Скверная жизнь дракона. Книга вторая

— На последнем рисунке кто?

— Дитя детей. В прямом смысле этого слова: и мать, и отец — троптосы с закрытой основой.

Обдумывая всё услышанное и увиденное, я раз за разом приходил к одному и тому же выводу: передо мной сидит наглухо поехавший человек. Я, конечно, понимаю, что изучать детей скверны надо: но не подобным же образом?! С каждым прожитым годом, с каждым пережитым случаем, я всё больше и больше убеждаюсь, что всех рутифакторов беды с головами. Зуб даю на то, что они нашли бы общий язык с любителями печей и брёвен из моего старого мира.

— Это очень интересные эксперименты над живыми разумными, Хубар, — я даже не старался скрыть сарказм в голосе. — Но где связь между этим всем и другим твоим пунктом.

— Всё просто. Тебе всего лишь надо было бы вырастить это существо и скрестить его и твою эту самую Лину.

Я моментально подавил накатившую ярость и внешне остался таким же спокойным. Лишь мысленно поклялся, что оторву голову этому утырку, если он только осмелится подобный фокус провернуть. Одно радовало — если под обстоятельством подразумевался тот благородный, тело которого наверняка успели сожрать и переварить, то Хубар уже ничего не сможет сделать. Надеюсь, что не сможет: Бриан завершит свою часть плана и вечером многое что изменится.

— Но есть какое-то обстоятельство, которое уберегло меня от этой участи, так?

— Да. На это существо уже нашёлся тот, кто возьмёт на себя хлопоты по его выхаживанию. Настоящий смельчак, ведь нет гарантий, что основа раскроется. Тем более нет гарантий, что это существо вообще выживет.

— Наверно, смельчак не в курсе, с чем ему придётся иметь дело.

— Этот недостаток с лихвой компенсируется энтузиазмом и неподкупной ненавистью ко всякому проявлению скверны, — Хубар на секунду замолк и тихим, задумчивым голосом произнёс: — Всё же было недопонимание у нас.

— Какое недопонимание у нас было?

— Я не про тебя, не подумай. Я про смельчака.

— Что с ним не так?

— Всё в порядке. Просто он не внимательно слушал, когда я объяснял, что ребёнка будет выкармливать наша невольница — чтобы шансов на выживание у этого существа было как можно больше. Не подумал бы он, что я собираюсь продать её в рабство.

— И это всё недопонимание? Пошли за ним кого-нибудь и ещё раз всё обсуди.

— Он сам придёт, когда вернётся с осквернённого луга.

— Один из авантюристов?

— Нет, только ступает на этот путь. Но хватит о нём. Или же ты наконец собрался сам занятья этим ребёнком?

— Не думаю, что решусь на подобное.

— А ты подумай. Если проблема в количестве разрешённых рабов, то я смогу помочь. Не бесплатно, но за пятьдесят золотых продам документ на владение дополнительным рабом.

— Заманчивое предложение, но не подумаю. К тому же не забывай — я не сижу на месте, в отличие от тебя.

— Последние полтора года уж точно.

— Хубар?

— Ты был занят этой своей Линой, я понимаю.

— Давай заканчивать наш разговор. У меня ещё есть дела, да и ты человек занятой. Когда заберут ребёнка?

— Тебе придётся самому его принести сюда.

— И почему я не удивлён?

— Потому, что это было ожидаемо.

— Даже спорить не хочу. В день праздника передам его, до обеда.

— Остановимся на этом. Только постарайся как можно раньше его привезти. Лучше будет, если успеешь до десяти часов.

Наконец завершив этот разговор, мы направились наверх. Проходя по извилистому коридору подвала, к Хубару подошла девушка из той троицы, с короткими волосами. Она сообщила, что указание исполнено. Когда она отошла, трихтих произнёс:

— Было ещё одно обстоятельство, которое могло помешать. Но оно только что решилось.

— Что за обстоятельство?

— Ты сегодня заходил к своим?

— Планировал сейчас пойти. А что?

— Непременно иди. Лучше сразу, а то многое пропустишь, — сказал он и хитро улыбнулся.

Оставшийся путь мы проделали молча. Поднявшись в главный зал, Хубар нацепил обратно маску усталости и на церковный манер попрощался со мной. Я ответил ему тем же и направился на выход под пристальным взором всех, кто был в зале.

Глава 7

Разговор с Хубаром морально добил меня. Что слова про Лину, что про эксперименты — они отвратны! И это намёк: к чему он? Неужели Хубар, если слова Лудика правдивы, действительно избавился от подкинутого в церковь ребёнка и отдал его ксатам? Но ведь он должен быть в курсе, что всё это лишь байки для простого народа. Или он уже сам уверовать в чушь, произнесённую сто раз? Ладно, хрен с этим фанатиком — надо убраться подальше от церкви.

Поспешив уйти в сторону от главных улиц и покинув центральную часть города — я наконец-то смог немного расслабиться. Улочки здесь были уже, но и народу в разы меньше. Придерживаясь строго плана, три пункта из которых были выполнены, я быстрым шагом двигался по этим боковым улочкам к намеченной цели. И остановился, оказавшись рядом с длинными и высокими каменными стенами.

Небольшая крепость внутри города. Именно так можно описать скрытый от посторонних глаз комплекс зданий миссии ксатов. Стены больше трёх метров высотой и толщиной в полметра: этого было достаточно, чтобы обезопасить обитающих внутри разумны. Маленькую входную дверь с небольшой смотровой прорезью открыл остроухий эльф с ошейником. У него приказ открывать каждому ксату без лишних вопросов.

Внутри суетились разумные всех рас: дворфы, люди, эльфы. И на всех были рабские ошейники. Кто-то работал в клумбах и на газоне, выдёргивая едва проклюнувшиеся от весеннего тепла сорняки, кто-то чистил окна, а другие штукатурили и белили стены. В дальней части двора, мощёной камнем, вытаскивали из дома и расставляли различную мебель, кровати да матрасы. Такое ощущение, что ксаты вдруг решили провести весеннюю уборку в одном из жилых зданий. Или во всех сразу, но я вижу только малую часть. Интересно посмотреть, как пережила зиму оранжерея.

Ксат, ходивший по двору и проверявший рабов увидел меня, мягко улыбнулся и широко развёл руки:

— Приветствую тебя, родич! Последний раз ты заходил зимой. Всё ли хорошо у тебя?

— Приветствую. Будь моя воля, то зимой бы я и не пришёл.

— Прекрасно тебя понимаю. Мы сами практически всю зиму не отходили от печей. Всё ли хорошо у тебя?

— Всё прекрасно. За этими стенами на душе всегда становиться легче.

— Конечно, станет легче, когда вернёшься к семье. Не смущайся, — ксат обвёл рукой двор, — готовимся к празднику и решили заодно внутри прибраться. Гостевую часть не тронули, можешь располагаться на ночлег.

— Спасибо, но мне надо вернуться в деревню.

— Всё равно проходи. Ты найдёшь всех в главном зале.

Поблагодарив за наводку, я зашёл и удивился практически пустой входной комнате. Настолько пустой, что были видны отметины на стенах, где раньше стояла мебель. Проходя через комнаты к главному залу, я несколько раз отступал вплотную к стене и давал проход рабам, тащивших мебель на улицу. Они благодарили и не смущаясь смотрели мне в глаза: привыкли, что с ними хорошо обращаются.

В пустом зале, на собранных полукругом вокруг стола стульях и диванах, сидели все ксаты города. За исключением двоих — один сейчас на улице, а другая, как обычно, в детской. Собравшиеся о чём-то горячо спорили, по-доброму передразнивая друг друга и постоянно смеясь.