Скверные девчонки. Книга 1

Потом они снова пытались разыскать свой фургон, чтобы ехать на вечеринку. Вокруг было много людей, и вряд ли это были те люди, с которыми она начинала пить сегодня вечером, и в какой-то момент Мэтти заметила, что они оказались прямо перед «Шоубоксом». Монти маячил в дверях, высматривая посетителей. Кто-то заплатил за вход, или Монти просто впустил ее с друзьями, и они отправились смотреть шоу. Шаткие стулья, потрепанный занавес и музыка — все было до отвращения знакомым, как ночной кошмар. Мэтти оглянулась в поисках выхода, но певец обнимал ее за плечи и удерживал на месте, пока его вторая рука настойчиво скользила по ней, как змея. Он что-то бормотал о сигарете, она протянула ему одну из своей пачки и коробок спичек, чтобы хоть на несколько секунд его руки были заняты. Девушки выходили на сцену и делали свою привычную рутинную работу. Глядя на их помятые тела, Мэтти почувствовала жалость к ним и к себе самой. Горькие слезы покатились по ее лицу.

«Бедные женщины, — подумала она. — Почему мужчины заставляют их это делать? Почему мы позволяем им?»

В пьяном угаре она наклонилась вниз, с силой ударила певца и сжала его так, что он чуть не свалился со стула. Потом она выскочила вперед, к сцене «Шоубокса», и закричала:

«Вам это не так понравится, как сиськи девочек, но послушайте, черт бы вас подрал…»

Мэтти закрыла лицо руками, вспоминая, что она сделала потом.

Она продекламировала предсмертную речь Джульетты:

…Я поцелую эти уста.

Может быть, на них еще осталась капля яда,

и я умру…

— Ей-богу, — пробормотала Мэтти, — лучше бы я и в самом деле умерла!

Монти спас ее. Он оттащил ее от сцены, затолкал в такси, и каким-то чудом ей удалось выбраться потом оттуда и оказаться дома в постели.

Мэтти медленно подняла голову и обвела взглядом комнату. Здесь хотя бы не было свидетелей ее позора. Потом уголки ее губ дрогнули, и она расхохоталась. Она смеялась, пока у нее не захватило дыхание. Она решила, что декламировать Шекспира в стрип-шоу — невыносимо смешно. Она перестала смеяться, вытерла глаза и налила себе еще чаю.

— В одном я совершенно убеждена, — сказала она громко. — Больше я капли спиртного в рот не возьму! Никогда в жизни.

Решение оставалось непреклонным в течение всего утра, пока она не отправилась на репетицию. Потом, когда она просто проходила мимо паба напротив Британского музея, вспомнила, что не мешало бы перекусить. Она вошла, взяла бутерброд с сыром и один стаканчик вина. «Один — это совсем немного», — подумала Мэтти. И, преисполнившись добродетели, она села в автобус и поехала на репетицию.

День прошел в обычной суете, в мелких стычках, и они отрепетировали только две сцены за все время.

Как только Мэтти вернулась в свое убежище в Блумсбери, приехала Джулия.

Мэтти взглянула на подругу и поразилась: Джулия выглядела точно так же, как в тот день, когда они покинули родительский дом. Голодная и вызывающая, горящая предчувствием будущего. «Готовая к тому, чтобы ее зажгли, — мрачно подумала Мэтти. — На что это похоже?!»

Две или три секунды они молча изучали друг друга. Потом бросились друг другу на шею, обнимались и восклицали:

— Я скучаю по тебе, Мэтти!

— Я тоже!

Взявшись за руки, они немного отступили назад.

Джулия смущенно пожала плечами.

— Спасибо, — сказала она. — Я знаю, что теперь все не так, как в добрые старые дни. Я не просила бы тебя прикрыть меня, если бы это не было так важно. Но видишь ли…

Она разрыдалась и отвернулась. Не похоже было на Джулию обрывать свою речь на полуслове.

— Это очень важно? — спросила Мэтти. — Это он?

Джулия обернулась и посмотрела ей в глаза. Мэтти показалось, что в ее взгляде светится счастье.

Очень медленно Джулия произнесла:

— Да. Я очень давно не виделась с ним. Но я совершенно точно могу представить, какой он сейчас. Так, словно он только что вышел из этой комнаты. Потому что он был всегда со мной, даже когда я старалась притвориться, что забыла его. Я помню очертания его тела и звук его голоса, запах его кожи, и я люблю каждую его частичку. Это не иллюзия, Мэтти. Я знаю, что ему плохо и почему так, и я знаю все, что с ним происходит.

Она высоко подняла голову и развела руками.

— Кода я думаю о том, что есть Джош, свет становится ярче. Это как разница между жизнью, с ее волнениями и радостями, горем и страстями, и автоматическим существованием. И я увижу его сегодня. Через час.

Словно подводя итог всему сказанному, она тихо добавила:

— Ведь ты знаешь, что такое любить.

— Нет, — безучастно произнесла Мэтти. — Не знаю.

Джулия удивленно взглянула на нее.

— А как же Джимми Проффит?

— Я не любила Джимми Проффита. Я хотела полюбить его, пыталась себя заставить. Но его не слишком приятно любить. Вот вас с Блиссом я люблю, и Лили, и Феликса, и Роззи, и всех остальных. Не мужчин. Мужчины приходят и уходят, только и всего.

Заметив выражение лица Джулии, она попыталась шуткой сгладить впечатление от горьких, но искренних слов.

— Успокойся, милая, я не лесбиянка. Разве я посягаю на тебя? Но когда-нибудь ты должна рассказать мне, что такое любовь, что значит любить кого-нибудь.

— Мэтти!

Однако Мэтти заметила, что Джулия беспокойно смотрит на часы на каминной полке.

— Не сейчас, у тебя нет времени. Хочешь выпить, прежде чем уйдешь?

Но Джулия уже схватила сумку с вещами и направилась в ванную, чтобы переодеться.

— Нет, спасибо! Не волнуйся, я справлюсь со всем сама.

Мэтти открыла полупустую бутылку виски, которую утром отставила прочь. Затем, не прислушиваясь к тому, как переодевается Джулия, она снова закрыла бутылку, отложила ее и подошла к окну. Продавец книг уже свернул навес над своей лавочкой, и на стеклянных дверях болталась табличка «Закрыто». Вид улицы успокаивал своим однообразием. Мэтти заметила нескольких голубей, выклевывающих что-то из мусорного бака.

Не прошло и пяти минут, как Джулия вышла из ванной. Она надела простое летнее платье в горошек. Лицо ее было сияющим. Она была готова к новым впечатлениям.

— Я пыталась сделать макияж, но он смотрелся так, будто я перестаралась, и все пришлось смыть.

— А тебе он сегодня и не нужен, — честно сказала Мэтти.

— Ну ладно.

Джулия стояла у дверей, но ей не хотелось просто убегать и оставлять Мэтти одну.

— Иди, — сказала Мэтти. — Желаю приятно провести время. Ты вернешься переночевать?

Джулия почти испугалась.

— Не знаю! Я ничего не знаю кроме того, что иду сейчас к нему, и я сделаю все, что он ни попросит.