Сквозь Навь на броне

– Мефистофель?
– уточнил я, шагнув к барьеру.

– Это первое царство Нави, царство Великого Ящера, и все в нём должны быть похожи на него. Он властелин этого слоя мироздания и наместник Чернобога. Но, может быть, снимешь защиту? Мы всё же не враги.

– Сколько у тебя обличий?
– спросил я, проигнорировав предложение о разоружении.

– Достаточно много. В каждом мире своё. Два ты уже знаешь.

– Кто с тобой?

– А вы уже знакомы. Это госпожа Лилитурани-Пепельный-Цветок.

Я слегка склонил голову в знак приветствия.

– Здрав-ствуй, хьё, - ответила бесовка-ящерка едва узнаваемым металлическим голосом. Было видно, что человеческая речь по-прежнему даётся ей с трудом.

– Почему мы здесь? Я так понимаю, всё должно было быть по-другому. И кто эти существа, что атаковали нас?
– снова обратился я к бесу.

– Перемещение материального через мир Нави всегда было трудной задачей, любые колебания мироздания сильно мешают. Вот и сейчас вас выкинуло далеко от нужного места. Хорошо, что на вас наткнулись сборщики душ.

– Это сборщики на нас напали?

– Нет, что ты. Сборщики нашли вас и подали знак, я им уже отплатил в знак благодарности. А то, что на вас напало - это кикиморы. Глупые существа тоже хотели наживаться, да только они не отличают живых от неживых. Решили, что вы необычные мертвецы. И просто падальщики налетели. Бывает, знаешь ли, попадают сюда почти настоящие люди. Бывает вместе с больничной койкой, бывает прямиком с поля боя, а бывает даже целая группа вместе с обломками автобуса. Но потом Навь всех растворяет. Вас бы тоже растворило, если бы не твой древний друг. Не место живым в мире мёртвых.

– У нас раненый, - сказал я, показав на Сорокина.

– Я помогу. Сними барьер, - тихо ответил бес.

– Не можешь пройти сам?

– Ломиться не хочу, - ответил бес, снова проведя пальцем по радужной гибкой оболочке.

Я сделал усилие воли, и щит исчез, оставив на иллюзорной траве волны помятых стеблей. Бес коротко дёрнул головой и один из телохранителей подскочил к Сорокину, стиснув в сухощавой ладони рану стажера. Летающие в воздухе капли крови нырнули на место как стайка диковинных рыбок, сама рана вспыхнула рубиновым огнём, а когда погасла, то оставила на коже белый шрам.

– Куда дальше?
– спросил я у беса, неотрывно глядя на процесс оказания первой медицинской помощи.

– В столицу, к Великому Ящеру, а там новый мост.

– Мы не доедем. Машины неисправны, и дороги нет.

– Доедете, - ответил бес, - это Навь, а ты маг. Здесь твоя сила в твоём воображении. Вспомни сны, в которых ты мог управлять их течением. Здесь - то же самое.

– Хорошо, машины мы переместим как-нибудь. Дороги нет.

Бес закрыл глаза, слегка приподняв лицо к небу. За его спиной деревья нехотя разошлись в стороны, а между ними легла дорога из жёлтого кирпича, уходящая к хрустальному шпилю, петляя меж зарослей.

– Мы в город изумрудный идём дорогой трудной, - процитировал я слова песенки из строго мультика, - это шутка такая?

– Я читал эту книгу, - невозмутимо ответил бес, - но вот проблема. Я создал путь, а устлал жёлтым кирпичом его ты. Это твой путь, ты его таким видишь.

****

Мясник поймал человека, случайно оказавшегося рядом с обителью особых поднадзорных. Мясник извлек единицу сознания из тела и передал ее для допроса похожему на медузу кластеру-подавителю. Тот связал человеческую душу в единую структуру со своими единицами, вытягивая знания. Он не понимал слов, не понимал надписей. Он понимал события. Душа не знала ничего полезного, в потоке мелькали лишь люди большего, чем носитель, роста, ранцы за спиной, черная матовая доска с белыми письменами. Человек не был наблюдателем, и икринка из нее получилась прозрачная, как родниковая вода с матово-белой серединкой. Ее можно было бы выкинуть, но она уйдет в мир снов, называемый Навью, и выдаст действия Координатора. Душа требовала временной изоляции и канула во чреве Подавителя.

ГЛАВА 16. ПРОХОД

– -- Егор Соснов --- Навь ---

Я смотрел на дорогу, которой ещё несколько минут назад не было. Дорогу, созданную одним лишь воображением и силой мысли. Дорогу посреди потустороннего мира. Здесь все возможно. Ну, или почти все.

– Мне дадут её увидеть?

– Жену?
– переспросил бес.

– Да.

Бес помолчал некоторое время, покосившись на свою спутницу.

– Боюсь, это невозможно.

– Вы же сами говорили, что души умерших проходят сначала сортировку, только потом отправляются дальше. Говорили про двести лет.

Бес покачал головой.

– Это невозможно.

– Тогда хочу знать, кто допрашивал её. Вы же храните истории жизни, - шагнул я к Мефистофелю, готовый вцепиться ему в горло, а то и вовсе вырвать лживый язык.

– Вам нужно спешить, - вместо ответа произнёс бес.
– Навь не щадит никого.

– Бес, где она?
– произнесла подошедшая сзади Ангелина.
– Твоя спутница не может не знать. Она из приближенных к Великому Ящеру, а здесь вопрос большой важности. Вы не могли не следить за ней. Вы отследили души без памяти, а тут не знаете, где особа с дополнительным статусом сортировки. Жена боевого мага всё-таки.

Бес молчал, переводя немигающий взгляд то на меня, то на мою заместительницу.

– Или ты говоришь, или я отказываюсь идти дальше, - выдавил я.

– Мы не знаем где она.

– То есть?
– опешил я.
– Мне показывали её исковерканное тело. Она мертва. В этом я уверен.

– Хьё, мы то-же пере-про-ве-е-ерить эта, - заговорила металлическим голосом бесовка Лилитурани, - Эта есть её те-е-ело. Но она к намь не прихо-о-одить.

– Где она?

– Доля с Недолей ответят на этот вопрос только тогда, когда ты вернёшься.

– Что за игру ты затеял, бес?

– Игру? Игру, в которой я сам шестерёнка на побегушках? Нет, это не я. Здесь игроки куда выше рангом. Масштабы игры охватывают целые миры. Если ты хочешь узнать, что с твоей женой, ты пойдёшь и вернёшься. Для тебя будет это ставкой в игре. Для меня - ваши воспоминания после смерти. Для богов - новый мир, знание о враге, да мало ли ещё чего. Они нам не сообщают.

– Бес, - снова взяла слово Фотиди, а в сплошном золоте ее глаз засверкали яркие искорки, - где гарантии, что ты не врёшь? Где гарантии, что нас не убьют после этого?

– А где гарантии, что не убьют меня?
– ответил тот.
– Если они вас убьют, чтоб не было утечки информации, то убьют и меня, сразу после того, как прочитаю вашу память, и отказаться нельзя, это против правил. А я тоже хочу жить. Поэтому мне вам нет смысла врать.

Бес медленно развернулся и пошёл по дороге, ступая сандалиями по ярко-желтой брусчатке, остановившись чуть поодаль.

– Что решил?
– тихо спросила Ангелина.

– А что мне остаётся? Только вперёд, отступать некуда.