Сквозь божественную ложь 2

Он выжидающе посмотрел на меня.

— Роман.

Ничуть не смутившись из-за краткости ответа, Марк продолжил:

— Роман. Необычное имя. Ты не из Миделия? А впрочем, ни к чему расспросы на ходу. Я с моей группой, мы тоже охраняем караван Даичи. По правде говоря, изначально предполагалось, что хватит нас четверых, но тут эти новости о разбойниках, а Дайск, как нарочно, подбирает мордоворотов, которым самим впору по лесам хорониться. Мне вот что кажется, Роман: вы — неплохие разумные, а я редко в таких вещах ошибаюсь. Надо нам познакомиться поближе. Пообтереться перед отбытием. Потому что мне что-то подсказывает, что хорошим парням нужно будет держаться вместе. Не доверяю я Тэмину, и тем, другим, тоже доверия ни на грош нет. Поэтому я как считаю, парень, соберёмся к вечеру здесь, отметим знакомство за кружкой-двумя пива… а заодно пообщаемся обо всяком-разном.

Марк держался приветливо, однако при упоминании Тэмина из голоса его на миг исчезло всякое дружелюбие.

Несмотря на болтливость, он производил впечатление бывалого авантюриста, и завести с ним знакомство звучало как хорошая идея… Но я не мог отделаться от ощущения, что меня весьма навязчиво вербуют.

Однако я решил выслушать его, прежде чем делать окончательные выводы.

Моему согласию Марк обрадовался. Хлопнул по плечу и подмигнул:

— Значит, вечером в трактире. О, и чуть не забыл: ты ведь к Даичи сейчас? Уж прости, случайно услышал, о чём вы с Дайском говорили. Босса охраняет Йована, если скажете ей, что Марк дал добро, она вас пропустит.

Мужчина хитро прищурился:

— Боюсь, без этого возникли бы сложности… И Дайск об этом непременно подумал. Крепко же вы ему досадили! Ну да в пропасть Дайска, последние его решения никуда не годятся… Никогда не любил старикана. Все коты изворотливые, но этот будто маслом смазан. И при всём при этом считает, что если набрать всяких подонков, то они его от разбойничьих стрел защитят. Грудью встанут перед ним, не иначе.

Последних слов я почти не расслышал. Моё внимание целиком захватила вещь, которая висела на поясе Марка. Небрежно положив ладонь на шершавую рукоять, он пригладил её, точно любимого зверя.

Заметив, куда я смотрю, Марк гордо похлопал себя по бедру рядом с кожаной кобурой. Провёл пальцем по барабану.

— Нравится?

Я кивнул, стараясь не выдать смятения, охватившего меня.

— Целое состояние выложил за него. На заказ делал, специально под хват. Замучил мастера так, что он потом сверху затребовал, мол, много изменений в чертежи пришлось вносить. И это дварн выдал, а им лишь бы в механизмах повозиться! Но я выложил плату без разговоров. Этот красавец стоил каждой потраченной монеты. Местные не оценят, разумеется, но человеку-то как не понять? Человек всегда поймёт, какое оружие лучше прочих.

На поясе Марка красовался, отбрасывая покатым металлическим боком блики от солнечных лучей, револьвер.

Глава 7

Мне стоило большого труда сохранить внешнюю невозмутимость.

О существовании на Эксдилике огнестрельного оружия я узнал ещё в первый день — сначала от Системы, затем от Энель. Но знать и видеть вживую — совершенно разные вещи.

Если у Марка есть собственный револьвер, то и я в теории могу обзавестись таким. Выяснить бы, где обретаются мастера, способные сотворить подобное чудо…

Впрочем, если я завалю Марка расспросами сейчас, то лишь выдам собственную неопытность. А неопытность плохо продаётся, когда предстоит опасный совместный переход.

Посему я отложил вопросы на вечер, решив подступиться к авантюристу, когда он пропустит пару кружек пива. За дружеской беседой, приправленной алкоголем, можно выудить куда больше, чем кажется на первый взгляд.

Отпустив пару осторожных комплиментов оружию, я покосился на Айштеру и Энель. Фелина поглядывала на револьвер с лёгким любопытством, но особого энтузиазма — или боязни — не проявляла. Для неё он был диковинкой, но явно не неслыханной вещью. А вот ашуру револьвер не заинтересовал совсем. Она со скучающим лицом ждала, пока я закончу беседовать с Марком.

Распрощавшись с приключенцем, мы поднялись на второй этаж, по которому прогуливалась охранница, упомянутая Марком.

Вид у Йованы был самый что ни на есть вызывающий. Вместо штанов она носила короткие кожаные шорты. Они оставляли открытыми мускулистые бёдра. Где-то в районе поджарых икр ноги переходили в птичьи лапы с острыми когтями.

Предплечья пушились оперением, которое скрывалось у шеи в густой копне алых волос.

При нашем появлении Йована скользнула к одной из дверей и демонстративно положила ладонь на перевязь с метательными ножами, перекинутую через плечо. Помимо перевязи, грудь прикрывала только узкая полоска ткани — на девушке не было ни куртки, ни даже рубахи. Воздушность облика портили лишь массивные шипастые наручи, прикрывавшие кисти рук.

В настороженном взгляде насыщенно-рыжих глаз читался холодный расчёт: в кого наметить первый бросок?

— Йована, мы от Марка, — поспешно сказал я, — нас наняли для путешествия к Радианту. Я хотел кое-что обсудить с господином Даичи.

Девушка ненадолго задумалась, затем кивнула, убрав руку от перевязи. Без стука приоткрыла дверь и скользнула в неё, показав обнажённую спину. Её пересекали два длинных вертикальных шрама. Они начинались от верха лопаток и шли вниз до поясницы.

Как раз там, где находились бы крылья.

Ждать пришлось недолго. Йована выглянула из комнаты и ткнула пальцем в меня: аудиенцию одобрили. Но едва за мной двинулись Айштера и Энель, как охранница замотала головой и знаками показала, чтобы они оставались снаружи.

Когда я вошёл, она юркнула следом, захлопнула дверь и подпёрла её плечом, всем видом показывая безразличие. Её выдавал взгляд, по-прежнему цепкий и холодный.

Комната, в которой остановился купец, предназначалась для зажиточных постоятельцев. Помимо обязательных кровати и сундука в ней стояли несколько шкафов и крепкий стол, который был завален свитками и стопками бумаг. За столом сидел, спиной к распахнутому настежь окну, молодой фелин с утомлённым лицом — торговец Даичи.

На пальцах у него темнели чернильные пятна, и было видно, что он посреди серьёзной работы. Но меня он встретил с неожиданным оживлением и с облегчением отложил очередной документ.

Я хотел сразу перейти к делу, однако с Даичи это оказалось непросто: он словно задался целью выяснить всю подноготную моего отряда, расспрашивая, откуда мы и где побывали до того, как попасть в Гетой. И лишь спустя какое-то время я сообразил, что его любопытство вызвано не подозрительностью, а нежеланием возвращаться к разбору записей.

Каждый раз, когда Даичи скользил взглядом по бумагам, он заметно мрачнел. А это, в свою очередь, вызывало у него новый поток вопросов, к которым я не подготовился. Хуже всего было то, что энтузиазм его касательно дальних земель казался искренним. Он даже принялся делать какие-то пометки, когда я упомянул восточное побережье — о котором практически ничего не знал.

На помощь пришли воспоминания о болтовне с Айштерой по вечерам — она любила пересказывать истории, услышанные когда-то от матери. Честно говоря, я редко принимал их всерьёз — чаще они походили на обычные детские сказки, которыми мать разжигала в дочери страсть к путешествиям.