Скверные девчонки. Книга 1

Она закрыла руками лицо, но Феликс мягко отвел их и задержал в своих ладонях.

— Разве ты виновата в том, что Фловер и Сэнди поступили так, как поступили? Что дом был старый, сухой и вспыхнул, как щепка? Что Александр был достаточно смелым для своего поступка?

— Нет, — прошептала Джулия.

— Нет. Но если ты не вернешься туда — это будет твоя вина. Попытайся понять, что в пожаре нет ничьей вины. Речь не только о кирпичах или цементном растворе.

Он заметил, что в уголках рта Джулии появились вертикальные черточки. Раньше он их не замечал. Эта перемена огорчила его. Он вспомнил, какими невинными и наивными девочками были они с Мэтти, когда он познакомился с ними. Неожиданно он спросил:

— А до пожара ты была счастлива с Александром? В Леди-Хилле.

— Да, я была счастлива.

Он ждал, что она скажет еще что-нибудь, но она молчала.

Наконец изменившимся голосом Джулия тихо проговорила:

— Ты прав, конечно. Мы вернемся туда, и я постараюсь, чтобы все было хорошо. Обещаю тебе.

— Молодец. Сделай так, — сказал Феликс.

Похоже, разговор исчерпал себя. Джулия высвободила свои руки из рук Феликса, поднялась и прошлась по комнате. Она потрогала увядшие цветы и бесцельно перебирала на столе книги и журналы. Стоя вполоборота к Феликсу, она сказала:

— Когда-то у нас с Мэтти был идеал. В то время мы уехали из дома. Мы хотели быть свободными, чтобы ничто и никто не сдерживал нас.

Она говорила так быстро, что слова не успевали одно за другим.

— Никаких условностей, никаких стереотипов. Мы хотели устанавливать свои правила. Новый Завет свободы, созданный Мэтти Бэннер и Джулией Смит!

Она рассмеялась, как будто это было очень забавным.

— Да, Мэтти свободна, не так ли? Она актриса, она всегда этого хотела. Она — знаменитость! Даже медсестры в этой клинике просят ее автограф. А я? Я — жена Александра.

Она замолчала и пересекла комнату. Шесть шагов — и она стояла у детской кроватки. Лили проснулась, и Феликс услышал, как она захныкала.

— Вот еще и ребенок. Мое дитя, Феликс! Я не видела, как она родилась, но шрам — тому доказательство.

Она снова засмеялась с нотками сарказма.

— Не понимаю только, почему все случилось так быстро.

Феликс кивнул.

— И теперь вы с Мэтти больше не общаетесь?

— О чем ты говоришь? Конечно, мы встречаемся, разговариваем.

— Я уверен, Мэтти с удовольствием поменялась бы с тобой местами.

Джулия нахмурилась, не желая прислушиваться к его словам.

— Смешно! То, что ты говоришь, смешно.

— Ладно. Сейчас речь идет не о Мэтти. Но ты сделала выбор. Есть куда более худшие способы потерять свободу, чем у тебя. Александр тебя любит. Это любому ясно, достаточно лишь посмотреть на него.

Она попыталась изобразить жестом, что отстраняется, не хочет слушать его, но ее лицо исказилось.

— Знаю. Поэтому я вернусь в Леди-Хилл. Я сказала тебе. Я люблю его и собираюсь стать Лили хорошей матерью. Мы восстановим дом, и я больше не буду зажигать свечей на рождественской елке. К черту! И я больше не заплачу как дура.

Феликс стоял позади нее, держа за руку и касаясь подбородком ее макушки.

— Рад за тебя. Ты правильно решила. А огонь уйдет, погаснет со временем, ты знаешь. Джулия?

— Да?

— Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

Она кивнула. Ее волосы были гладкими и теплыми.

— Спасибо. Я запомню это.

Лили громко заплакала в своей кроватке. Джулия поднесла руку к воротнику блузки.

— Я буду кормить ее. Грудью, как настоящая мать. Хочешь остаться и посмотреть?

Феликс усмехнулся.

— Я хотел бы нарисовать тебя, если позволишь. Но не сегодня. Мне надо идти делать замеры в доме клиента.

Джулия подняла Лили, придерживая одной рукой круглую головку с темными волосами.

— Я приеду навестить тебя в Леди-Хилле. Знаешь, Александр попросил нас с Джорджем помочь вам по интерьерам, когда придет время.

Джулия снова села на стул. Она расстегнула блузку, и Феликс увидел бледно-голубые прожилки вен на увеличившейся груди и разбухший сосок. Крики Лили стихли, последовало довольное чмоканье. Джулия подняла голову, глаза ее были ясными.

— Хорошо. Приезжай, когда захочешь. Там очень тихо и спокойно.

Феликс послал ей воздушный поцелуй, и она вновь склонилась над младенцем.

На улице сияло солнце, но Феликс не замечал его. Перед ним был образ Джулии, кормящей ребенка. Неожиданно он понял, какая перемена произошла с ней, какое чудесное перевоплощение совершилось. Не было больше прежней Джулии, Джулии из Сохо и квартирки на площади, она ушла навсегда и больше не вернется, как бы страстно ни хотела этого сама Джулия.

Феликс шел по направлению к новому дому в Болтонз, но радость и очарование летнего дня покинули его.

Красный автомобиль стремительно проскочил в каменные ворота. Джулия прищурилась, когда они выехали из тени в сияние дня. Александр притормозил, Все было как в первый раз, когда он привез Джулию в Леди-Хилл. Они выбрались из машины и побежали к дому.

— Посмотри на розы, — сказала Джулия.

Сад обрамляла стена из красного кирпича. Каскады гвоздик медного цвета спускались вниз. Бледно-золотые и серо-зеленые стрелы вербены вздымались вокруг клумб с розами. У ограды возвышалось раскидистое буковое дерево. Его листья потеряли свежесть раннего лета, их глянцевая зелень напоминала о том, что лето скоро уже пройдет.

— Какой чудесный сад, — прошептала Джулия.

Где-то очень близко пел черный дрозд. Джулия медленно повернулась и посмотрела на дом.

Он был окружен лесами, которые почти полностью скрывали фасад, но не могли заслонить обуглившийся остов крыши. Кирпичные стены потемнели от копоти. Джулия мысленно приказала себе не чувствовать запах дыма. Было тихо, только пение птиц нарушало тишину.

Присмотревшись внимательнее, Джулия заметила, что в доме идут работы. Две или три массивные балки были заменены. Новое ярко-желтое дерево выделялось на фоне черных, обгоревших стен. Александр удовлетворенно заметил:

— Неплохо. Они стараются. К будущей зиме у нас будет новая крыша.

Он вернулся к машине. Лили спала там на заднем сиденье. Александр вынул ее, завернутую в белое одеяло, поднял высоко и произнес:

— Смотри, Лили! Мы дома. Это твой дом.

Так и стояли они втроем перед разрушенным домом. Александр взял Джулию за руку, и они вошли в дом. Нет огня. Пламя погасло. Нет этих страшных искаженных лиц. Джонни тоже нет, но Александр рядом. Джулия стала дышать ровнее. Она вспомнила слова Феликса: огонь погаснет, все пройдет. Она взглянула на Лили и отметила, как бережно Александр держит ребенка. Глаза Джулии были широко открыты.