть какой-то вариант. Да даже тот же чёрный рынок, который как-то упоминался в разговоре… Хотя мне, как ксату, туда лучше не соваться, а как дракону — тем более.

К бараку я подошёл, когда грузные хлопья снега уже вовсю засыпали недавно подметённые дорожки, но я радовался, что успел сходить за свечами до начала снегопада. Да и расписка от Густаха радовала не меньше. Благодаря ей десяток свечей обходился в четыре золотых, а не в шесть. Существенная экономия, ведь у меня осталось чуть меньше тридцати монет. Впритык хватит доехать до Магнара и арендовать комнату в гостинице, но уж точно не хватитна магический светильник. В академических лавках за самый простой и маленький на деревянной ножке просят пятьсот с лишним монет. Ужасно много, но в городах они должны быть всяко дешевле. Там и куплю один, чтобы разобраться в своём «Осквернении».

Глава 2

Темноволосая эльфийка с карими глазами после долгих часов письма наконец отложила в сторону перо. Я покосился на стопку исписанных листков.

Кто бы мог подумать, что создание летописи становления магосом будет похоже не на сухую выжимку фактов, а на всеобъемлющее досье. Мне пришлось отчитаться за каждый день обучения в академии чуть ли не до малейшего чиха и примерного времени похода в уборную. Казалось бы, зачем всё это нужно? Я как-то даже хотел было отказаться от подобной пытки — но две вещи остановили меня.

Первая — банальная прозорливость. Мир не видел магосов последние двести лет, так что за пределами академии к моей персоне всяко будет повышенный интерес. Вдруг смогу получить услугу в обмен на добычу редкой заллаи. Не факт, что это вообще произойдёт, но попробовать стоит.

Вторая же причина моей покорности сейчас сидела напротив и умоляющим взглядом просила меня оставаться в кабинете как можно дольше. В последний раз я виделся с Раскаей практически сорок дней назад, за это время синие круги под её глазами стали гораздо темней.

— В следующий раз увидимся через двадцать дней?

— Угу, — Раская чуть осунулась, предчувствуя мой скорый уход.

— Неужели и в этот клаш никуда не поедешь?

Эльфа потеребила край паранаи, на указательном и большом пальце её правой руки недавно проступили свежие мозоли.

— Работы много. Писари заняты, но это даже хорошо. Я могу заработать и скоро верну тебе долг.

— Тебе хоть платят за то, что ты записываешь мою «летопись»?

— Нет. Но мне открыли доступ к нужным книгам.

— По твоему провидению?

— Да. Той книги оказалось недостаточно, но теперь у меня есть шансы.

— Недостаточно? Ты же говорила, что я тебе сильно помог?

— Ой, да, сильно помог, кончено, — Раская широко распахнула карие глаза и так бурно закивала, будто пыталась замолить грехи всего мира. — Но я так и не смогла подтвердить своё предположение.

Последнюю фразу эльфа произнесла с такой грустью, что те самые скребущиеся на сердце кошки волками завыли на луну. Я невольно хмыкнул и сочувственно закивал, признаваясь самому себе, что у меня с головой не всё в порядке. Что в лагере орков с Кагатой, что с Раскаей — у меня постоянно активируется этот мерзопакостный режим «благородного рыцаря» при виде «дамы в беде». Вот сейчас мне вообще хочется продать почку и всенепременнейше помочь бедняжке. Глупо это, пожри меня скверна, но почему бы действительно не помочь эльфе и потребовать оплату?